Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь (СИ) - Жнец Анна - Страница 18

— Ложись.

Они действительно поднялись в покои Алони, действительно оказались наедине в ее спальне, и сейчас принцесса предлагала ему устроиться на своей кровати. В этой постели, на этой мягкой перине, среди расшитых подушек с золотистыми кисточками она спала ночью голая. Во всяком случае, не слишком одетая.

Воображение тут же нарисовало непристойную картинку: длинная ночная рубашка, сквозь легкую ткань просвечиваются изгибы тела, белья нет.

От одной мысли, что он ляжет в кровать принцессы, мышцы живота напряглись, а в штанах стало тесно.

Там же все пропитано ее запахом — подушки, простыни, одеяла. Можно зарыться носом в наволочку и вдыхать, вдыхать, вдыхать. Он окунется в аромат ее тела, как в густое облако. Проникнет в святая святых любой женщины. В ее кровать.

А ведь он думал, что ему постелют на полу. Или вон на той короткой софе. В конце концов, Алони могла отвести его в гостевую спальню, поручить заботу о нем служанкам. Но он здесь. С ней.

— Отдыхай, я попрошу Рьяну позвать лекаря.

Что? Лекаря? Нет!

Сладкий туман, клубившийся в голове, рассеялся за мгновение. Секунду назад Легрин парил в небесах, и вдруг рухнул на землю.

Единственная целительница в Лунновиле, старая Маарх, наверняка лечила разбитую голову Исилена и знает, кто подарил ее подопечному шишку размером с кулак.

Принцесса поймет, что приютила преступника. Что спасла Легрина от справедливого наказания. Поймет — и выставит его за дверь. Или вернет стражникам.

— Не надо целительницу. Мне уже лучше. С вашего позволения, я просто полежу немного, пока голова не перестанет кружиться.

— Вот! Голова кружится. Это ненормально. Точно надо доктора сюда. То есть целительницу.

Проклятье! Зачем он сказал про голову? Рахн!

В панике Легрин попытался возразить, но Алони толкнула его на кровать, а сама юркнула за дверь.

Вернулась она спустя час в сопровождении двух эльфиек. Одна из них, судя по платью, была королевской служанкой, той самой Рьяной, а у другой на лице не осталось ни одного участка кожи без морщин. Даже крючковатый нос и тот в складочку. Маарх. Узловатые пальцы. Цвет белков глаз такой же, как и радужки, — желтый. Она была настолько старой, что, наверное, помнила Лунновиль без защитного купола.

— Он. Ему плохо, — ткнула в его сторону пальцем Алони. Легрин так и не осмелился лечь в ее кровать. Ждал принцессу у окна. Все губы себе искусал от нервов.

Узнает его целительница или нет?

Узнала.

При виде больного Маарх нахмурилась, крылья ее острого носа затрепетали.

— Это же тот мужчина, напавший на Исилена, — обличительно выплюнула она. — Сын Элитри из Дома Лартуров. Почему он не в темнице?

От слов колдуньи внутри все заледенело и рухнуло вниз.

Конец. Это конец.

Чуда не случилось. Алони его прогонит, сдаст стражникам. А ведь все так хорошо начиналось, принцесса отнеслась к нему с искренней добротой, несвойственной женщинам. У Легрина был шанс ее очаровать, и он снова, в который раз этот шанс упустил. Неудачник!

— Напал на… Исилена? — растерялась любимая.

Легрин обреченно прикрыл глаза.

Надо было уйти. Уйти до того, как Алони вернулась с целительницей. На что он надеялся? Идиот.

— На того эльфа, которому я поставила метку?

— Да, — коснулся ушей старческий голос Маарх. — Он разбил бутылку о его голову.

— Разбил… голову? За… за-зачем?

Легрин почувствовал на себе взгляд принцессы. Он жег кожу.

Позор. Теперь для Алони он не просто бескультурный зарвавшийся эльф, нарушающий правила приличия, — бешеный зверь, опасный для общества. Буйный и агрессивный.

О Лайдан, пусть земля провалится под его ногами! Прямо сейчас.

Глава 21

О, господи! Этот эльф — рецидивист! Я пригрела на груди опасного преступника. А ведь он мог и меня… того… тоже по голове бутылкой. Теперь ясно, что он забыл под тем деревом — сбежал из тюрьмы. А ведь выглядел приличным мужчиной.

Вспомнилось, как вчера Легрин предлагал мне близость в пустынном поле, и по спине пробежал липкий холодок страха. Я ведь оставалась с ним наедине. С этим бандюганом, отправляющим соплеменников на больничные койки. Он мог меня изнасиловать. Раз способен мужчине проломить череп, значит, и на женщину не постесняется напасть. Ужас!

Я с опаской стрельнула глазами в сторону темного эльфа, замершего на фоне сумеречного неба за окном. Прищурилась в поисках признаков отмороженности на лице. Обычный мужчина, красивый и с атлетической фигурой. Наблюдая за ним, я не чувствовала угрозы, но ведь и маньяки часто выглядят нормальными людьми.

— Ваше Высочество, я… — начал эльф и осекся. Мне показалось, что он хочет оправдаться, но то ли не может подобрать слов, то ли сомневается, что они прозвучат убедительно.

А я бы послушала. Смотрела я на Легрина и, хоть убей, не видела в нем уголовника. Ну не верилось, что этот болезный, которого я нашла под деревом и тащила на своем горбу в Лунновиль, — отбитый маргинал.

Он же был таким беспомощным в тени дуба, с такой невыразимой благодарностью принял из моих рук одежду и бутылку с водой, в его глазах плескались нежность и восхищение. И разговаривал Легрин вежливо. И даже на коленях передо мной успел поползать. С виду безобидный тип, а, гляди-ка, набросился на сородича.

Или его оклеветали?

— А расскажи подробнее, что там произошло, — наклонилась я к целительнице и опустила голос до шепота. Краем глаза я продолжала коситься на Легрина. Тот прикрыл веки, затем и вовсе отвернулся к окну. Его плечи поникли, спина напряглась.

— Как что? — удивилась старуха. — Явно ж этот буйный соперника хотел устранить, только методы выбрал варварские. Я давно живу, многое знаю. Сколько уже раз видела подобное. Подобное, да не такое. Мужчины обычно хитрее действуют, осторожнее. А этот… — Она покачала головой.

Я ничего не понимала. Соперника? Устранить?

Прочистив горло, целительница продолжила:

— Вот глядите. Все произошло вечером перед праздником. На жертве была ваша метка. Ударили Исилена бутылкой с вином, а перед этим пытались этим самым вином напоить.

— И?

— Усыпить он его хотел! Чтоб к водопаду не пошел, с вами не встретился. Не получилось — стукнул, чтобы вырубить. Ясно ж всё как лунная ночь. Мужчины-дроу только кажутся невинными ягнятами, а такие интриги порой плетут в борьбе за понравившуюся женщину. И травят конкурентов, и зелья всякие неприятные в еду подмешивают. Месяца два назад прибежал ко мне один такой с проблемным животом. Тоже с меткой был. Надеялся подцепить старшую дочурку Дротуров. Не вышло. Всю праздничную ночь не вылезал из уборной. В это время Алиру обхаживал его друг. Так обхаживал, что они через пару дней поженились. И сколько таких случаев!

Я растерянно захлопала глазами и уставилась на Легрина, опустившего голову. Не хочет же целительница сказать, что…

— Обычно на разборки мужчин смотрят сквозь пальцы, — вздохнула старуха. — Сонное зелье, зелье, вызывающее слабость желудка, снадобья из дурман-цветка для видений — все это нормальные мужские козни соперникам. Но не физическая сила. Агрессивный мужчина как дикий зверь. Его надо воспитывать, чтобы знал свое место.

— То есть… — я никак не могла собрать разбегающиеся мысли в кучу, — он напал на Исилена из-за меня?

Ничего себе!

Против воли я почувствовала к серому эльфу прилив уважения. Мужчина! Брутальный, решительный, прущий напролом к своей цели. Не какой-нибудь мямля или тюфяк. Самец!

Я поймала себя на том, что смотрю на Легрина иначе, не так, как вчера или даже час назад, — по-женски, оценивающе, с интересом.

Этот дроу пошел ради меня на преступление. Ничего не побоялся. Храбрый!

Все правильно — за даму надо бороться, женщине приятно чувствовать себя желанным трофеем, ради которого сильные разгоряченные самцы вступают в бой.

Значит, я ему нравлюсь.

После слов целительницы привлекательность Легрина в моих глазах возросла во сто крат.

— Ладно, — сказала я. — Осмотрите его. Он говорил, что у него голова кружится. Может, надо назначить какое-то лечение.