Княжич Соколов (СИ) - Саваровский Роман - Страница 47

— Что вам нужно, княжич Соколов? — с трудом сдержав бушующие эмоции внутри, спросила Елецкая.

Одним вопросом прошли две стадии и сэкономили друг другу тридцать минут времени. Только ради этого стоило брать с собой Эмилию, о присутствии которой неподалеку цесаревна знала. Что добавляло моему заявлению о свидании необходимую долю правдивости.

— Мне запретили произносить это вслух, — ответил я, с вызовом встретив горделивый взгляд девичьих глаз, — и можно просто Артем.

— Раз запретили произносить, значит, этого и не было, Артем, — едко подметила цесаревна, слегка наклонив голову, — а раз этого не было, то и обсуждать нам с вами нечего.

— Я многое слышал о людях в столице, — показательно разочарованно выдохнул я, — но, признаться, не ожидал, что это касается и императорского дома Елецких.

— Что «это»? — дернулся глаз у цесаревны, — на что вы намекаете, княжич Артем?

— Простите, если это показалось вам просто намеком, ваше высочество, — извиняющимся жестом положил я ладонь на грудь, — я говорю абсолютно прямо. Елецкие не держат своего слова. А если так можно правящему дому, то куда скатится наша империя через пять, десять лет?

— Да как вы смеете! — сквозь зубы процедила Елецкая и занесла ладонь для пощечины, но в последний момент замерла и медленно опустила руку, гневно прожигая меня блестящими в свете луны глазами, — вы бросили меня пристегнутой в подвале рядом с трупом, а потом обвалили на меня дом!!! Вы хоть представляете, княжич, что я чувствовала?! Вас когда-нибудь хоронили заживо?!

— Хоронили, и не раз, — пожал я плечами, — как можете видеть, со мной все в порядке, ваше высочество. Как и с вами, смею заметить.

— Вы... вы... чудовище! Хоронили его! Да как вы спать после такого можете?

— Нормально, — припомнил я, — после того как на меня упал дом, я уснул как младенец.

— Так вы его и на себя обрушили? — с неким злорадством усмехнулась Елизавета Елецкая, мимика которой стала очень разнообразной после того, как она дала волю своим эмоциям.

Показная величественность и аристократичность исчезли, словно их и не было.

— Вообще-то, обрушил дом не я, — возмутился я, — к тому же, именно благодаря этому обрушению я сейчас нахожусь здесь в вашей обворожительной компании.

— Вам там кирпич на голову упал? — взыграло чувство юмора у цесаревны.

— Какие вульгарные предположения, ваше высочество, — осуждающе покачал я головой, и девушка тут же виновато приосанилась, словно ее поймали на поедании торта ночью, — я о получении права на поступление в царский лицей. Демьян Афанасьевич счел те события моим вступительным экзаменом.

— Стало быть, вы получили награду за свои действия, Артем, — победоносно улыбнулась Елизавета Елецкая.

— Если вы действительно так считаете, то, полагаю, наша встреча изначально не имела смысла и ее можно закончить, — с нотками разочарования в голосе постановил я и посмотрел на часы, — как раз почти вышли отведенные мне десять минут.

— Постойте, — спохватилась вдруг Елизавета Елецкая, закусив губу, — я помогу, — тихо добавила цесаревна и отвела взгляд в сторону.

— Что-что? — переспросил я, и наклонился вплотную к покачиваемым ветерком мягким рыжим локонам у самого уха девушки.

— Я сказала... — набрала воздуха Елецкая и резко повернулась, ткнувшись в меня носом, — помогу! — уверенно выпалила она и отстранилась на шаг, пытаясь скрыть в тени беседки алый румянец на щеках.

— Приятно слышать, что мои суждения в адрес дома Елецких были ошибочными, — благодарно кивнул я, — на самом деле, моя просьба сущий пустяк, ваше высочество.

— Вот уж сомневаюсь, — сглотнула ком в горле Елецкая, прокручивая в голове варианты того, что я могу попросить взамен за спасение жизни.

И один вариант был мрачнее другого, потому что цесаревна бледнела на глазах, нервно хлопая глазками в ожидании моей просьбы.

— Нужно всего лишь передать приглашение на встречу одному человеку, — не стал затягивать я.

Услышав это, Елецкая ощутимо расслабилась и облегченно выдохнула, но сохранила серьезный взгляд.

— Разве это для вас проблема? — подозрительно сощурившись, спросила Елецкая, — отправили бы этого своего шпиона, который пролез ко мне в покои и оставил письмо. За одно то, что я никому не рассказала о проникновении в мою спальню, мы уже должны быть квиты! — вдруг спохватилась Елецкая, видимо опасаясь, что за моей пустяковой просьбой могут последовать и другие.

— Этому человеку будет недостаточно простого письма, чтобы он пришел, — вздохнул я, — нужен тот, кого он послушает. К тому же повод для разговора весьма конфиденциальный и из ваших уст он будет звучать максимально убедительно.

— Какой такой повод... — напряглась Елецкая.

— Именно тот, который мне нельзя произносить, ваше высочество, — улыбнулся я, — прошу передайте этому человеку, что я у меня есть сведения о виновниках. Настоящих виновниках, которые продолжают разгуливать свободными от подозрений, — подчеркнуто добавил я.

— Это... это весьма опасные сведения, — качнула головой Елизавета Елецкая, — даже если они не настоящие.

— Они подлинные, — заверил я.

— И... кому я должна передать это приглашение? — дрогнувшим голосом спросила Елизавета Елецкая.

— Артуру Михайловичу Холмскому, начальнику службы безопасности царского лицея, — уверенно назвал я имя, — полагаю, после случившегося, он лично курирует вашу безопасность в этих краях.

— Да... это так, — озадаченно выдавила из себя Елецкая, явно ожидая другого имени, — но почему Артуру Михайловичу? Расследованием моего... расследованием инцидента, — исправилась Елецкая, — занимаются совершенно другие люди.

— Все просто, ваше высочество, — невозмутимо пожал я плечами и абсолютно серьезно добавил, — потому что Артур Михайлович Холмский и есть главный виновник.

С каждым новым годом прожорливая и беспощадная Москва продолжала расти, поглощая все новые и новые земли.

Последние двадцать лет именно этот крупнейший мегаполис Российской империи стал центром всех финансовых потоков страны и точкой притяжения для каждого, кто мечтал разбогатеть и готов был положить на эту мечту свою жизнь.

Огромное количество простолюдинов и аристократов всех мастей отчаянно стремилось влиться в московскую жизнь и стать частью финансового могущества богатейшего княжества в империи.

Найти свое место под солнцем и потуже набить карманы.

Если же, душа юного аристократа более желала власти, чем денег, то его путь лежал в детище царя-основателя Петра I, столицу Российской империи и дворцовых интриг — Санкт-Петербург.

Архитектурно-величественный город хранил в памяти своих стен воспоминания о зарождении и восхождении к могуществу великой Российской империи и, не смотря на то, что по экономическому развитию и численности он уже давно уступает Москве, Санкт-Петербург продолжает оставаться столицей самой могущественной империи на планете.

Подавляющее большинство членов клана Рюриковичей, к какому бы роду они ни относились, продолжали одержимо тянуться именно к столице.

Каждый. Без исключений.

Бедный род или богатый, многочисленный или угасающий, вассальный или доминирующий.

Не важно, ведь перед благословением Рюрика едины были все его многочисленные потомки.

Только член клана Рюриковичей мог стать императором. Этот непреложный закон в пух и прах уничтожал надежды тех, кто родился без царской крови в жилах и дарил крошечный шанс тем избранным, кто этой великой чести удостоился.

Каждый род клана Рюриковичей, так или иначе, имел шанс однажды возглавить сильнейшую империю в мире. И дабы этот величайший шанс не упустить, а то и преумножить вероятность его появления, Рюриковичи с маниакальной одержимостью скупали земли, здания, производства и все что только продается поближе к заветному трону.

Оттого и весь Санкт-Петербург, куда ни плюнь, принадлежал тому или иному Рюриковичу. Все, начиная от ларька с мороженым, заканчивая элитным пятиэтажным рестораном «Имперская симфония», в котором я уминал свой поздний ужин в два часа ночи.