Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь (СИ) - Жнец Анна - Страница 28

Оробевшая, я шагнула к столу.

— А вот и Алони, — раздался голос Ее Величества королевы.

Чувствуя на себе прожигающий взгляд брутального красавчика, я заняла свое место рядом с наследной принцессой Клориной.

— Какой прелестницей выросла моя дочь, — прохрипел старик, и от его сахарного тона мне стало не по себе.

— Зачем ты приехал Урхул?

Я впервые видела мать Алони вживую, а не в чужих воспоминаниях. Она создавала впечатление жесткой, хитрой женщины, способной на любую подлость. У нее были желтоватые белки глаз и острые, как у всех дроу, черты лица. Удивительно, каким могуществом веяло от маленькой, хрупкой фигуры владычицы Лунновиля. Благодаря дневнику памяти, я знала, что королева Ньяна — одна из сильнейший колдуний западных земель.

— Я уже стар, — вздохнул отец Алони, видимо, начиная отвечать на вопрос Ее Величества. — Мое время подходит к концу. Боги Севера скоро призовут к себе мою душу. По традициям нашего народа я выбрал себе некровного преемника из числа славных воинов Стоунхейна. Лучшего из лучших. Торнана Могучего из клана Бурых медведей.

Лысый «Вин Дизель» стукнул себя кулаком в грудь, мол: «Меня».

Ух, какой мужчина! Действительно медведь. Самый настоящий гризли.

— Он не только свирепый воин, но и самый сильный колдун к северу от Зубчатых гор. Его род древний, берет начало от самих…

— Ты так расхваливаешь своего преемника, — перебила королева, — будто привел его свататься ко мне или одной из моих дочерей.

— Так я и привел, — ответил Урхул, и мое глупое сердце снова принялось таранить грудную клетку. — Привел свататься. Боги Севера не дали мне сыновей. Пять жен похоронил, девятнадцать девок произвел на свет. Ни одного пацана.

— А родных братьев прирезал еще в молодости, — хмыкнула Ньяна, попивая вино. — На всякий случай. Теперь приходится передавать власть постороннему, потому что ни одного родственника по мужской линии не осталось.

— Сила решает, не родство, — скривился папаша Алони. — Я мог лишь надеяться, что мой сын станет вождем. В любом случае, сына у меня нет, зато есть дочь.

— Девятнадцать дочерей, — уточнила Ньяна, посмеиваясь. — Чего от меня ты хочешь, старик?

Взгляд мутных, глубоко посаженных глаз вождя впился в меня, как коготь хищной птицы.

— Укрепим союз наших народов. Пусть Алони выйдет за моего преемника.

Я? Выйду замуж? За Вина Дизеля? За этого лысого альфа-самца?

А как же Легрин?

Я наклонилась над столом, чтобы внимательнее рассмотреть своего возможного жениха, и наши с Торнаном взгляды встретились. На обветренном лице блеснула улыбка. Кривоватая и нахальная.

Смущенная, я поерзала на стуле.

Красив!

Просто гора тестостерона. Северный маг обладал мощной мужской энергетикой, тяжелой, подавляющей аурой.

При виде этих сверкающих карих глаз и властной ухмылки я ощутила приятную дрожь, но под ребрами зародилось зудящее чувство тревоги.

Торнан притягивал меня и отталкивал одновременно.

— Что ты решила, Ньяна? — каркнул папаша Урхул. — Отдашь нашу дочь за этого славного воина?

— А я тут причем? — отпила еще вина королева. — Алони сама должна решать, хочет она стать женой дикого мужчины с Севера или у нее есть мозги.

Взгляды сидящих за столом обратились ко мне.

___

Прода в понедельник!

Что? Сейчас? Я должна ответить сейчас?

Растерявшись, я опустила взгляд, и слуха коснулся одобрительный смешок Урхула. Похоже, вождь увидел во мне скромную, застенчивую девицу, и это ему понравилось.

— Принцесса Алони, — густым раскатистым басом ко мне обратился Торнан, голос у него был таким же мужественным, как и вид. — Со мной вы будете как за каменной стеной. Я стану вашим защитником, покровителем, огражу вас от всех ужасов этого мира, только примите мое предложение.

Какие заманчивые обещания!

С таким мужем действительно ничего не страшно: никто не посмеет меня обидеть.

— Защитник, покровитель? — презрительно скривилась королева. — Алони владеет боевой магией.

Я вспомнила, с каким оглушительным хрустом на тренировке Клорина впечатала меня в стену.

Ее Величество тем временем продолжала:

— Она сама способна за себя постоять.

«Очень вряд ли».

— Ее не нужно опекать, не нужно ни от чего ограждать.

«Нужно!»

— Это ваши женщины — жалкие, безвольные создания, которые целыми днями занимаются домом и обхаживают своих мужчин.

«Хочу заниматься домом!»

— А мы — воительницы.

«Я — нет!»

— Смело смотрим в лицо опасности, сами куем свою судьбу. А ваши девы как цветы — красивые и беззащитные. Любой может растоптать.

— Для этого девице и нужен муж, — хриплым старческим голосом заявил Урхул. — Чтобы защищать от чужих ног.

Да! Именно! Слова папаши полностью отвечали моей жизненной философии. Женщина должна быть прекрасным цветком, а мужчина — садовником! Супруга — хранительница очага, а ее возлюбленный — добытчик и защитник.

Выходит, у меня появилась возможность стать правильной принцессой? Той, что рожает наследников, командует слугами, радует глаз мужа.

И Торнан такой красивый. Прямо-таки моя эротическая фантазия. Лысый, крепкий, мощный.

Все за столом ждали от меня ответа. Королева-мать хитро усмехалась в свой кубок, уверенная, что знает, какое решение примет ее дочь. Урхул смотрел на меня с прищуром, похожий на старого, побитого жизнью стервятника. Торнан манил наглой, полной обещаний улыбкой и казался расслабленным, однако рука, сжатая в кулак, выдавала его напряжение.

Перед моим внутренним взором встало лицо Легрина, серое, скуластое, с острым подбородком, с тонким прямым носом. Я не была влюблена — наверное — но какое-то чувство, теплое, нежное, уже зарождалось в груди. Как будто в темной комнате тянешься включить свет: еще немного, еще мгновение — и мир озарится яркими красками.

Я могла уехать в этот их северный Стоунхейн с мужчиной своей мечты, обрести правильное семейное счастье, быть нормальной женщиной, а не амазонкой, размахивающей мечом и швыряющей огненные шары в противников. Могла, но…

Не могла.

Что-то удерживало меня тут, в Лунновиле, в чуждом мне мире матриархата.

Что-то. Кто-то.

Легрин.

Если бы не он, я бы с радостью приняла предложение Торнана.

— Сожалею, но я слишком привязана к дому и не могу расстаться с любимым Лунновилем.

Кажется, у меня получилось придумать вежливый отказ.

Ее Величество Ньяна насмешливо фыркнула, словно говоря: «Кто бы сомневался». Из груди папаши вырвался разочарованный вздох, а Торнан поджал губы. Желваки по бокам его тяжелой квадратной челюсти надулись, глаза вспыхнули яростью: видимо, северный маг не привык к отказам, но прошла секунда, другая, третья — и отвергнутый жених вернул самообладание.

Торнан натянуто улыбнулся:

— С вашего позволения, мы планировали задержаться в Лунновиле на несколько дней. Если принцесса Алони передумает, я буду самым счастливым мужчиной на свете.

Я опустила взгляд, чувствуя смесь досады и облегчения.

* * *

Я сбежала с пира и отправилась в комнату к Легрину, потому что во время застолья неожиданно вспомнила, как поставить магическую метку. А еще мне хотелось заглянуть в глаза своего остроухого поклонника и понять, что, оставшись с ним, я поступила правильно.

Этот северный варвар в рогатом шлеме не выходил из головы. Когда встречаешь мужчину, полностью, на сто процентов отвечающего твоему вкусу, забыть о нем не получается при всем желании. Есть такая вещь как химия, реакция тела. Мое тело реагировало на Торнана, но сердце молчало.

— Алони?

Легрин лежал поперек кровати, обнаженный до пояса, но при моем появлении оперся на локти. В первую секунду я невольно сравнила его с северным магом, преемником моего отца. Дроу был суше, мельче, изящнее, в нем не чувствовалась свирепая мужская сила. На фоне Торнана он даже показался мне женственным — эти длинные волосы, сережки в ушах — но потом наши взгляды встретились, и внутри меня словно вспыхнул свет.