Чужие степи 2 (СИ) - Ветров Клим - Страница 1

— Ну и чего ты расселся? — запустив струю морозного воздуха, в сторожку ввалился дядя Саша. В широком тулупе, мохнатой шапке и в валенках, он выглядел как потрепанная жизнью матрёшка, разве что не такая цветастая.

— Вот ведь не терпится кому... — отодвигая от себя чайник, я показал ему на стоящий напротив стул, — сядь лучше, чайку выпей, куда спешить?

Лететь хотели ещё вчера, но деду плохо стало, давление скакануло. Ну я и подумал что он неделю как минимум отлёживаться будет. Поэтому собственно и не рассчитывал сегодня особенно напрягаться, вот чайник подогрел, потом думал загнать Зяму в ангар, на морозе заводиться плохо стал, надо глянуть что к чему. Тогда, после того как мы отбились, я всё же пригнал его домой, трофейный крузак не пережил ту ночь, а безлошадным оставаться я не хотел.

Дядя Саша неопределенно хмыкнул, но от чая отказываться не стал, снял шапку, пригладил реденькую шевелюру, и расстегнув тулуп, уселся на деревянный табурет.

— Наливай коль такое дело... — шумно втянув носом воздух, он принюхался, — травой Лёнька угостил чтоль?

Я кивнул.

— Ну а кто ещё? — Мы все собирали травки разные, но только у Леонида получался такой чай. Не знаю в чём секрет, вроде ингредиенты все известные, но у него он как-то по особенному раскрывался. Всего горсть кинешь на целый чайник, а аромат на всю деревню.

Вытащив дедову кружку из ящика стола, я плеснул в неё чуть кипятка, сполоснул, и наполнив почти до краев, протянул ему.

— Машина готова? — отхлебнув, он по стариковски причмокнул, и вытер усы рукавом тулупа.

— Отложили вылет, завтра полетим, расслабься... — успокоил я его.

Целью полета был обнаруженный ещё в начале сентября большой поселок в трехстах километрах к северо-востоку, нашли его случайно, искали солёное озеро, а наткнулись на него: посёлок городского типа «Орловский», — так он назывался. Причем на наших картах в этих местах ничего не было. По сравнению со станицей, посёлок был огромен, я так думаю тысяч на двадцать, если не больше. Правда жителей там уже не было, появившись здесь достаточно недавно — возраст «приземления» мы определили от трех до пяти лет, в настоящий момент он был практически разграблен, причём грабили скорее всего аборигены: попадавшиеся трупы, точнее уже скелеты, не имели следов пулевых ранений, у кого-то топор в черепе застрял, кому-то конечности посрубали.

Скорее всего именно поэтому нам повезло, одно из подземных хранилищ топлива на территории разрушенной автобазы оказалось нетронутым. Тонн тридцать солярки в зарытой на глубину нескольких метров бочки, причём солярки нормальной, не обремененной евро нормами. Если по простому, с целью уменьшения выбросов в данном топливе уменьшают содержание серы, и оно становится лакомой пищей для различных микроорганизмов. Бактерии, микробы всякие, заставляют дизельное топливо портиться, и заражаясь этой гадостью оно распадается на составляющие. Здесь тоже не первый класс, но если отстоять, то вполне нормальная соляра.

За раз грузили по восемь бочек, и сделав уже шесть рейсов, перетащили оттуда почти десять тонн. Соляра нам была необходима. Не считая легковушек с дизелями; трактора, камазы, вся тяжелая техника, включая трофейный мт-лб, работала на дизтопливе, поэтому даже с наступлением зимы полёты не прекращали. Арифметика простая, тратим триста литров бензина, получаем полторы тонны солярки.

Пытались проехать на машинах, но напрямую — никак; леса, горы, куча речек и ручьёв, если бы летом, то ещё какие-то варианты, а осенью уже всё, только на тракторе. Самолёт в который раз выручал, что сейчас, что тогда — в ту июльскую ночь, вообще неизвестно чем бы всё закончилось. Итак потери огромные; только убитыми мы потеряли почти сто человек, плюс куча раненых — причем многие тяжело, некоторые на всю жизнь инвалидами остались. Страшно представить что было бы не заглуши мы им связь, и не отработай минометами... Так что, — как кукурузник выручал наших дедов и отцов когда-то, так и нам служит — верой и правдой.

Бандиты потом ещё долго вокруг кружились, третья группа, — та которую мы искали за речкой, ушла почти в полном составе, и естественно находились желающие попробовать «новеньких» на зуб, да ещё и шанс заполучить в качестве трофея самолёт как магнитом притягивал охотников за головами. Поэтому приходилось действовать кардинально, благо оружия и боеприпасов у нас теперь было в достатке. По возможности мы отлавливали таких «охотников», и оставляя одного в живых, на примере остальных показывали что ждёт того кто придёт к нам с мечом. Жалости к ним не было, более того, на роль «исполнить палача» — так это называлось, занимали очередь.

— Ну и ладно... — опрокинув остатки чая, дядя Саша натянул шапку, и поднялся на ноги, — пойду машину проверю....

После вынужденной посадки с поврежденным двигателем он особенно тщательно следил за состоянием кукурузника, штатной замены поврежденным деталям мотора у нас не было, поэтому чинили «по-колхозному», переделывая и подгоняя запчасти от другой техники. Естественно он переживал за переделки, тем более сейчас, после наступления морозов. Ведь несмотря на календарную осень — конец октября, столбики термометров показывали минус двадцать днем и под тридцать ночью, на высоте, естественно, было ещё холоднее.

— Чего ты там проверять собрался? — я попытался остановить его; масло из двигателя слито, аккумуляторы сняты, что он может проверить? само наличие?

Проигнорировав мой вопрос, дед снова запустил облако холода, и скрылся за дверью.

— Ну и хрен с тобой... старый маразматик. — недовольно выругался я, и тоже поднявшись, потянулся за валенками.

Нет чтобы сидеть в теплой сторожке и косточки греть, он попёрся на мороз, — тут собаку не выгонишь, а ему проверить надо...

Но делать нечего, отпустить больного старика одного я не мог, поэтому натянув поглубже ушанку, — сейчас самый популярный головной убор, застегнул молнию на куртке, одел рукавицы, и решительно шагнул в зиму.

Изо рта пар, под ногами скрип снега и быстро замерзающий нос. — Так я в детстве описывал в школьных сочинениях холодное время года, и сейчас, спустя тридцать лет, лично для меня ничего не изменилось. Это из окна хорошо смотреть на белые крыши и блестящие инеем деревья, но когда приходится выходить на улицу и что-то делать, вся красота куда-то девается, и остается только тот же скрип, пар, и мороз.

Это ладно когда живешь в городе и вся твоя зима заключается в пробежках от машины до офиса или магазина, а если в деревне? — Снег убери, печь растопи, дров наколи, скотину накорми, навоз убери, прорубь проруби, воды принеси... Приятного как-то не особенно много. Пушкин хорошо сказал, всё стихотворение можно даже не читать, строчка вначале: Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, и еще одна под конец: выпьем с горя где же кружка, сердцу станет веселей! — И всё, это и есть самое точное описание зимы. За окном мороз, а на столе бутылка. — Наверное поэтому в деревнях народ и спивается. Так что зиму я не люблю.

Хорошо хоть с неба ничего не падает, налитые свинцом тучи по утру уже разрядились, а нового пока не завезли. Вообще это как-то неправильно, зима у нас обычно начинается в конце ноября, а тут как на севере, и морозы жахнули, и сугробов намело. Но с другой стороны, ничего лучше сейчас не придумать — снега навалило столько, что в здравом уме никто к нам не сунется, попросту не доедут. Так что везде нужно видеть хорошее.

Обогнув ангар я подошел к самолету, дверь приоткрыта, а дед уже уселся в пилотское кресло.

— Ну вот чего ты собрался проверять? — усаживаясь на своё место, я не смог удержаться от занудного замечания. Ну а что, зажигание даже не включить, кабина промерзла, стекла припорошены, ни черта не видать...

Но у дяди Саши на этот счёт были свои тараканы, не взирая ни на что, он каждый день приходил сюда и глубокомысленно щёлкал тумблерами и рычажками.