(не) Измена. Ребенок от бывшего мужа (СИ) - Гур Анна - Страница 34

Яна

Сколько длилась ночь я не знаю. Кажется, я потеряла счет… Миша брал меня всю ночь. Без устали. Как с цепи сорвался и каждый раз меня накрывало с ним. Я сама подавалась, кусала, целовала, пока наконец без сил не свалилась на подушки, вырубаясь и мне показалось, что сильное и большое тело Михаила никуда не исчезло.

Он спал со мной. В одной кровати, как когда-то в прошлой жизни, когда я чувствовала даже во сне как меня прижимают к тренированному поджарому телу, как меня берут в кольцо самых надежных рук…

И впервые за очень долгое время мне кажется, что я спала с улыбкой на губах…

Фантомные воспоминания. Скорее всего. Память тела…

Не знаю…

Проснулась я так же. Распахнула глаза будто из омута вынырнула. Из-под толщи воды.

Обнаружила себя абсолютно нагую в чужой комнате, мрачной, черной, будто траурной. Под шелком покрывал абсолютно нагое тело, между ног стягивающее ощущение и я сразу же понимаю, что это…

- Не сон… - выдыхаю тихо, сажусь в кровати и прижимаю шелковое покрывало к груди. Даже такое легкое касание заставляет поморщится. Грудь стала слишком чувствительной.

Не мудрено учитывая что всю ночь делал мой бывший муж…

Сердце пропускает болезненный удар и я выдыхаю, понимая, что я одна в этой спальне. Крохотная передышка, чтобы понять себя, чтобы попытаться собрать по кусочкам все то, что творилось вчера и мне бы кричать и бить ногами, обвинять Михаила в том, что он силой взял меня, но…

Это не так. Нас обоих накрыло и сейчас мне еще горше. Пусть бы он ударил, навалился, взял силой, тогда… тогда бы я окончательно его возненавидела…

А сейчас… я сама его хотела. Я хотела человека, предавшего меня. Изменившего. Выбросившего на улицу.

Ненависть и омерзение – вот что я должна была чувствовать к нему, к его прикосновениям, а никак не оргазм, который накрывал с головой, который скручивал все тело в судорогах.

- Дура… - выдыхаю зло и ударяюсь затылком и высокую спинку кровати.

Поднимаюсь с кровати. Становится жутко от запаха, который витает в воздухе. Запаха, который будоражит рецепторы. Запаха секса и мужчины…

Сердце болеть начинает, и я подрываюсь с места и иду наугад, открываю дверь, попадаю в огромную ванную. Опять черную. С яркими золотыми всполохами в виде гарнитуры.

Захожу в душевую, которая скорее похожа на маленькую комнату, с трудом справляюсь с кранами и вскрикиваю, когда на голову обрушиваются холодные капли. Обжигающие. Ледяные. Но затем нахожу верную температуру и стою под струями. Наверное, пол банки геля для душа уходит на мое омовение, но я намыливаю тело раз за разом, чтобы избавиться от всего, что может напомнить ту катастрофу, которая случилась вчера ночью…

- Черт возьми! – ударяю по кафелю.

Я должна была ненавидеть, а не отдаваться так страсти…

Слезы текут по щекам, вода их смывает. Наконец выхожу из кабины и обматываюсь полотенцем. Волосы не трогаю. Сил нет. Я чувствую себя выжатой, выпитой до дна.

Я не ломалась столько лет и вот сейчас пришел именно тот момент, когда внутри надлом и непонимание собственных чувств.

Захожу в спальню и замираю. Чуть не спотыкаюсь, столкнувшись взглядом с Мишей…

Чисто выбрит. Идеальный костюм. Белоснежная сорочка. И не скажешь, что он ночь не спал и трудился надо мной. Свежий и бодрый.

Всегда таким был. Мог поспать ночью минут пятнадцать и бурлить энергией, в то время как я весь день носом клевала…

Застываю под ледяными глазами Воронова. Чувствую себя, ужасно будучи полностью обнаженной, когда он одет с иголочки.

Окидывает меня своим взором, будто ледяной водой окатывает. Мурашки бегут по коже.

- Оденься. Нам нужно поговорить, - чеканит слова, морщится, будто ему неприятно меня почти обнаженной видеть, а меня тянет расхохотаться, когда бросаю взгляд на свою изодранную одежду.

Обида подступает к горлу. Какая-то женская. Другая и я отвечаю с вызовом:

- Ты даже трусики мои порвал, все разорвал в желании добраться до тела своей ненавистной бывшей жены, а сейчас приказываешь одеться, во что, не подскажешь?! Или тут Тиночка твоя болотная вещички оставляла, мне теперь их донашивать?!

Что я несу?!

Даю себе мысленную оплеуху, но Михаил и бровью не ведет. Делает шаг в мою сторону а я вздрагиваю и в страхе пячусь назад.

Боюсь, что опять накинется, что опять продолжит и я не знаю, что будет…

Мое тело отвыкло от секса, все внизу опухло, чувствую, даже стоять трудно…

Но Михаил проходит мимо, идет к дверям и я только замечаю, что там стоят пакеты с брендовыми логотипами, не глядя Воронов наугад вытаскивает из них платье с биркой и убедившись, что выбор правильный, швыряет его в меня.

Ловлю на автомате. Присматриваюсь. Не удивляюсь. Когда он успел. Магазины же закрыты. Воронов может многое. И отдать приказ, чтобы его люди прикупили одежду в бутике и открыть его и с землей сравнять.

- Оденься.

Опять чеканит слово и идет к зашторенным окнам, нажимает на кнопку на стене и шторы отъезжают, балконная дверь так же отъезжает, и Михаил выходит на застекленную веранду.

Солнце слепит на мгновение после тьмы, и я вижу темный силуэт мужчины. Словно демон из ада в ареоле света.

Прикрываю веки и сжимаю в руках светлый шифон. Бросаю взгляд в сторону пакетов. Не хочу быть без белья в присутствии бывшего мужа, поэтому шлепаю к этому вороху, ковыряюсь и на ходу все необходимое вплоть до чулок с подвязками.

Все лучшее, шелковое, приятное на ощупь.

Кусаю губы и все же надеваю белоснежное нижнее белье, которое идеально садится на мою воспаленную кожу. Босоногой так же не хочу быть, поэтому чулки так же натягиваю, а еще балетки.

Следом натягиваю платье. Закрытые рукава – колокольчиком, длинна ниже колена. Все скромно, но когда бросаю взгляд в зеркало, понимаю, что все идеально село на меня и подчеркнула и тонкую талию и высокую налившуюся после родов грудь.

Мой размер изменился. Я похудела, но грудь стала на размер больше и то, что все село на меня идеально говорит о том, что Михаил наблюдательный.

Черт. Опять смотрю на сидящего в кресле бывшего и понимаю, что дальше тянуть нельзя. Ступаю на веранду и на мгновение теряюсь. Не ожидала увидеть накрытый для завтрака стол, а затем до меня доходит, что балкон широкий, опоясывающий особняк, и эта часть имеет так же стеклянную дверь, которая отсекает лоджию от остальной части балкона.

Словом, сотрудники Михаила исполнили его приказ, накрыли и исчезли.

Все продумано.

У Воронова всегда так…

Тихонечко ступаю и сажусь в плетенное кресло с мягкими матовыми подушками. Сердце щемит на мгновение. Но я отгоняю воспоминания. Обращаю взгляд на тарелку. Надо же… Яичница болтанка, оладушек, немного сметаны… Кофе с молоком мне и абсолютно черный ему…

Не забыл. Поднимаю взгляд на Мишу, на его холодное лицо и сжимаю кулак, когда говорит сухо.

- Ешь.

- Не могу, - отвечаю так же спокойно, аппетита нет.

- Ешь, Яна. Ты слишком худая.

- Решил заняться моей фигурой? – отвечаю едко, и Михаил откидывается в кресле и буравит меня ледяным взглядом.

- Ты будешь есть, Яна, не заставляй меня пускать в ход более жесткие меры. Начнем диалог, как цивилизованные люди.

- То есть то, что было ночью по твоим меркам тянет на “цивилизованность”?!

Пытаюсь сцедить свою боль, но Михаил лишь приподнимает уголки губ в подобии ухмылки. Не отвечает. Давит взглядом, и я все же решаю не идти на конфликт в мелочах. Тем более я голодная.

Поэтому беру вилку и приступаю к трапезе. При этом опускаю глаза, концентрируюсь на еде и чувствую взгляд Михаила. Он подобен ожогу. Следит за мной мой бывший муж и когда доедаю последний кусочек, понимаю, что действительно была очень голодна…

Делаю глоток кофе и откладываю чашку. Упираю взгляд в своего бывшего и ничего по его каменному лицу понять не могу.