Искушение Эльминстера - Гринвуд Эд - Страница 29

* * * * *

Когда он был в комнате управляющего, обереги всегда предупреждали его. На этот раз они почти вспыхнули от огромной силы приближающейся магии, так что Мардаспер прошел через дверь и стоял за своей кафедрой с диадемой на голове, окуляром над его проклятым глазом, и Скипетром Леди в руке, когда дверь открылась — без всякого стука — и внутрь вошел эльфийский маг. Вокруг него обвивался плащ, а драгоценные камни, вставленные в посох из живого дерева в его руке, мигали и гасли постоянно сменяющейся чередой. Эльф встретился взглядом с управляющим, отпустил посох — тот висел вертикально в воздухе, и его огоньки продолжали подмигивать  — и наблюдал за реакцией Мардаспера с едва заметной усмешкой, играющей на его тонких губах. Служитель позаботился о том, чтобы не выглядеть впечатленным или даже заинтересованным, и сумел добавить легкий оттенок отстраненности в своему виду, глядя на вновь прибывшего. С эльфами статус и контроль всегда были важны. Дави, толкай, презирай, фыркай, глумись... Что ж, не сегодня, во имя Святой Мистры! Он выглядел молодым, но Мардаспер знал, что даже без заклинаний, изменяющих тело или внешность, один из Прекрасного Народа мог выглядеть таким юным и энергичным на протяжении веков. Он выглядел надменным — но ведь они все так выглядели, правда?

— Рад встрече, — сказал он нарочито нейтральным тоном. — Да будет известно, что я Мардаспер, хранитель этого храма Святой Мистры. У тебя здесь дело, путешественник?

—  Да, — холодно сказал эльф, делая шаг вперед. Смотритель усилием воли поднял окуляр и в полной мере окинул новоприбывшего своим сверкающим взглядом. Эльф замедлился, слегка прищурив глаза, затем плавно остановился, потянувшись к рукоятям трех волшебных палочек на его бедре. Мардаспер подавил желание натянуто улыбнуться и осторожно спросил:

— Ты почитаешь Святую Мистру, Владычицу Всех Тайн?

Он использовал диадему для чтения правды, приберегая свои собственные заклинания на случай неприятностей.

Эльф колебался.

— Временами, — сказал он наконец, и это была правда. Мардаспер подозревал, что новоприбывший имел в виду, что он раз или два втайне опускался на колени перед Мистрой в надежде получить преимущество над соперничающими эльфийскими магами. Неважно. Здесь этого было достаточно.

— Все, кто входит сюда, — сказал страж, поднимая кончик Скипетра Леди ровно настолько, чтобы эльфийский глаз сверкнул, — должны полностью повиноваться мне и не творить непрошеную магию. Любой, кто заберет или повредит даже самую маленькую вещь из этих стен, лишится своей жизни или, по крайней мере, свободы. Ты можешь отдохнуть внутри и взять воды из источника, но никакой еды или чего-либо еще не предусмотрено. И ты должен назвать мне свое имя и отдать все магические писания и зачарованные предметы, которые ты носишь, независимо от того, насколько они малы или безвредны. Они будут возвращены, когда ты будешь уходить.

—  Я так не думаю, — презрительно сказал эльф. — Я не собираюсь становиться человеческим рабом или отдавать доверенные мне вещи, которые давно почитаются в моей семье, в руки кого-либо другого — и меньше всего человека. Ты знаешь, кто я, смотритель?

— Один из Прекрасного Народа, почти наверняка маг и, вероятно, из рода корманторцев, с молодой стороны — которому очень не хватает как благоразумия, так и дипломатии, — мрачно ответил Мардаспер. — Есть ли еще что-то, что я должен знать?

Он заставил драгоценные камни-заклинания на диадеме проснуться и замерцать, усилив их блеском скипетра. «Возможно, не у всех нас есть мигающие посохи, поренек», — подумал он, но…

Эльфийские глаза вспыхнули зеленым от гнева, и тонкий рот сжался, как челюсти стального капкана, но эльф просто сказал:

— Если я не могу действовать свободно — нет.

Мардаспер пожал плечами, поднимая руки с кафедры, чтобы еще раз привлечь внимание незваного гостя к Скипетру Леди. Он не хотел сражаться заклинаниями даже со слабым врагом, и ему не нужны были волшебные предупреждения или вид парящего посоха, чтобы понять, что это не слабый враг. Эльф изысканно пожал плечами, взмахнул плащом, демонстративно повернулся, чтобы уйти, и отвел взгляд от управляющего, как будто человек со скипетром был куском осыпающейся статуи. При этом его взгляд упал на открытый регистр — и внезапно вспыхнул так же ярко, как проклятый глаз Мардаспера. Эльф снова развернулся, бросившись вперед, как атакующая змея, — и Мардаспер практически сунул Скипетр ему в нос, рявкнув:

— Осторожнее, сэр!

— Этот человек! — процедил эльф, ткнув похожим на кинжал пальцем в последнее имя, внесенное в книгу. — Он все еще здесь?

Мардаспер посмотрел в этот пылающий взгляд с расстояния в несколько дюймов, пытаясь скрыть страх в собственных глазах и зная, что ему это не удается. Он сглотнул один раз, а затем сказал голосом удивительно спокойным на собственный слух:

— Нет. Он посетил нас лишь ненадолго, этим утром, отбыв не так давно. Направлялся на запад, я, полагаю.

Эльф зарычал, как разъяренная пантера, и снова развернулся, направляясь к двери. Посох последовал за ним, волоча за собой черное пламя заклинаний. Два больших зеленых драгоценных камня в его навершии загорелись и стали жутко похожи на глаза.

— Не хотели бы вы оставить сообщение для этого Эльминстера, если он снова остановится в башне? —  спросил Мардаспер самым величественным, самым значимым тоном, на какой только был способен, когда эльф практически распахнул дверь. — Многие так и делают.

Эльф обернулся в дверях и позволил посоху влететь в его руку, прежде чем рявкнул:

— Да! Скажи ему, что Илбрин Старим ищет его и был бы рад найти его подготовленным к нашей встрече.

Затем он выскочил, с грохотом захлопнув дверь. Раскатистое эхо свидетельствовало о жестокости удара. Мардаспер пристально смотрел на вход, пока обереги не сказали ему, что эльф исчез. Затем он провел рукой по покрытому бисеринками пота лбу и чуть не рухнул на кафедру от облегчения.

Скипетр Леди сверкнул, и он чуть не выронил его. Это, конечно, был знак, но был ли он ободряющим? Или что-то еще? Мардаспер слегка потряс скипетром, надеясь на что-то большее, но, как он и ожидал, больше ничего не произошло. «Разрыв в Плетении! Проклятие! Клянусь Семью Тайными Заклинаниями Мистры..!»

Мгновение он бессвязно рычал, но подавил желание швырнуть скипетр. Последний управляющий Башни Лунного Рога, который сделал это, превратился в горстку пепла достаточно ничтожную, чтобы поместиться в ладони человека. Его, если быть точным. Мардаспер вернулся в свой кабинет в тяжелом унынии. Правильно ли он поступил? Что Мистра думала о нем? Должен ли он был попытаться остановить эльфа? Должен ли он был вообще впускать этого парня, Эльминстера? Конечно, этот человек не мог быть тем самым Эльминстером, Скитальцем, не так ли? Нет, тот, должно быть, уже древний, и только Мистра...

Мардаспер сглотнул. Он знал, что будет переживать из-за этого всю ночь и еще несколько дней.

Он с преувеличенной осторожностью положил диадему и скипетр, затем откинулся на спинку кресла, вздохнул и некоторое время смотрел на темные стены. Жрецы Мистры были весьма недвусмысленны: день, в который крепкий напиток любого рода касался его губ, не засчитывался в отметку о его службе здесь. Действительно. Совершенно сознательно он вытащил три толстых тома с одного конца ближайшей книжной полки, потянулся в темноту за ней и достал большую пыльную бутылку. В Бездну и за ее пределы жрецов Мистры и их тупые правила!

— Мистра, — спросил он вслух, откупоривая бутылку, — насколько плохо я поступил?

В кончиках его пальцев пробка на мгновение засияла яркой звездой — и выстрелила обратно в бутылку с такой силой, что его пальцы остались кровоточащими и онемевшими. Мардаспер на мгновение уставился на них, затем осторожно убрал бутылку обратно.

— Так это было хорошо... или плохо? — недоуменно спросил он у мрака. —Вот где священники, когда они мне нужны?