Ариэль. Другая история русалочки - Брасвелл Лиз - Страница 37

– О, но как же Великие Ламинарные войны? – спросил Флаундер, вздрагивая.

– Они велись за тысячи лет до нашей эры, – вежливо заметила Ариэль. – С тех пор не было никаких войн, никаких сражений, никаких... крупных конфликтов. Мы потеряли связь с гиперборейцами и десятилетиями не получали вестей из Цангалу. Мы обмениваемся дарами Великого прилива с жителями Фейвы, но на этом, пожалуй, всё. В нашей стране уже многие десятилетия царят мир и тишина.

– Похоже на утопию, – произнесла Джона. – В особенности если никому не приходится бороться за последний лакомый кусочек.

Ариэль улыбнулась:

– Так и есть. Ничего, кроме искусства и отдыха, красоты и философии... Но всё это однотипно, и ни у кого не возникало желания выяснить, что случилось с жителями Гипербореи или Цангалу, или принять от них что-то, помимо подарков. Вне всякого сомнения, их искусство и философия представляют интерес и способны дать толчок к развитию нашей собственной... в некотором роде, закостеневшей культуры. Тем временем люди продолжают исследовать свой мир, каждую его трещинку и уголок.

– Но... – Флаундер скривился. – Но мы пришли сюда, чтобы вернуть твоего отца. А не для того, чтобы вмешиваться в дела людей.

– Да, но эти две задачи переплетаются, – возразила Ариэль, хотя её и впечатлило желание рыбы придерживаться темы беседы. Прежний Флаундер не стал бы останавливать её поток мыслей и внимал бы каждому её слову. Всё к лучшему. Прямо сейчас она нуждалась в таких друзьях, как он. – Мне нужно было выяснить, к каким последствиям привели мои действия, и, к сожалению, мне это удалось. Мой долг – исправить ситуацию в Тирулии после спасения моего отца. Как только Тритон вернётся к своему прежнему состоянию и вновь займёт трон, он поможет нам победить Урсулу. К сожалению, найти его теперь будет гораздо сложнее, поскольку, как я уже упомянула, она осведомлена о моём появлении. Я сделала первый ход, у меня был элемент неожиданности, и я потратила его впустую.

– Прекрати бичевать себя, Ариэль, – сказал Флаундер строго. – В любом случае нет никакой гарантии, что ты нашла бы его сразу. Урсула неглупа. Она не станет оставлять царя в вазе с этикеткой «Отец Ариэль, не прикасаться». Только то, что ты сделала первый шаг, не означает, что он был неуспешен. Игры длятся долго, совершается множество ходов, прежде чем кто-то становится победителем.

– Но я не знаю, сколько времени в нашем распоряжении теперь. Я даже не понимаю, зачем Урсула держала отца при себе так долго. Да, ей нравится, когда у неё есть зрители, и она, вероятно, любит бахвалиться своими триумфами перед ним... но даже ей это в конце концов должно было надоесть. Что, если она держит его при себе с какой-то другой целью? Выполнению которой я... помешала?

Охваченная внезапным приступом паники, она схватила себя за косы в своей причёске, поскольку не могла запустить пальцы в волосы, как привыкла.

– Теперь, найдя его, ты боишься потерять его снова, – тихо произнесла Джона.

Ариэль кивнула, обуреваемая слишком сильными эмоциями, чтобы довериться словам. В точности так всё и было. Что, если, пытаясь отыскать его, она привела в движение некие силы? Что, если что-то случилось? Вина за это вновь ляжет на её плечи. И она уже никогда не сможет его вернуть.

– Я должна вернуться во дворец, – объявила девушка, борясь с детским приступом страха. Встав на ноги, она попыталась ободряюще улыбнуться друзьям: – Хотя это и рискованно. По крайней мере, теперь у меня есть лучшее видение ситуации. Мне бы не помешало переделать голос, а? До сих пор все слышали его только из уст Ванессы. Возмо-о-ожнэ, мнэ слэ-э-эдует говоры-ы-ыть во-о-от та-а-ак.

Изменив тембр голоса на более низкий, она подбоченилась и скорчила недовольное лицо.

Флаундер так и покатился со смеху. Джона на мгновение подскочила вверх, издав крик.

Выжав воду из юбок, девушка приготовилась выдвинуться обратно в замок, кишевший морскими ведьмами и солдатами, которые, вероятно, только и ждали того, чтобы её схватить.

– Эй, Ариэль, – застенчиво позвал её Флаундер. – Пока ты не ушла... не могла бы ты... не могла бы ты спеть мне ту колыбельную? Ту, что ты пела мне после того, как умерла моя мама?

Она удивлённо округлила глаза:

– Флаундер, ты не просил меня об этом многие годы... даже тогда, когда мой голос ещё был при мне.

– И не попрошу впредь! Дело в том, что... – Он огляделся по сторонам. Джона вежливо сделала вид, что наблюдает за чем-то в море за дальними камнями. – Мы здесь одни. Нас не услышит ни один житель Атлантики. Не знаю, когда ещё представится такой шанс.

И Ариэль, утратившая голос на долгие годы и испытывавшая смешанные чувства касательно пения на публику, запела так сладко, как никогда прежде – или как никогда не запоёт впредь. И слышали её лишь одна рыба, одна чайка, песок да вода, вечерний бриз, поднимавший волны, и восходящая луна.

– Я жду ответа уже больше недели!

Барракуда нависала над троном так, как – Себастьян был в этом уверен – никогда бы себе не позволила, сиди на нём Ариэль, хоть с голосом, хоть без него. Маленький краб взволнованно посмотрел на стражей: одного русала и одного на удивление большого морского дракона, чьи иглы чрезвычайно ядовиты. Эти двое перекинулись взглядами, в которых определённо не читалось почтения, но тем не менее сделали по шагу вперёд, защищая временного правителя. Концы их копий почти соприкоснулись над его головой.

Барракуда отскочила назад, но всего через пару секунд к ней вернулось её нахальство.

К счастью, в тронном зале было не так много народа, который мог бы наблюдать за этой сценой. Прилив подходил к концу, и даже самые дотошные просители отправились домой ждать нового дня. Ну, или ужинать.

«Или заняться ещё чем-то цивилизованным, поскольку они цивилизованные создания, в отличие от этого задиры в сверкающей чешуе».

На помосте находились Трелл и Клиос, дельфин, занимавший должность писаря. За исключением этих двоих, у трона не было никого, кроме пары- тройки сардин-уборщиц и нескольких свободноплавающих медуз, которым не хватало сил преодолеть течение, чтобы уплыть восвояси. Тёмная вода сомкнулась над головами собравшихся куполом насыщенного бирюзового цвета, одновременно казавшимся полым и наполненным водой, как это бывает всякий раз перед штормом. Несмотря на стоявших по бокам его трона стражей, Себастьян чувствовал себя так, словно он был совсем, совсем один.

– Мои ребята позаботились об обломках корабля, – сказала барракуда оборонительно. – Мы хорошенько там всё почистили. Теперь пришёл черёд ваших парней выполнить свою часть сделки.

– Королевские вельможи не «выполняют» какие-то там «части сделки», – высокомерно заявил Себастьян, которому придали храбрости острые копья над его головой.

– Особенно если участник сделки просит куда больше, чем было изначально оговорено, – произнёс себе под нос писарь, глядя на цифры, указанные в прикреплённом к дощечке документе.

– Будь здесь Ариэль, она бы отнеслась ко мне справедливо. – Барракуда слегка приоткрыла рот – такое движение обычно предшествует нападению.

– О, она бы отнеслась к тебе справедливо, это уж точно, – грозно сказал Себастьян, щёлкая клешнёй перед рыбой. – Твоё счастье, что ты имеешь дело со мной, а не с ней. Теперь уходи. Возможно, если тебе повезёт, увидимся на следующей неделе.

Барракуда ощерила зубы и, сделав последний грозный взмах плавником, в ярости уплыла прочь. Лишь только она скрылась из виду, Себастьян с тихим «тик-тик-тик» рухнул на подлокотник трона – маленькая кучка из экзоскелета, клешней и печальных глаз.

– Что мы будем делать? – запричитал он. – Если Ариэль не вернётся в ближайшее время, царство ждёт полнейший крах.

– Одной раздражённой барракуды маловато для полнейшего краха царства, – фыркнул Трелл.

Раскланявшись с ними, писарь скрылся в морских глубинах. Его работа на сегодня была окончена. Морской конёк последовал его примеру. Себастьян поднял усталую клешню в прощальном жесте.