Ревизор: возвращение в СССР 2 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 24

В итоге на сборы ушло у нас около часа. В конце концов, когда все были готовы, Аркадий Наумович наметил предстоящий маршрут. Поскольку нам нужно было пройти достаточное количество километров для того, чтобы выходить норму по походу, было решено идти окружным путём через хлебозавод и оттуда уже выйти на Ленина и попасть в город. Так мы и сделали.

Обратная дорога на удивление прошла довольно спокойно, несмотря на то, что нужно было пройти большое расстояние. Мы довольно бодро преодолевали километр за километром. Возможно, дело было в том, что за ночь снег немного слежался и нарезать лыжню было намного легче, или же свою роль сыграло настроение. Никто не хотел шутить, отвлекаться, спорить все были заняты своими мыслями и думали о том, как скажется происшествие с Полянским на дальнейшей судьбе и туристической группы, и нашего НВП-шника, и самого Тимура.

Волокушу тащили без особых проблем. Несколько раз, она, конечно, опрокидывались. Особенную трудность представляли буераки, которые встречались в полях по дороге, но как только мы обогнули хлебозавод и вышли на достаточно ровную дорогу и пошли вдоль неё, проблемы исчезли. По накатанной утоптанной дороге волокуша ехала легко.

Миновав хлебозавод, мы попали на улицу Ленина и двинулись в сторону школы. К тому времени все уже очень сильно устали и хотели как можно быстрее добраться до школы, сдать все вещи и разойтись по домам отдыхать.

Аркадий Наумович тоже выглядел уставшим, но на самом деле к моей радости чувствовал себя, похоже, намного лучше, чем в начале похода. Видимо, стресс его взбодрил, наш НВП-шник не сбавлял темпа, был очень собран и сконцентрирован. Вот только мрачнел он с каждой минутой приближения к школе все больше и больше.

— Подтянись! — орал он на всю улицу. — Что вы растянулись, как сопли у младенца?!

Такими репликами он взбадривал нас, когда кто-нибудь отставал от строя и задерживал всю группу.

Добрались до школы. А там нас уже ждала целая делегация. Посреди вестибюля стоял директор. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. Рядом с ним стояла Кириешка и внешне слегка знакомый мне молодой парень. Видел его в коридорах школы.

— Ну все, сейчас начнется, — обреченно прошептала стоящая рядом со мной Юлька.

Как потом оказалось, милиция сообщила в школу о том, что произошло с Тимуром, поэтому нас и встречали во всеоружии.

Директор сразу же перешел к делу и с порога начал отчитывать Аркадия Наумовича и вожатую, что они допустили такое происшествие во время похода. Досталось и нам. Вожатая во время этой показательной порки выглядела очень испуганной. Она стояла, опустив глаза в пол, и не говорила ни слова. Бедная девчонка прекрасно понимала, что это происшествие может очень серьёзно отразиться на её дальнейших перспективах.

Аркадий Наумович также был расстроен, но как человек опытный, он эмоции особо не показывал, был достаточно деловит и коротко, по существу отвечал на вопросы директора. Когда эмоциональный накал немного поутих, НВП-шник попросил директора:

— Давайте отпустим ребят по домам. Поход был сложным, все устали. Завтра на занятия, ребятам надо еще успеть подготовиться.

— Хорошо! — немного подумав, ответил директор. — Спускайтесь вниз, сдайте вещи и лыжи. Через десять минут чтобы снова все были здесь.

Мы бодренько рванули в подвал, в кабинет НВП. Спальники и палатки развернули и разложили на просушку, лыжи и палки поставили на место. Каны я сдал Аркадию Наумовичу.

— Ну, что? Поход окончен, — сделал объявление он. — Как директор отпустит, сразу идите по домам. Со всем, что произошло, разбираться будем завтра. Утро вечера мудренее.

Мы поблагодарили учителя и снова все поднялись наверх, в вестибюль. Построились. Директор осмотрел строй и сказал:

— Мы все очень встревожены тем, что произошло в походе с вашим одноклассником Тимуром Полянским. Должен отметить, что его поступок будет иметь серьезные последствия. Вы должны понимать, что такое поведение недопустимо для советского школьника, а тем более для комсомольца! Не хотел бы заранее никого обвинять ни в чем, нам ещё нужно выяснить все обстоятельства произошедшего, поэтому сейчас вы отправляетесь по домам. Попрошу остаться только комсорга класса и тех, кто общался с Полянским непосредственно перед тем, как он самовольно ушел из лагеря.

Вздохнув, остались Юлька и я. Славка тоже порывался остаться, но я показал ему на измученных Ветку и Эмму и попросил:

— Слав, отведи, пожалуйста, Эмму домой и Ветку проводи. А я останусь с Юлей и расскажу директору, как все было в походе. Моим скажи, я скоро буду.

У Славки на лице отразилась борьба чувств. С одной стороны, он не хотел бросать друзей, с другой стороны, очень хотел проводить Эмму. Наконец, чувства победили:

— Хорошо, — сказал он, беря в руки Эммин рюкзак, — пойдем провожу вас. И добавил, повернувшись к нам с Юлькой, — удачи.

Мы помахали друзьям руками. Одноклассники шустро разбегались по домам, предвкушая отдых и горячую еду, а нам с Юлькой еще предстоял дополнительный марафон ответов на вопросы, на которые ответить-то по большому счету и нечего. Ситуация понятная, пьяный подросток натворил дел, пострадал сам и подставил товарищей, мы вроде как ни причем, но скажут, что должны были предупредить/предотвратить/не допустить. А уж старшим в походе так вообще не позавидуешь.

— Коллеги, пройдемте ко мне в кабинет, обсудим наши дальнейшие действия, — сказал директор и добавил, повернувшись к нам, — а вас, ребята, я попрошу подождать нас немного в вестибюле.

Мы кивнули в ответ и сели ждать на стоявшие у стены откидные стулья.

Комсорг школы тоже сел недалеко от нас. С нами общаться он не стал, держался демонстративно отстранённо. Остальные ушли вместе с директором.

— Я тоже останусь, — услышал я рядом решительный голос. Обернувшись, увидел Диану. Она вначале ушла, но вернулась, и стояла, насупившись и всем своим видом показывая, что ситуацию намерена контролировать.

— Диана, может лучше тебе домой пойти, родителям рассказать все, — предложил ей я.

— Нет, я Тимура хочу повидать в больнице, узнать, как он там, а потом уже домой пойду маме все рассказывать, — ответила, подумав немного, Диана, — иначе мама все равно волноваться будет, покоя не даст, пока не узнает все. Я ведь даже пока сказать ей не могу ничего конкретного. Знаю только с чужих слов, что собака покусала, и что ногу подвернул.

В принципе, логика в ее рассуждениях была. Я пожал плечами и ответил:

— Хорошо, тогда вместе пойдем, а потом я тебя и Юлю домой провожу.

Юлька при этих словах напряглась немного, нахмурилась, но вслух ничего не сказала. Не та ситуация, чтобы разборки устраивать.

Ждать пришлось довольно долго. После длительного перехода по морозу нас разморило в теплом вестибюле школы. Юлька и Диана сначала боролись с зевотой, потом начали клевать носом, а минут через пятнадцать и вовсе задремали, прислонившись с двух сторон к моим плечам. Я сидел, выпрямив спину и мужественно боролся со сном. Прямо картина маслом «Герой, отдыхающий с боевыми подругами после похода». На самом деле, очень хотелось сейчас только одного — чтобы вся эта тягомотина с выяснением обстоятельств происшествия уже побыстрее закончилась. Ну и спать, конечно, герою хотелось тоже.

Минут через тридцать, наконец, в вестибюль спустились Аркадий Наумович и Кириешка. Вожатой с ними не было.

— Сейчас идем в больницу, беседуем с Тимуром, — сказала нам Кириешка, — потом сможете пойти домой. Основное разбирательство решили перенести. Когда Тимур вернется в школу, проведем экстренное собрание и тогда уже подробно разберем эту ситуацию и решим, что делать.

Блин, вот и чего мы, спрашивается, ждали здесь, — мысленно возмутился я. Идти в больницу к Тимуру мне не очень хотелось. Мог не сдержаться и наговорить ему лишнего сгоряча. Но не бросать же девчонок!

Мы всей толпой пошли в больницу. Придя туда, сразу направились в приемное отделение. Сегодня дежурил уже хорошо знакомый мне врач Юрий Васильевич. Увидев меня, он удивленно поднял брови и кивнул головой в знак приветствия.