Операция "Кронштадт" (СИ) - Бачурова Мила - Страница 39

— Прошу вас, заходите, — сказала она.

Мы зашли, осмотрелись. В убранстве кабинета доминировал красный цвет. Красный ковёр лежал под ногами, красной кожей были обтянуты диваны и кресла. Даже шторы на окне — красные.

Как только дверь за нами закрылась, Агнесса сделала свободной рукой хорошо знакомый мне жест, установив глушилку. Тут же изменились её тон и манера речи.

— Послушайте, господин Барятинский, мне вас отрекомендовали, как профессионала! — отложив трубку, с места в карьер начала она. — И что я вижу?

— А что вы видите? — пожал я плечами.

— Вижу, что вы ввязались в идиотскую драку, невзирая на то, что объект защиты находился рядом! Вы отдаёте себе отчёт в том, что могло произойти?!

— Константин — белый маг, — попыталась вступиться Кристина. — Эти пришлые напали на...

— Госпожа Алмазова, воздержитесь, пожалуйста, от апологий непрофессионализма! — Агнесса пробуравила Кристину взглядом. — Жизнь объекта была подвергнута серьёзной опасности!

— Вы всё сказали? — холодно спросил я.

Если Агнесса и хотела ещё что-то добавить, то после моего вопроса буквально подавилась словами и заглохла. Уставилась на меня, беспомощно хлопая глазами. Понимаю, неожиданно, когда вместо Кости Барятинского с тобой начинает говорить капитан Чейн.

— Теперь послушайте, что скажу я. Я — не телохранитель. Телохранители сейчас охраняют настоящую, — я показал пальцами кавычки, — великую княжну. Моя же задача несколько шире — обеспечивать безопасную среду для объекта. Мы были в кафе, когда на улице начало происходить нечто, весьма далёкое от безопасности. Если бы я был один, я бы, разумеется, остался на месте. Но со мной была госпожа Алмазова, поэтому я выстроил стратегию иначе. Если бы те, кто был снаружи, пришли за объектом, они были бы готовы к сопротивлению, нападение для них было бы неожиданностью. Ни одну войну ещё никто не выиграл, только обороняясь. Я оставил Кристину защищать объект, а сам пошёл и разобрался с угрозой. И это был, с моей точки зрения, наилучший способ решения возникшей проблемы. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но по-моему, с головы объекта даже волосинка не упала.

Я, разумеется, умолчал о том, что изначальный конфликт на заправке спровоцировал сам. И тут мне не было оправданий. Кроме, разве что, одного: интуиции. Почему-то моя интуиция тогда категорически заявила, что уступать нельзя, а я привык ей доверять.

Агнесса откашлялась, тщетно пытаясь вернуть себе господствующее положение в разговоре.

— Вы пытаетесь мне сказать, что у вас действительно была более приоритетная задача, чем охрана...

— Я пытаюсь до вас донести, что здесь, в этой гостинице, живёт Аполлинария Андреевна Нарышкина! — перебил я. — Девушка пусть и из знатного рода, однако вряд ли представляющая собой интерес для похитителей. Если же вам кажется, что легенду рассекретили, и объектом охоты стала «Аполлинария Андреевна», тогда вы должны не выговаривать мне за непрофессионализм, а разговаривать с тем, с кем у вас есть связь, и убеждать его, что операцию необходимо срочно сворачивать и менять девушек местами. Потому что мы с госпожой Алмазовой, конечно, что-то можем. И можем, прямо скажу, немало. Однако заменить собой всех людей, обеспечивающих охрану императорской семьи, мы чисто физически не в состоянии. Мы защищаем «Аполлинарию Андреевну» и делаем это отлично.

— «Аполлинарию Андреевну», — передразнила Агнесса мой жест, — здесь охраняю я! И я не собираюсь отменять операцию из-за каких-то подозрений. Здесь, в отеле, великая княжна в безопасности, здесь я за неё спокойна. Потому что я не бегаю сражаться с какими-то хулиганами каждый раз, как на улице что-то хлопнет. Единственное, о чём я прошу вас — это присматривать за нею вне стен отеля! На что вы, кажется, физически не способны просто в силу возраста!

— Пошли, — кивнул я Кристине и двинулся к двери.

— Куда?! — подскочила Агнесса. — Я вас не отпускала.

Я, уже держась за ручку, с интересом повернул голову:

— А вы, простите, кто такая, чтобы меня отпускать или не отпускать? Для меня вы в этой операции — связное лицо, и только. Свои соображения я вам изложил, больше нам разговаривать не о чем. Передавать эти соображения выше или нет — решать вам. Ответственность за решение нести тоже вам. А я буду дальше выполнять обязанности, возложенные на меня господином Витманом.

Пока мы беседовали с Агнессой, в вестибюле отеля, оказывается, затеялось собрание. Мы издали увидели толпу, в которую входили и члены команды, и многие из группы поддержки. Все мои друзья были тут — я заметил Андрея, Анатоля и Мишеля. Рядом с Мишелем, как уже стало привычным, обнаружилась великая княжна с книгой под мышкой. А около княжны крутилась Надя, которой всё происходящее явно было до сиреневой звезды, но отказаться от выполнения служебных обязанностей она не могла. Завидев меня, сестра с облегчением замахала руками.

— Господи, что опять? — проворчала Кристина.

— Пойдём лучше узнаем из первых рук, — предложил я.

Мы приблизились к толпе и услышали окончание речи Сержа Голицына:

— ... В конце концов, господа, мы — курсанты Императорской Академии, и нападать на нас не позволено никому! Эти москвичи должны знать своё место! Необходимо их проучить.

Гул восторженных голосов категорически поддержал эту идею. Разве что Мишель смущённо молчал, да Жорж молчал высокомерно. Он единственный сидел в кресле, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу.

— Вы что задумали? — спросил я. — Боевые действия?

— Практически да! — повернулся ко мне Серж. — Очень хорошо, что ты пришёл. Ты с нами, Костя?

— Разумеется, нет, — пожал я плечами. — От кого-кого — а от тебя, Серж, не ожидал. Учинить разборки на глазах императорской семьи...

— По-твоему, будет лучше, если императорская семья увидит, как в нас бросают грязью, а мы утираемся? — подал голос Шнайдер.

— По-моему, — вмешалась Кристина, — императорская семья здесь наблюдает за Игрой. Вряд ли их интересуют уличные драки. Если хотите насолить москвичам — я предлагаю победить в Игре. После этого всё остальное перестанет иметь какой-либо смысл. А если мы сейчас устроим нечто в том духе, что предлагаете вы, нас могут попросту дисквалифицировать.

Разумные слова Кристины никому не понравились. И гласом народного возмущения внезапно сделалась... великая княжна Анна.

— Если жизнь чему-то меня и научила, — воскликнула она, потрясая очередной книгой про космическую принцессу, — так это тому, что нельзя победить, всегда играя по правилам! На кону стоит наша честь! Свобода! Жизнь! И мы обязаны нанести удар...

К нам протолкалась Надя, лицо которой выглядело совершенно несчастным.

— Она что — выпила? — негромко спросила у Нади Кристина. — Решила брать пример со своего кавалера?

Надя замотала головой:

— Нет! Это невозможно! Совершенно исключено! Я... я не знаю, что с ней творится!

— Господи, да всё просто, — вздохнул я. — Девочка перечитала приключенческих книг и вдохнула запах свободы. К тому же вокруг неё куча людей, которых она, по-моему, уже считает своими друзьями. Всё это ударило ей в голову покрепче вина.

Тем временем великая княжна окончила свой пламенный спич, и послышалась реакция:

— Да!

— Точно!

— Полли дело говорит!

— Так и надо!

Я прикрыл глаза и покачал головой. Что ж... Похоже, придётся вновь вспоминать, каково это — быть Капитаном Чейном. Может, Анна умна и начитана, может, её переполняет вдохновение. Но я, в отличие от неё, неоднократно произносил речи, обращаясь к людям, которым действительно предстояло идти на смерть. И, что ещё важнее, я знал, как объяснить этим же людям, что прямо сейчас умирать нецелесообразно, что прямо сейчас имеет смысл отступить.

Я уже набрал было воздуха в грудь, но сказать ничего не успел. Потому что в толпу внедрился Синельников, и выглядел он весьма озадаченным.

— Что бы вы тут ни затеяли, господа и дамы, это не имеет ни малейшего смысла, — объявил он.