(не) Измена. Ребенок от бывшего мужа (СИ) - Гур Анна - Страница 28

Воспоминания уходят, а горечь на языке остается. Я не знаю насколько я виновата в той ситуации, которая произошла.

Я уже и забыла о том, что было. Мы с ребятами смогли реализовать наш проект. Помогли ребятишкам и новый год стал настоящим праздником ждя деток, которые лишены родительской теплоты и ласки.

Был веселый праздник, шары, представление, клоуны и подарки.

Была радость и слезы в глазах, потому что дети будто ожили, они весело общались с моими студентами, а Федя был в роли Деда Мороза. И правда его косая рваная челка иногда проскальзывала из под колпака, но это не мешало детям поверит в настоящее чудо…

А потом я плакала, потому что когда Федя – Дед Мороз попросил малышей загадать желание, то вперед вышел мальчик и сказал, что хочет в этом году найти свою семью…

Тогда я не выдержала и вышла из комнаты, а потом… потом решила, что усыновлю малыша.

Я подала необходимые бумаги, но мне ответили, что у меня ребенок на иждивении и не полная семья.

Я плакала от счастья и с капелькой грусти, когда узнала, что того мальчика усыновили. Его мечта сбылась.

- Мама… не плачь… - слышу голос своей малышки и улыбаюсь сквозь слезы.

- Я не плачу, Масечка моя, все хорошо…

Маша сжимает своими тонкими пальчиками мою руку, и мы опять молчим, а дальше короткий путь по коридору и ожидание у двери, за которой проводят обследование.

Я стою, прислонившись лбом к холодной стене. Кожа горит. Никогда в жизни такого страха за дочку не испытывала. У меня пальцы дрожат.

- Яна…

Голос. Его голос раздается непростительно близко, и я жмурюсь сильнее. Не хочу видеть своего бывшего мужа. Не сейчас, когда мне кажется, что у меня рана в грудной клетке. В эту секунду я слишком уязвима и просто не вынесу, если Михаил начнет добивать меня.

Не оборачиваюсь. Застываю на месте, а уже в следующую секунду ощущаю как горячая широкая ладонь ложится на мою спину. Прожигает даже сквозь тонкий шелк блузки…

Но я не успеваю среагировать. Дверь открывается и к нам выходит врач. Смотрит на меня улыбнувшись.

- Вы родители Марии Харитоновой?

- Я… да… мама… - запинаюсь, но врач словно не замечает моего смятения.

- Не волнуйтесь. С девочкой все в порядке. Никаких серьезных последствий нет. Все в порядке.

Улыбаюсь в ответ. У меня словно камень с плеч падает.

- Спасибо вам, доктор… Спасибо… - смыкаю руки на груди, но молодой врач лишь ободряюще кивает, бросая опасливый взгляд на Михаила.

- У девочки редкая группа крови. Мне когда сообщили о случае немного опасался… что потребуется переливание, но… там на самом деле царапина…

- Какая группа крови у девочки?

Михаил прерывает речь врача, чеканит так, что молодой мужчина немного удивленно отвечает.

- Четвертая. Резус положительный.

Прикрываю веки на мгновение. Слова врача оставляют после себя звенящую тишину, которую можно на ощупь прочувствовать.

- Мы пока еще подержим девочку. Но уже через пол часика можем смело отпустить вас домой…

Врач быстро проговаривает и скрывается за дверью, а я чувствую прикосновение к локтю.

Вздрагиваю и разворачиваюсь. Прижимаюсь всем телом к стене.

- Не прикасайся ко мне, Миша… - шепчу дрожащими губами и протираю щеки.

А он смотрит на меня, взгляда не отводит.

А я знаю… Знаю, что у моего мужа четвертая группа крови…

Прищуривается и вдруг обескураживает вопросом.

- Когда ты родила дочь?

- Тебя это не касается, - отвечаю, вздернув подбородок, а самой до ужаса страшно.

- Ответь лучше сама, пока не приказал своим людям капать…

Делает шаг в мою сторону.

Его поза кажется небрежной, но взгляд… Его глаза сейчас неестественно темные, прожигающие.

Он словно ведет какую-то чудовищную игру. Прищуривается. Нависает, заставляет меня еще больше приникнуть к стене.

- Разве не слышал, что кричала та полоумная, я родила от женатого!

Говорю с бравадой. Не знаю на что я надеюсь. Не знаю почему говорю эту гадость, но на мгновение каменное лицо моего бывшего мужа дает трещину и мне на миг кажется, что ему больно, а еще улавливаю резкое движение руки… словно… словно он пощечину мне дать хочет, но сминает пальцы в кулак…

Миша никогда не поднимал на меня руку.

Никогда…

Вот и сейчас его скулы белеют.

- От женатого… - повторяет и губы в тонкую линию сжимает.

- Зря пришел. Уходи…

Не понимаю что делаю, почему это все говорю. Мне просто больно и страшно, и я перепугалась за дочку, до сих пор дышать не могу, кажется, что у меня кол в сердце.

Только Михаил с места не двигается, поднимает руку и проводит по моему лицу такой нежной неожиданной лаской, а затем пальцы в мои волосы вплетает и неожиданно стягивает.

Болезненные стон с моих губ слетает, который он ловит своими губами, которые сейчас непозволительно близки к моим.

- Даты… дорогая бывшая женушка. Мне нужны даты, и я их получу.

- Не смей прикасаться ко мне! Я ненавижу тебя, Воронов! Откуда ты взялся на мою голову! Жили же нормально без тебя!

- Нормально?! – вскидывает бровь и зло цедит, - нормально – это так, как я сегодня видел на парковке с тобой и в саду с Марией?! Что их этого “нормально”, Яна?!

- Все было нормально! До того, как ты появился! Все из-за тебя!

Слезы опять вспыхивают в глазах, но я не позволяю себе заплакать.

- Не смей меня трогать!

Не нравятся мои слова. Неожиданно понимаю, что мы одни в пустом коридоре и Михаил стоит ко мне непозволительно близко, интимно, будто сейчас закинет мои ноги себе на бедра и…

- Отпусти меня! Я тебя ненавижу! Ты не имеешь права касаться меня! Ты изменил мне!

Смотрит на мои губы и мне кажется, что сейчас обрушится поцелуем, болезненным, жестким, а потом опять мне в глаза смотрит и там бездна злая, дикая.

– Дорогая бывшая жёнушка, это ты изменила мне… – высокий брюнет надвигается на меня, сверкает ледяными глазами, вжимает сильнее в стену и мне кажется, что хватка в моих волосах становится железной.

Только вот его слова сквозь пелену боли словно доходят до меня.

– Что ты такое говоришь? – спрашиваю дрожащим голосом, но Михаил резко отпускает меня. Будто обжигается. Еще и шаг назад делает, а мне кажется, я сейчас на пол рухну, когда он чеканит абсолютно ледяным голосом.

- Сделаем тест ДНК, если дочь моя, то я ее заберу.

Очередью. Автоматно. Словами – пулями. По мне.

- Не смей. Воронов! Не смей! – мой голос срывается, но взгляд Михаила слишком решительный, холодный.

Делаю шаг к нему на негнущихся руках, цепляюсь за его пиджак и шепчу, хотя хочется кричать:

– Я не отдам тебе ее, слышишь?! – слезы текут по щекам. – Я нужна своей девочке…

Меня колотит и трясет. Советник президента. Новый глава края. Человек с бесконечными возможностями…

Мой бывший муж.

Сам Дьявол, пришедший в мою жизнь и сжигающий мой мир дотла…

Красивый и порочный он оголяет белоснежные крепкие зубы в подобии улыбки и заглядывает мне в глаза.

– Не отрицаешь, дочь – моя. Поедет со мной. У тебя пять минут на решение. Ответишь мне “ да”. И я вас забираю.

Открываю и закрываю рот, как рыба выброшенная на сушу. А потом вдруг собираюсь и со всей силы ударяю Михаила по лицу.

Он позволяет. Сносит мой удар сцепив зубы, а я наступаю.

- Не смей! Не смей так со мной разговаривать! Не смей угрожать мне тем, что отнимешь у меня дочь! Где?! Где ты был, когда мы выживали?! С Тиной своей развлекался, так давай, вперед, муженек! Иди к ней! Тине, Зине! Гале! Мне плевать! Сколько там у тебя женщин в списках, только не смей трогать мою семью, иначе…

Не дает мне продолжить. Резкий выпад и Михаил впечатывает меня в стену. Сильная хватка смыкается на моем горле. Он меня задушить может и на секунду мне кажется, что он сейчас сомкнет руку на моей шее сильнее и переломит хребет. Уничтожит.