Ариэль. Другая история русалочки - Брасвелл Лиз - Страница 38

– С чего это вдруг у всех такие кислые лица? – спросил Флаундер, незаметно подплыв откуда-то сбоку.

– ФЛАУНДЕР! – При виде друга Себастьян так и подпрыгнул от радости. Он оглядел пространство позади рыбы вдоль и поперёк, с нетерпением сканируя морские просторы. – Как она? Где она? Царь Тритон с ней?

Флаундер остановился, где был, зависнув в воде:

– Эм... нет. Пока что она его не нашла. И она не со мной. Она... гм... продвинулась вперёд, но ей всё ещё предстоит... кое-что сделать...

Себастьян, нахмурившись, посмотрел на друга:

– Флаундер. Ты чего-то недоговариваешь.

– Я? Нет. Неа.

Себастьян приблизился к рыбе медленно, бочком. Преследуя добычу.

– Она... на самом деле в порядке? Ты потерял её? Что-то случилось?

При словах «что-то случилось» щёки Флаундера начали раздуваться. Почувствовав, как кровь прилила в переднюю часть его туловища, рыба задрыгала хвостом, пытаясь успокоиться. Он её не предаст. Этому не бывать.

– Я не терял её, – процедил он. Это, во всяком случае, было правдой.

– Но ты не с ней. А предполагается, что ты должен быть с ней. Если её здесь нет, то и тебя здесь быть не должно. Ты должен быть там. С ней. Защищать её.

– Уж не знаю, много ли от меня толку по части защиты морской царицы, – сказал Флаундер не-сколько насмешливо. – Она отправила меня назад, чтобы я поделился с тобой последними сведениями, Себастьян. На суше за ней приглядывают Скаттл и его, гм, правнучка.

– Ты вверил её судьбу паре чаек?!

– Успокойся, Себастьян. С ней всё в порядке. Более чем. Она уже не маленькая беззащитная русалочка – даже ты должен это видеть. Просто решение подобных вопросов требует времени.

– Что ж, я надеюсь, они не займут слишком много времени, помимо того, которое они уже заняли, – послышался голос позади них. Аттина зависла в воде, скрестив руки. Взгляд девушки был сейчас таким же колючим, как аксессуары, торчавшие из её густых волос каштанового цвета. – Я хочу, чтобы папуля вернулся, – объявила она хмуро. – А если это невозможно, я хочу, чтобы царством правил кто-то, кто способен вызывать к себе и к этому месту хоть немного уважения.

От этих слов Себастьян почувствовал себя совершенно разбитым. Флаундер, заметив, как его друг ушёл в себя, нахмурился:

– Принцесса Аттина, возможно, в их отсутствие страной следует править кому-то, кто принадлежит к царской семье, – предложил он холодно.

Себастьян вытаращил на друга глаза. Это было так... непохоже на Флаундера.

И всё же это был старый добрый Флаундер.

Русалка сердито посмотрела на него:

– Неплохая попытка, Плавничок, – сказала она, фыркнув. – Но ты знаешь, что царствование было частью наказания Ариэль за то, что она потеряла нашего отца. Сестра не может пренебречь им, став человеком и навсегда сбежав в Мир Суши.

Второй раз за этот вечер кто-то в ярости уплыл прочь, взмахнув хвостовым плавником.

Себастьян и Флаундер обменялись усталыми взглядами.

– Всё это... так сложно, – заметил краб с несвойственной ему лаконичностью.

– Знаю, – сказала рыба со вздохом. – Но луна уже начала убывать, и мы приближаемся к квадратурному приливу – когда океан максимально удаляется от берега.

– Флаундер, я в курсе, что такое квадратурный прилив.

– Это я к тому, что сила трезубца также будет на нижней границе, поэтому ей придётся вернуться в ближайшее время! Со своим отцом или без него. Или она внезапно превратится в русалку, барахтающуюся в песке.

– Вот это будет зрелище, – задумчиво произнёс Себастьян. – Очень, очень печальное зрелище.

И впервые рыба не стала спорить с крабом.

Начальный этап, по крайней мере, не представлял из себя ничего сложного. Не было никаких проблем с тем, чтобы смешаться с другими юными служанками и слугами, которые выполнили свои поручения в городе и возвращались обратно в замок. Многие из них уже принялись обмениваться сплетнями и строить друг другу глазки, закончив с работой независимо от того, действительно ли их трудовой день уже подошёл к концу. Парочка молодых людей, вне всяких сомнений, смотрела на неё. Она попыталась сдержать улыбку.

Как вдруг... на неё посмотрели несколько девушек. Служанки принялись шептаться. Но не было похоже, чтобы они восхищались Ариэль или ревновали к ней.

Девушка забеспокоилась.

Она набрала в передник ракушек, собираясь сослаться на то, что Ванесса желает, чтобы ими украсили её ванную. Она предположила, что ничем не выделяется из группы слуг, несущих во дворец вязанки дров, мусорные вёдра, корзинки с яйцами... Но, возможно, она ошиблась?

В этот раз по обе стороны чёрного входа во дворец стояло по два стражника. Разве раньше они были здесь? Девушка не могла вспомнить точно. Но они, вне всякого сомнения, вели себя более бдительно, чем когда она проскользнула в замок ранее, – эти рассматривали всех и каждого, кто проходил через них, иногда глядя прямо в глаза. Ариэль замешкалась.

Заметив её, один из стражей нахмурился.

Русалка как можно непринуждённее развернулась и, отделившись от группы, направилась против общего потока в сторону полоски пляжа, протянувшейся перед замком, на случай, если ей придётся срочно ретироваться, нырнув в волны.

То, что она там увидела, заставило её замереть как вкопанной на середине пути.

На первый взгляд это казалось нелепицей – нет, просто безумием. Королевские стражники выводили что-то на песке с помощью длинных палок снова и снова, словно дети, наказанные учителем за ошибки в правописании.

Но зачем Урсуле заставлять их делать это? Она окончательно слетела с катушек? Было ли это в некотором роде странным дисциплинарным взысканием? Но затем, приподнявшись на цыпочки, Ариэль увидела, что они выводили: руны.

Атлантические руны.

Она видела их перевёрнутыми, поскольку мужчины писали их так, что читать предполагалось со стороны моря:

«КАК ТОЛЬКО ТЫ СТУПИШЬ НА СУШУ, ТВОЙ ОТЕЦ УМРЁТ».

Ариэль медленно попятилась назад, буквы горели у неё перед глазами.

Затем она развернулась и бросилась бежать...

...и тут же врезалась в Карлотту, которая схватила её за руку и увлекла в тень, отбрасываемую сосной.

– Я увидела, как ты только что пыталась прокрасться в замок... Что ты здесь делаешь? – прошипела она. – Весь дворец приведён в полную боевую готовность из-за того, что ты натворила. Полагаю, это ты взяла кулон? Ванесса рвёт и мечет! Удивляюсь, как она ещё не заперла бедную малышку Вариет... Она вне себя от ярости, удвоила охрану, выставила награду за любую информацию о тебе... и занялась странными колдовскими штучками. Эти её символы...

Ариэль покачала головой:

– Это послание для меня. Она грозится убить моего отца, если я приду за ним... что я и сделала. – Тут она заметила, как служанка заморгала, глядя на неё. – Ах да, я теперь могу говорить, – добавила русалка.

– Это как-то связано с... – спросила Карлотта, указывая на шею девушки. Что подразумевало раковину наутилуса. Или, возможно, голос.

Кивнув, Ариэль показала своё запястье, чтобы служанка увидела кожаный шнурок и осколок раковины, крепившийся к золотой петельке:

– Я разломала её, разрушив заклятье, и ко мне вернулся мой голос – а Урсула осталась ни с чем. Ну или, вернее, с тем, что ей дала природа.

– Это объясняет, с чего она вдруг зашептала, закуталась в палантин и заговорила о простуде, – произнесла Карлотта с некоторым жаром, словно этот маленький логический вывод был для неё спасательной соломинкой.

Ариэль было жаль женщину, которой, вне всяких сомнений, было непросто принять всё это, столкнувшись с правдой о мире магии лоб в лоб.

– Знаешь, теперь я вижу всё куда чётче, – сказала служанка, грузно наваливаясь на ствол дерева. Она взмахнула рукой: – Тот день. Торт, который я помогла испечь. Молнию. Возможно, я... даже... видела тебя... твой хвост. – Она оглядела Ариэль с головы до пят, словно встретилась с ней впервые. Затем её глаза остановились на переднике девушки, который был полон ракушек. – Что, во имя всего доброго и святого, это такое? Что-то для заклинания? Новая магия? Новые... морские штучки?