Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь (СИ) - Жнец Анна - Страница 27

Светловолосая голова Легрина покоилась на моей кровати. Он задремал, сидя рядом со мной на стуле. Сердце защемило при виде этой картины, горло сжало спазмом. Так мило.

Я сама не заметила, как протянула руку и принялась осторожно гладить спящего эльфа по голове, пропуская сквозь пальцы его мягкие пепельные волосы. И когда я успела привязаться к своему остроухому подопечному? Тогда, когда увидела его в пещере, на камне, чувственно ласкающего свое тело? Или когда мы гуляли по Лунновилю под звездами? Или когда он ухаживал за мной после тренировки?

А может, это близость разлуки сыграла роль? Видимо, так устроена человеческая натура: ты вдруг резко начинаешь ценить то, что можешь потерять навсегда.

Я не хотела расставаться с Легрином. У нас могло бы все получиться. Могло бы!

С трудом я заставила себя встать с кровати. Бог и дьявол еще спорили в моей голове, когда в углу комнаты рядом с окном я заметила упомянутый Алони секретер — резной шкаф с полками для бумаг и откидной крышкой, которая заменяла письменный стол. Я подошла к нему, облитому серым утренним светом, и принялась искать потайной отсек. Дерево под моими пальцами было шероховатым и теплым, маленькие металлические ручки — гладкими и холодными. Ящики выдвигались с тихим скрипом. Минут через десять я обнаружила, что, если нажать на одну из деревянных пластин, открывается секретное углубление. Узкое — не всякая рука пролезет.

Моя пролезла.

Я погрузила руку в эту темную дыру почти по локоть, когда кончиками пальцев нащупала клочок грубой бумаги, приколотой к задней стенке потайного отдела. Это была записка с текстом заклинания, которое активировало артефакт.

Всё, сказка закончена?

Я вернусь к старой жизнь. Снова стану Надеждой Скрипкиной. Из юной принцессы, владеющей магией, превращусь в одинокую разведенную женщину без жилья и работы. Прощай, Легрин. Здравствуй, Олег. Впрочем, Олег тоже прощай.

Но где же камень?

Я снова сунула руку в углубление. Ощупала каждый сантиметр скрытого отделения секретера. Пусто. Никакого артефакта там не было.

Его не было!

Следующие полчаса я с колотящимся сердцем обыскивала ненавистный шкаф, а потом осела на пол и разрыдалась от облегчения.

Нет камня — нет пути назад. Без артефакта я не верну Алони ее тело.

Я остаюсь! Моя совесть чиста.

Закрыв лицо ладонями, я тихо всхлипнула. Меня охватило чувство эйфории. Так чувствуешь себя, когда долго ходишь под гнетом нависшей угрозы, а потом видишь, что грозовые тучи рассеялись и небо на горизонте посветлело. Как будто солнце золотыми лучами вспороло мрак.

— Вы… плачете? — раздался голос Легрина.

Плачу. От счастья. Потому что не нашла артефакт, способный вернуть меня к прошлой жизни. Потому что остаюсь здесь, в этой удивительной реальности, полной возможностей. С тобой.

Рассмеявшись, я смахнула с глаз слезы и поднялась на ноги. Улыбка дрожала на моих губах, пальцы и колени тряслись после пережитого стресса.

Легрин, замерший в дверях, растрепанный после сна в неудобной позе, показался мне самым красивым мужчиной на свете. Счастье, бурлящее в крови, обострило и усилило все мои чувства к нему.

— Ты обещал мне настоящий поцелуй. — Ощущая себя пьяной от облегчения, я подошла к Легрину и обхватила ладонями его лицо. — Обещал. Когда мне станет лучше. Мне лучше.

Губы Легрина приоткрылись. Он коротко, судорожно вздохнул, потом наклонился. Весь его вид буквально кричал о том, что он боится, как бы мои слова не оказались шуткой, опасается в последний момент быть отвергнутым.

Я решила ему помочь. Встав на цыпочки, я с радостным смехом притянула Легрина к себе. Наши губы соединились. Дыхание смешалось. Языки сплелись.

Взрыв. Так это ощущалось. В моей голове взрывались ярчайшие фейерверки. Снова и снова меня пронзало разрядами молний, и волны дрожи разбегались по телу. Сладко щекотало под левой лопаткой, приятно покалывало кожу головы, низ живота тянуло.

Со стоном Легрин сжал меня в объятиях и углубил поцелуй. Его пальцы смяли ткань моего платья на спине, затем взметнулись вверх и зарылись в волосы. Целуя, он одной рукой придерживал мой затылок, другой — нежно гладил меня по лицу.

А потом внезапно я оказалась в воздухе. Порывистым движением меня оторвали от пола и закружили по комнате.

Я парила, летела, захлебываясь удовольствием, и в эти мгновения ощущала жизнь полнее и ярче, чем когда-либо.

Вечером мы с Легрином снова поднялись на холм. Звездная карта неба развернулась над нами мерцающим полотном без границ. Вся долина лежала у наших ног как на ладони. Излучена реки, горбатый мост с кованными перилами, мостик поменьше, деревянный, подвесной, три грохочущих водопада-близнеца. За россыпью черепичных крыш, утопающих в зелени, угадывалась невидимая в темное время суток граница купола, а за ней простиралась необъятная пустошь, заросшая травой и сиреневыми островками вереска. Красота и простор. От ощущения высоты и свободы кружилась голова. Казалось, подпрыгнешь — и ветер подхватит тебя, как пылинку, и понесет. Удивительное место.

— А это кто? — Легрин отпустил мою руку и указал в сторону горизонта.

Присмотревшись, внизу среди моря буйной травы я заметила несколько темных точек, цепочкой тянущихся к Лунновилю. Спустя какое-то время в этих темных точках я распознала всадников на вороных конях. Они приблизились, и я смогла разглядеть рогатые шлемы на головах мужчин и плащи с пышными меховыми воротниками.

Ночи в Лунновиле были теплые. Бедняги, пока ехали, наверное, все изжарились в своих зимних одеяниях. Но кто это?

— Северные маги, — ответил Легрин на мой невысказанный вопрос. — Варвары из Стоунхейна. Взгляни-ка, Алони. Кажется, среди них твой отец.

Глава 32

Воспоминания Алони подсказали, что я, то есть она, — дочь королевы Лунновиля и вождя северных магов Стоунхейна, зачатая ради мира между двумя народами. Это объясняло ее необычный для дроу цвет кожи: принцесса была полукровкой. Чего я не понимала, так это зачем наш человеческий папаша решил нежданно-негаданно нагрянуть в гости. Что он забыл в обители темных эльфов? Неужто соскучился по родной кровиночке? Или его привели сюда вопросы политики?

В честь приезда союзников с Севера королева Ньяна распорядилась устроить пир, и сейчас я лихорадочно приводила себя в порядок, готовясь к встрече с отцом. На кровати лежало самое роскошное платье, какое только нашлось в гардеробной комнате. Служанка помогла мне собрать волосы в замысловатую прическу из множества разных косичек, которые сплетались в узоры. Я даже надела причудливую диадему из серебра и лунных камней. В общем, постаралась на славу. Праздник же!

Похоже, к застолью допустили только знатных лунновилок. Ни одного мужчины-дроу в подземном зале королевского замка я не заметила, впрочем, особо и не смотрела по сторонам: мой взгляд был прикован к центральному столу, за которым сидели чужеземные гости.

Вот этот мужчина с длинной седой бородой и лицом, изрытым морщинами, наверное, мой отец: он сидит по правую руку от Ее Величества Ньяны, и его рога… ой, простите, шлем с рогами самый роскошный. Он не снял его даже во время трапезы. Видно, что раньше вождь северных магов был сильным воином, но годы взяли свое, и теперь это дряхлый старик.

Мой взгляд скользнул к его соседу, и сердце загрохотало как бешеное.

Вин Дизель.

Ну вылитый!

Лысый. Голова гладкая, как яйцо. Глаза карие, наглые, проницательные. Плечи — во! Руки — во! Ткань кожаной рубахи трещит на бугрящихся мускулах.

Я тяжело сглотнула и в нервном жесте облизала губы.

Самец. Бык. Брутал. Этакий суровый викинг.

Незнакомец будто соткался из моих грез об идеальном мужчине. Такой кого угодно поставит на место, из любой драки выйдет победителем, своей широкой спиной легко укроет любимую от невзгод.

Мгновенно захотелось к нему на ручки, но… Легрин. У меня же есть Легрин.

Я мотнула головой, возвращая себе способность мыслить здраво.