Попаданка к дроу. Розовыми стеклами внутрь (СИ) - Жнец Анна - Страница 30

* * *

Ошеломленный, раздавленный новым знанием, Легрин брел в сторону замка, пошатываясь на каждом шагу.

Элитри, женщина, которую он ненавидел, годами берегла его тайну. Для нее это было опасным решением. Защищая сына, она рисковала собственной жизнью. Молчание могло привести ее туда же, куда Легрина его магия — под смертельные солнечные лучи.

Получается, она… любила его? Хотя бы самую малость, раз еще тогда, в детстве, не отдала стражникам? Дрессировала своими жестокими наказаниями, всякий раз когда он проявлял дар? Хотела таким образом запечатать его силу? С помощью страха.

От мыслей трещала голова.

Он вспомнил уродливую сцену на пустоши, по другую сторону границы купола, и его снова замутило. Бледное пятно солнца над защитным силовым полем теперь вызывало панический страх. Он понял, что больше не может находиться на поверхности днем. Даже мысль о куполе не спасала от липкого ужаса, ползущего вдоль позвоночника.

Захотелось забиться глубоко под землю. Захотелось к любимой в объятия — спрятать лицо у нее на груди и ощутить прикосновение ласковых рук к волосам.

Он никогда не будет колдовать.

Он забудет, что у него есть волшебный дар. Сотрет знание о нем из своей памяти.

Он не повторит участь того бедняги.

Ладонью Легрин накрыл горящую под одеждой метку. Она стала для него спасением от безумия. Точкой опоры в хаосе враждебного мира. Маленьким клочком тверди посреди топкого гиблого болота.

Ему было так страшно!

Он хотел к Алони. Хотел ее силы, заботы, нежности. Скорее бы она вернулась с прогулки с тем северным варваром!

Легрин сделал шаг по широкой мощенной дороге, ведущей к замку, как вдруг путь ему преградила рослая эльфийка в охотничьем костюме. Лиарлана. Сестра Исилена. Он не сразу ее узнал: мир перед глазами расплывался.

Как того требовали приличия, Легрин чуть склонил голову в приветствии и попытался обойти преграду, но эльфийка схватила его за плечо.

— Не поговоришь со мной?

— Я тороплюсь.

Это было грубо, неуважительно, но он ничего не мог с собой поделать: ему не терпелось сбежать под землю, подальше от солнца, пусть даже защитный купол делал его лучи безопасными для дроу.

— Минутку же ты найдешь, — губы эльфийки искривила жесткая улыбка, и Легрин решил, что Лиарлана хочет поговорить с ним о брате, которому бутылкой он разбил голову.

— Извините, я не очень хорошо себя чувствую. Может быть, в другой раз?

Он действительно чувствовал себя нехорошо. Плохо. Очень плохо. Отвратительно. В ушах шумело, в висках грохотал пульс, тошнота опять подступала к горлу.

— Это не займет много времени. — Из нагрудного кармана Лиарлана достала пузырек, закупоренный пробкой из воска. — Хочу кое-что показать.

Она сковырнула пробку ногтем и поднесла флакончик к лицу Легрина. Он невольно вдохнул поднявшийся от стеклянного горлышка зеленоватый дымок.

Тут же перед глазами развернулась красочная сцена из прошлого. Легрин увидел себя со стороны: зал, полный народа, он стоит в тени колонны с вытянутыми в сторону арены руками, и на кончиках его пальцев искрится магия.

Лед застрял в горле, все внутри перевернулось и рухнуло вниз.

Лиарлана видела, как он колдовал, спасая Алони от «Огненной вуали», и поместила свое воспоминание в бутылку. Кому еще она успела его показать?

— Что ты хочешь? — прошептал Легрин сдавленным голосом. — Что ты хочешь… за молчание?

— Что ты хочешь? — прошептал Легрин сдавленным голосом. — Что ты хочешь… за молчание?

— Пойдем за мной.

— Куда?

— Пойдем.

Лиарлана развернулась и уверенно направилась по тенистой тропе в сторону густых зарослей. Следуя за ней, Легрин не ощущал своего тела. Перед глазами стояла жуткая сцена, случившаяся у подножия холма. В ушах звенел крик несчастного, обреченного сгорать заживо.

«Будь осторожен, — сказала Элитри. — Иначе…»

Он не был осторожен. Его опасную тайну раскрыли. Знает один — знают все. Это вопрос времени, когда его…

Он не хотел умирать. Не хотел!

Что Лиарлане от него нужно? Куда она его ведет? Это как-то связано с ее братом, которого он ударил? Месть? Это месть? А Исилен в курсе того, что Легрин умеет колдовать?

Руки дрожали. Колени, пальцы, губы — он трясся весь, всем телом, от макушки до пят, и был мокрым, отвратительно липким, хотя по сравнению с людьми у эльфов было очень слабое потоотделение.

— Ну что ты там плетешься? Поторопись, — Лиарлана обернулась, и тени от деревьев превратили ее лицо в маску с темными провалами глазниц. Или это сделало воображение Легрина?

Всё вокруг вдруг стало мрачным, пугающим и уродливым, будто реальность вывернули наизнанку.

Легрин шел за Лиарланой, чувствуя себя псом на поводке. Эльфы, что встречались ему на пути, выглядели призраками, покойниками с пустыми лицами и мертвыми рыбьими глазами. Он сам был покойником. Будущим трупом. Впереди маячила худая спина шантажистки, женщины, что владела его страшной тайной.

Что Лиарлана с ним сделает? Что потребует за молчание? Теперь он полностью в ее власти, беззащитный и зависимый от чужой воли. Его жизнь в ее руках.

Легрин поднял взгляд. Сквозь цветущие кроны вишен проглядывался кусочек неба за куполом. Солнце. Он видел солнце, серую неровную кляксу.

И снова перед глазами обугливалась чужая плоть, снова в голове просыпался истошный крик. Вздрогнув, Легрин зажал уши руками, пытаясь заставить себя не слышать этот оглушительный вопль боли, но крик продолжал звучать внутри его разума.

— Пришли.

Лиарлана ступила в воду. Дорожка, обрамленная деревьями, привела их к берегу.

— Чего застыл?

Помедлив, Легрин вошел за эльфийкой в озеро. Прямо так, в одежде, не разоблачаясь. Вместе они поплыли к крайнему водопаду.

В этой пещере, поросшей зеленым мхом, Легрин устраивал для Алони интимное представление, а теперь он был здесь с другой женщиной, и всё казалось ненастоящим, зыбким, как черно-белый сон.

Он был не в себе. Почти ничего не соображал от ужаса, едва управлял собственным телом. Руки, ноги — тряпичные, голова — чугунная, в ней будто мутная, грязная вода. Никаких мыслей, кроме одной: «Не хочу гореть!»

Всегда, с самого детства, больше всего на свете Легрин боялся повторить участь того бедняги под солнцем. Гореть. Гореть заживо.

И вот сейчас самый его страшный кошмар оживал, вырывался из оков сна в реальность.

— Я никому не раскрыла твой секрет. Пока.

Пока.

Лиарлана стояла напротив Легрина мокрая и ухмыляющаяся.

То, что она не выболтала его тайну, не принесло облегчения. Легрин знал: за молчание придется заплатить — и в панике ждал, когда эльфийка назовет цену.

— Чего молчишь? Ты вообще меня слышишь?

Легрин кивнул. Горло сдавило спазмом, язык отнялся.

— Знаешь, мне нравятся такие, как ты. — Эльфийка подошла ближе.

Его острое зрение помутилось, и серое лицо Лиарланы начало расплываться перед глазами. В ушах нарастал шум, из-за которого Легрин с трудом слышал ее голос.

— Непокорные, необычные. Приятно видеть у своих ног сильного мужчину, а не слизняка. Встань на колени.

Ноги подкосились, и Легрин рухнул на землю, прежде чем успел сообразить, что делает.

Солнце. Яркое, ослепляющее, превращающее живую плоть в уголь.

Он чувствовал себя на краю смерти, стоящим одной ногой в могиле.

— Молодец. — Палец Лиарланы прошелся по его нижней губе, вызвав дрожь омерзения. — Когда я увидела тебя на дуэли, колдующего, то захотела…

«Сломать?»

— …присвоить. — Она заставила Легрина приоткрыть рот и надавила пальцами на его язык. — Искала тебя на празднике Полнолуния, но... С кем ты ушел?

Стоя на коленях, Легрин смотрел на свою мучительницу снизу вверх и отчаянно боролся с приступом тошноты.

Его вырвет. Сейчас вырвет. В тишине раздался некрасивый горловой звук.

Эльфийка убрала руку, оставив наконец его рот в покое.

— Никого так не хотела. Вообще никого и никогда не хотела по-настоящему. А тут увидела тебя, и все внутри полыхнуло огнем.