Мятежный (ЛП) - Эванс Кэти - Страница 24

Прямо сейчас я чувствую на себе взгляд Грейсона, и когда украдкой смотрю в его сторону, замечаю в прищуренных ореховых глазах собственнический инстинкт такой силы, что даже дьяволу его не переплюнуть. Сердце сжимается, и я пытаюсь успокоиться и не плакать, говоря себе, что по крайней мере сегодня ночью я буду в безопасности. Буду чувствовать себя под защитой. Потому что он, похоже, никуда меня от себя не отпустит.

Боже, а ведь я вчера могла умереть.

И могу умереть завтра.

Всю свою жизнь я жила сегодняшним днём, но всегда планировала и ждала идеальное будущее. А что, если его не будет? Мне всё равно, зачем он здесь, и внезапно всё становится безразличным, потому что я знаю, чего хочу сегодня вечером.

Шмыгнув носом, вытираю слёзы, затем встречаюсь с его внимательными глазами и смотрю на Грейсона чуть ли не умоляюще, мой живот сводит от возбуждения, когда мужчина отвечает мне взглядом, который говорит гораздо больше, чем просто о том, что он собирается со мной сделать. Его взгляд полон беспокойства, но в то же время он полон огня, кипящего внутри и обещающего сжечь меня самым восхитительным образом. Грейсон здесь, потому что хочет меня. Он жаждет меня, и я в ответ жажду его. Я жажду мужчину, которого встретила той ночью под дождём, того, кто не дал мне промокнуть и незаметно изучал меня, целуя всю ночь напролёт. Того самого, кто вернулся ко мне и попросил дать ему ещё один шанс. Его магнетизм притягивает меня, притягивает непреодолимо. Феноменально.

И когда в часовне отзвучали последние слова клятвы, я даю себе обещание. Клянусь, что бы ни случилось между нами — интрижка, катастрофа, худший звонок в моей жизни — сегодня я смирюсь и не буду противиться судьбе. Я нырну с головой в чувства и последую за своей душой, за своим сердцем, и каждым трепетным покалыванием в жаждущем теле, или, чёрт возьми, моё имя не Мелани.

Грейсон

Церемония занимает миллион грёбаных лет.

Я стою здесь, вооружившись полуавтоматическим ЗИГ-зауэром, почти килограммом стали, но мой член кажется в два раза твёрже, а в груди тяжелее раз в десять. Я чувствую себя, как сбитое на дороге животное. Увидев вчера, как она плачет, я чуть не сорвался. Сейчас, когда она ищет меня в толпе, эмоции в её взгляде начисто лишены покровов, и я не могу толком разобраться в своих чувствах.

Как только она вышла из лимузина вместе с невестой, я не смог сдержать при виде её своего стона. Я до сих пор одержим желанием оказаться с ней рядом, прикоснуться, почувствовать её запах.

Мелани в платье подружки невесты — это клубок противоречий. Всем улыбается, но отдаёт приказы, как генерал. Я наблюдал, как она поправляет шлейф платья невесты, чтобы всё «выглядело красиво», а темноволосая девушка с хмурым взглядом протягивает невесте букет цветов. Мелани избегала смотреть на меня. Может, нарочно, а может, и нет.

Теперь, когда все клятвы произнесены, я в нетерпении стою на тротуаре перед церковью. Меня окружает нестройный хор людей, но сквозь шум я слышу её смех. Поворачиваю голову и вижу, что священник говорит что-то, что приводит её в восторг. Боже, я хочу поцеловать этот грёбаный смех, чтобы заставить его замолчать. Затем я хочу сделать что-нибудь, что снова его разбудит, чтобы он впорхнул в мой рот, где я могу его поймать. Попробовать. Поиграть с ним.

Когда вокруг лимузина начинает собираться толпа, я не теряю ни минуты. Сократив между нами расстояние, останавливаюсь всего в нескольких сантиметрах позади неё и наслаждаюсь представшей передо мной очаровательной картиной: распущенные волосы, ниспадающие на плечи, обтягивающее красное шёлковое платье до лодыжек, обнажённая спина, V-образный вырез на которой демонстрирует тело практически до круглой, задорной задницы.

— Ты меня намеренно игнорируешь? — шепчу я, обнимая принцессу за талию.

— Нет, — улыбается она, глядя на тротуар и заправляя волосы за ухо.

Я опускаю голову, пока мои губы почти не касаются этого ушка.

— Хорошо, потому что я не тот, кого можно игнорировать. — Схватив Мелани за талию, притягиваю спиной к себе. Я проверяю границы дозволенного, радуясь, что вместо того, чтобы протестовать, она прислоняется ко мне.

Чертовски хороший знак, Кинг.

Твою мать, теперь мне не терпится получить больше. Взяв Мелани под локоток, вывожу её из толпы и заталкиваю в нишу у входа в церковь.

Она тяжело дышит, и это ещё более хороший знак. Она тоже хочет тебя, она хочет тебя точно так же, как хочешь её ты.

Я фиксирую принцессу своим телом у каменной стены. Груди Мелани вдавлены в мою грудь, её бёдра — в мои. Скольжу губами по её векам и с трудом сдерживаю глухой стон. Сказать, что я изнемогаю от желания, значит ничего не сказать. Жаль, что у меня нет десяти рук — двух просто недостаточно, чтобы поглаживать ладонями её бока, стискивать пальцами ягодицы, а затем прижимать к своим бёдрам, желая чувствовать её, живую и совершенную, целую и невредимую.

Принцесса трётся носом о моё горло и делает глубокий вдох, как будто испытывает непреодолимое желание почувствовать мой запах. Я прижимаю её к себе и чувствую, как она дрожит в моих объятиях.

Я прошёл прекрасную подготовку.

И могу распознать страх, возбуждение, волнение.

Но коктейль чувств, который я, похоже, порождаю в ней, опьяняет меня больше, чем что-либо на свете. Я крепче прижимаю её к себе. С губ Мелани срывается вздох, и мне требуется всё моё мужество, чтобы не наклонить голову и не выпить его. Нет. Если я возьму в плен эти накрашенные красной помадой губы, то не остановлюсь, пока она не окажется подо мной голой, и я не погружусь в неё так глубоко, что забуду на каком я свете.

Но, клянусь, что вечером…

Я лезу в карман пиджака, открываю там бархатный футляр и достаю из него колье.

— Что это? — Мелани смотрит на сжатый кулак.

Позволяю ей разжать мою руку, и она опускает глаза на бриллиантовое украшение на моей ладони. Это высококачественное теннисное¹⁵ бриллиантовое колье, простое, но необыкновенно красивое. Как и она.

— Кое-что для моей девушки, — шепчу я.

— Твоей девушки?

Я беру колье обеими руками и застёгиваю его у неё на шее.

— Это уж слишком, Грейсон, я не могу его принять, — протестует она.

— Я не могу взять его обратно, не мой размер. — Провожу костяшками пальцев по её горлу, оно тёплое и шелковистое. — Кроме того, колье предназначено для королевы, принцессы.

Поправляю сверкающую нить колье так, чтобы оно легло ей на ключицу, чуть ниже пульсирующей точки. Меня так и подмывает наклонить голову и лизнуть её. Чёрт, руки так и чешутся сделать что-нибудь ещё. Вместо этого я прикладываю палец к маленькому звену, дотрагиваюсь до пульсирующей жилки и поднимаю на неё глаза.

— Мелани, когда ты будешь ждать моего звонка, — я снова провожу подушечкой большого пальца по бриллиантам, — посмотри на эти камни и будь уверена, что телефон зазвонит.

— Кто ты? — спрашивает она меня, задыхаясь в крайнем удивлении.

Мои губы кривятся в сардонической усмешке.

— Извращённая версия твоего… Уэстли, — говорю я, выдержав её взгляд.

Снаружи слышатся крики, и мы понимаем, что невеста уже бросила букет. Мелани спешит туда, а я остаюсь на месте, пытаясь удержать в узде своего внутреннего неандертальца. В ней метр и шестьдесят сантиметров веселья, и она наполняет всё моё существо дерьмом, которое я никогда не рассчитывал почувствовать, не говоря уже о том, чтобы захотеть.

Я, блядь, в полной заднице.

Следую за Мелани в толпу, останавливаюсь прямо позади неё, прижавшись к её спине, и смотрю сверху на лицо девушки. Её ноздри трепещут, втягивая воздух. Она снова меня нюхает. Я стою на месте, позволяя ей привыкнуть ко мне. К моему размеру, моему запаху, моему росту, ко мне. Протягиваю руку в перчатке, чтобы коснуться её волос, и чувствую, как она дрожит. Делаю шаг в сторону, став рядом с Мелани, и провожу тыльной стороной кисти по её обнажённой руке. Слышу учащённое взволнованное дыхание девушки, которое тут же сбивается и замирает, когда я переплетаю свои пальцы с её, посылая сигнал — сегодня вечером ты со мной.