Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь (СИ) - Жнец Анна - Страница 19

Легрин резко обернулся и уставился на меня, распахнув глаза. У обеих эльфиек отвисли челюсти.

— Не лечение ему надо, — буркнула целительница, — а в темницу. Бешеный он. Дефектный, раз творит такое. Воспитывать и воспитывать! Жестко.

— Воспитаю. Точно. Возьму его на перевоспитание. Так можно?

У Легрина от изумления приоткрылся рот. Эльф смотрел на меня во все глаза и не шевелился, только мускулистая грудь под белой тканью туники ходила ходуном.

— Можно, — хмыкнула старуха. — Берут иногда мужчин на перевоспитание. С матерью его только надо договориться. И метку свою поставить.

Ох, опять метку. А я до сих пор не освоила магию.

Заниматься дрессировкой этого высокого поджарого эльфа я, разумеется, не собиралась — просто не хотела, чтобы его забрали в тюрьму. Да и зачем превращать нормального мужчину в подкаблучника?

Дуры эти дроу. Не было у них настоящих мужчин, вот и рвутся к власти: не знают, как сладко быть слабой женщиной на руках у своего сильного возлюбленного.

Глава 22

— Ты ешь, ешь, проголодался, наверное.

Алони приказала слугам принести в ее покои обед: дикую жареную утку с овощами, рыбу в лимонном соусе, свежую выпечку. Во рту несчастного пленника со вчерашнего дня не было ни крошки, несмотря на это кусок сейчас не лез в горло. Легрин даже не взглянул на изысканные яства в своей тарелке: он смотрел на Алони, на ее улыбку, купался во внимании и заботе.

— Вы правда решили взяться за мое перевоспитание?

Не сводя глаз с принцессы, он подцепил вилкой кусочек чего-то и отправил в рот — даже вкуса не почувствовал, даже не полюбопытствовал, что именно съел.

— Не думаю, что тебя нужно перевоспитывать. Бить других, конечно, нехорошо, но наказание, я считаю, тебе назначили чересчур суровое.

Добрая.

Какая же она добрая! Словно не местная. Это, наверное, кровь ее отца дает о себе знать.

— Вот, попей, — Алони налила ему в чашку медовый отвар.

Легрин даже опешил. Никогда женщина не прислуживала мужчине. Это муж обычно подносил супруге еду и напитки, следил за тем, чтобы ее тарелка и кубок не пустовали.

Осторожно, боясь проснуться и обнаружить себя в тени под деревом, он принял из рук принцессы драгоценное подношение.

— Ну? — вскинула бровь Алони. — Почему не пьешь?

Потому что приятно держать в руках ее дар, потому что стенки чашки нагрелись — конечно, от медового чая — но хотелось верить, что от тепла любимых ладоней.

Улыбнувшись, Легрин медленно, с наслаждением сделал глоток.

Эту кружку принцесса сжимала в руках, а он теперь касается ее губами — мысль доставила какое-то больное, извращенное удовольствие. Незаметно Легрин провел языком по белому фарфоровому краю, представив, что это — пальцы его возлюбленной. Ее тонкие, длинные, светлые пальчики.

Чай был восхитителен. Самый вкусный чай на свете. Легрин пил его медленно, смакуя, маленькими глоточками.

— Вы действительно собираетесь поставить мне метку?

Метка. Он хотел носить на груди ее знак. Чувствовать принадлежность.

— Да, но сначала надо поговорить с твоей матерью.

Лерин подавился чаем и закашлялся. Несколько капель драгоценной жидкости украсили пятнами белые штаны на его коленях.

Нельзя допустить, чтобы принцесса встретилась с Элитри. Мать все испортит! Наговорит про сына гадостей, отвратит от него любимую, выставит Легрина в неприглядном свете.

— Надо бы в библиотеку заглянуть, — Алони вдруг сменила тему, отчего-то сильно занервничав. Опустив взгляд, она скомкала в кулаке ткань своего платья. — Почитать очень захотелось.

* * *

К встрече с матерью Легрина надо было подготовиться как следует, поэтому сейчас я стояла посреди коридора, образованного высокими книжными шкафами. По моей просьбе Рьяна отвела меня в королевскую библиотеку, и библиотека эта оказалась поистине огромной.

Сколько книг! Читать не перечитать. Этак я месяц буду искать нужную информацию, а потом еще полгода утрамбовывать ее в своей голове. Мне же о-го-го сколько всего узнать надо! И про этикет местный, и про магию, и про традиции. Думаешь о масштабах собственного невежества — и не представляешь, за что хвататься. Ведь нет у меня в запасе полгода на обучение, даже месяца нет. День-два — и я должна быть во всеоружии.

Перед уходом я попросила слуг найти для Легрина отдельную комнату и помочь ему там обустроиться. Сама же собиралась до глубокой ночи ломать зубы о гранит науки.

Задрав голову, я с чувством обреченности оглядела три яруса королевской библиотеки. Н-да. Тут грызть и грызть. При виде сотен тысяч потрепанных книжных корешков опускались руки.

А я еще и не выспалась. Долго не решалась лечь в постель и закрыть глаза. Боялась, что во сне опять отправлюсь путешествовать по мирам и не вернусь, застряв в своем старом поврежденном теле. Уж очень страшил меня подобный исход.

К счастью, все обошлось. В этот раз я спала сном младенца и никуда не отлучалась из собственной кровати.

Получается, я больше не вернусь в больницу? Интересно, что ждет меня следующей ночью.

Глубоко вздохнув, я подошла к ближайшему книжному шкафу и сцапала с полки первый попавшийся фолиант. Тяжелый, грязный, рассыпающийся в руках от старости. Судя по состоянию этого талмуда, библиотека в королевской семье особым спросом не пользовалась, чтение было не самым любимым занятием темных эльфов. За книгами не ухаживали. К ним неприятно было прикасаться из-за толстого слоя пыли на обложках.

Водрузив сверху первого фолианта еще один, не менее толстый и пыльный, я отправилась искать кресло. В библиотеке же должно быть место, где можно устроиться с книгой.

А вот оно!

Итак, приступим.

Первые две страницы мелкого шрифта я внимательно изучила, еще три прочитала по диагонали, остальные пролистала и отправилась за новым кирпичом в липкой от грязи кожаной обложке. Ничего полезного.

Следующая книга рассказала мне об истории Лунновиля, о войне с темными эльфами из Гремвола, о войне со светлыми эльфами из Лесонвилля, о войне с колдунами-варварами с севера. Какая воинственная раса эти дроу! Устав читать про эпические баталии, я по шаткой переставной лесенке поднялась на второй ярус библиотеки и выбрала себе самую худенькую книжонку.

О! Сборник заклинаний.

А это что?

Нахмурившись, я медленно прочитала вслух:

— Создание магического дневника памяти. Поместите воспоминание в бутылку, чтобы иметь возможность в любой момент к нему обратиться.

Воспоминание в бутылке?

Этим утром в комнате Алони я нашла закрытый шкаф, весь забитый стеклянными сосудами с необычными надписями на этикетках: «Месяц рыбы, первый день растущей луны, триста двадцатый год пятого тысячелетия от восхождения Лайдан», «Месяц ящерицы, третий день убывающей луны…», «Месяц овна, последняя лунная четверть…» — и всё в таком духе.

Да это же дневник памяти принцессы! Те самые воспоминания, запечатанные в бутылках, о которых говорится в книге заклинаний.

То есть, получается, я могу их просмотреть, эти воспоминания?

Возбужденная, я сунула книгу под мышку и скорее побежала обратно в спальню.

Вот он — способ узнать все о Лунновиле за пару часов!

Глава 23

— Собирайся, — в комнату вошла Алони и окинула взглядом сидящего на постели Легрина.

— Куда? — забеспокоился он.

Неужели принцесса решила вернуть его в темницу? Обещала же взять на воспитание. Передумала? Поэтому ее так долго не было? Судя по положению солнца над силовым полем купола, с тех пор как Легрина привели в эту комнату, прошло несколько часов.

— Ты же слышал. Чтобы поставить метку, надо попросить позволения у твоей матери.

Она все еще хотела поставить ему метку!

Тело сделалось таким легким, что казалось, подпрыгнешь — и взлетишь.

Она собиралась говорить с его матерью.

Руки и ноги налились свинцовой тяжестью.

— Это обязательно? — Он не заметил, как судорожно скомкал в кулаке покрывало, на котором сидел. — Разве принцессам нужно разрешение, чтобы сделать то, что хочется?