Ариэль. Другая история русалочки - Брасвелл Лиз - Страница 36

– Впустите следующего, – велела Урсула, посмеиваясь. Встреча с рыбаком под конец неожиданно привела её в необычайно хорошее настроение.

– Иас Пендрауль из Ибрии, – объявил Флотсам.

С гораздо большей уверенностью, чем она находила уместным, посол (шпион) неторопливо и спокойно вошёл в комнату. «Вот это походка того, кто обладает властью», – подумала морская ведьма. У мужчины была чистая кожа и высокие скулы. Его ореховые глаза светились изнутри, словно угли. Густые волнистые тёмные волосы атаковали воздух вокруг его головы, едва ли сдерживаемые в своём непослушании высоким хвостом, в который они были собраны.

– Мой уважаемый Иас, – прошептала Урсула, указывая на единственное место для сидения, помимо её трона, – табурет, самый настоящий, без спинки, стоявший здесь для вполне определённой цели – показать посетителям, кто здесь главный. И всё же представитель Ибрии взял его и с высокомерным видом непринуждённо на него уселся.

– Я слышал, вы простудились. Тысяча пожеланий скорейшего выздоровления, – произнёс он, дотрагиваясь до сердца.

– Не стоит, это пустяки, – прошептала она. – Давайте поговорим о нашем альянсе.

– Можем и поговорить, – по крайней мере, я могу, – ответил мужчина, улыбаясь, но глаза его при этом остались бесстрастны, – но я не вижу для нас никаких преимуществ в подобном союзе. Вашему флоту до сих пор недостаёт трёх военных кораблей, которые вы клялись предоставить (а изначально, насколько я помню, речь шла о шести). Успех проводимого вами захвата земель является по меньшей мере спорным. Поджог необороняемых деревень сложно назвать достижением – я абсолютно уверен, Гай Октавий в этом со мной согласится. Ибрия достаточно богатое государство. И нам нет нужды тратить ресурсы на войну, которая не принесёт нам пользы напрямую.

– О нет, она принесёт, – прошептала Урсула, положив ладонь на его руку.

Иас с отвращением уставился на её пальцы:

– Что, прошу прощения? – переспросил он.

– Она принесёт, – прошипела женщина, в этот раз громче.

– Простите, ваше высочество, но вы не предоставили тому никаких доказательств. Я не вижу смысла заключать сделки с принцессой, которая красиво наряжается, но совершенно ничего не смыслит в стратегии.

– Вы отказываетесь иметь со мной дело, потому что я женщина? – рыкнула Урсула своим настоящим голосом, вероятно, чуть громче, чем следовало.

– Напротив, – возразил Иас, похлопав собеседницу по ладони и затем убрав её руку со своей. – Я не раз заключал сделки с превосходными женщинами, которых глубоко уважаю. Включая по крайней мере одного капитана пиратского корабля. Дело именно в вас, принцесса Ванесса, – вам я не готов доверить ресурсы или будущее моей страны.

Некоторое время оба молчали, глядя друг другу в глаза. Его были тёмными и спокойными, её странно блестели.

Как бы Урсуле хотелось сейчас быть под водой! Ей хотелось, чтобы у неё сейчас были её щупальца. Ей хотелось, чтобы её кулон был при ней. Ей хотелось, чтобы у неё под рукой было что угодно, чем бы она могла его ударить, – откровенно говоря, огромный кусок коралла подошёл бы для этой задачи идеально.

Сперва она лишилась своего украденного голоса, а вместе с ним обаяния, которое он дарил, и забыла заклинания, которые упрощали сделки с окружавшими её людьми. Теперь всё шло к тому, что у неё из рук ускользал потенциальный – и очень могущественный – союзник. Что означало не только большой шаг назад на пути к осуществлению её военных планов, но и пересуды о её провале, которые будут вестись при дворе. Она будет выглядеть в глазах своих слуг слабой и жалкой правительницей, которая не способна заручиться поддержкой, необходимой стране для завоевания соседних королевств. А слабых поедают. Так уж устроен мир.

– Спасибо за вашу честность, – наконец прошептала принцесса.

– Прошу прощения?

– О, забудьте. Моему горлу необходим тёплый чай. Не желаете ко мне присоединиться? – Она показала на кипевший чайник: даже если её слова не были понятны, этот жест не оставлял никаких сомнений в том, что именно она имела в виду. В ту же секунду Флотсам оказался у стола, расставляя на нём пару изящных чашек из бретландского фарфора с золотыми ложечками, маленький пузатый кувшинчик с мёдом и тарелку, на которой были выложены дольки лимона.

– Не возражаю, – небрежно бросил Нас. – У меня у самого першит в горле.

Женщина подняла симпатичное золотое ситечко – не серебряное, нет-нет, ни в коем случае: когда металл выбран должным образом, он обладает способностью оказывать на зелья желаемый эффект, – над чашкой посетителя и налила через него кипящий напиток, а затем проделала то же самое над своей чашкой. Проходившая через ситечко жидкость обладала странным серым цветом, она была не тёмной, но и не то чтобы полностью прозрачной. Оттенок был абсолютно одинаковым как на дне кружки, так и у её ободка. Каждый из них дополнил напиток по вкусу: лимон, два кусочка сахара... Урсула добавила в свой засахаренную фиалку, в центре которой было серебристое драже. Поднимая кружку, Пае произнёс:

– За жизнь!

– За друзей, – прошептала Урсула над краем своей чашки.

Он снова поднял кружку, прежде чем поднести её ко рту, но подождал, когда принцесса отхлебнёт из своей, и только после этого сам сделал глоток.

Она наблюдала за ним: серая жидкость, коснувшись его губ, затекла ему в рот... и он её проглотил...

С четвёртым приливом она, как и обещала, вернулась обратно в лагуну.

При виде неё Флаундер подпрыгнул в воздух, шлёпая себя по бокам плавниками так, как он не делал с детства:

– Ариэль! Скажи что-нибудь! – воскликнул он.

Девушка улыбнулась, чувствуя, как один уголок её рта приподнимается чуть выше другого, как бывало всегда, когда она потакала ребячеству своего лучшего друга. Закрыв глаза, Ариэль сцепила ладони в замок, словно прилежная ученица, и принялась читать стишок:

– Жил прежде гуппи молодой, что родом был из Фив, чьи близко плавники росли...

– Ха-ха! – Флаундер ещё разок подпрыгнул в воздух.

Рассмеявшись следом за ним, девушка устремилась в воду, чтобы заключить его в объятия, немало не заботясь о своей одежде. Она и так была неудобной, мешковатой и стесняла движения. Такие вещи гораздо тяжелее, чем то, что предпочитают носить русалы и русалки. Флаундер подпрыгивал, льнул к Ариэль и прижимался к ней мордочкой, словно щенок, прежде чем прийти в себя:

– Расскажи-ка мне обо всём по порядку!

Так она и сделала. Было странно рассказывать историю вслух. Девушка позволила своим рукам вторить её речи, параллельно показывая жесты. Ей было бы неуютно, сдерживай она их.

– Ну и ну! – воскликнул Флаундер, когда она закончила. – Это так... безумно.

Плавно опустившись с небес, Джона приземлилась на камень неподалёку с изяществом существа, которое просто не могло быть чайкой:

– Что ты узнала в городе?

Вздохнув, Ариэль присела на мелководье. Тёплый бриз трепал завитки её волос, выбивавшиеся из-под головного платка. Она обхватила колени руками, ощущая себя юной и беззащитной:

– Я узнала, что сейчас неподходящее время года для кальсотов. Я узнала о татуировках. Я узнала, что Урсула использует Тирулию в качестве отправного пункта на пути к созданию её личной империи, отнимая земли у соседних государств, которые, вероятно, недостаточно сильны, чтобы дать ей отпор, и что она настраивает против себя другие, более крупные державы. Я узнала, что в городе полно солдат. Я узнала, что двадцать три из них погибли во время её военной кампании, но десятки новых молодых людей вступают в ряды армии за обещание обогатить их семьи и золотые пуговицы на форме.

Флаундер сглотнул. Джона присвистнула по-птичьи. Ариэль продолжала:

– И есть только две вещи, о которых я сейчас могу думать. Первая – я в некотором роде ответственна за то, что эти двадцать три юноши больше никогда не будут плавать. – Ариэль по старой привычке приложила палец к губам, призывая к молчанию Флаундера, который было открыл рот, чтобы возразить ей. – Вторая – что бы я предприняла, будь я правительницей Тирулии. Будь я на месте Эрика, который сейчас вынужден расхлёбывать эту кашу. Людская политика, как и жизнь, отличаются гораздо большей динамичностью, чем наши. Мне никогда не приходилось сталкиваться с чем-либо подобным за время царствования. Как и моему отцу. Как и отцу моего отца.