ВоенТур (СИ) - "АЗК" - Страница 10

— А-то...

— Вопросы по условиям выполнения упражнения есть? — Привычно и без эмоций спросил офицер.

Я молчаливо повертел головой из стороны в сторону.

— К бою!

Не спеша, чай не на занятиях в армии, мы залезли в танк и заняли мои места. Поскольку я сам хотел пострелять, то за командира машины в этот раз пошел мой бывший наводчик Степка Логинов. Тут и сейчас повторилась уже нам знакомая вчерашняя процедура с БТРом — пока мы следовали на исходный рубеж, капитан на «бардаке» занимал позицию у вышки. По условиям выполнения упражнения, выйдя на исходный рубеж мы остановились, и доложили по рации о своей готовности. Как-то сразу тяжко навалились секунды ожидания. Мой наводчик, не выдержав развернул командирскую панораму в сторону БРДМа.

— Ну что там? — сжигаемый нетерпением спросил я.

— В бинокль осматривает местность.

Все ясно, это место очень редко используется по назначению, и поскольку наше присутствие, скажем так, не совсем законно, то офицер лишний раз проверяет присутствие чужих на поле, а то был в моей практике случай. Знакомый, заядлый грибник сунулся на артиллерийский полигон, народу там нет, вот и грибы никто и не собирает. Набрал быстро полную корзинку, все грибы как на подбор, а тут внеплановые учения, в общем забился он бросив корзину с грибами в старую воронку, так и пролежал в ней больше часа, чудом штаны себе не обделав, пока артиллеристы не отстрелялись.

Наконец в динамиках шлемофона щелкнуло и четко стал слышен голос капитана:

— «Первый» пошел!

Степка Логинов, не раз за время службы замещавший командира танка, глотая окончания, на одном выдохе бросил: — Механик первую!

Заряжающий выхватил из укладки снаряд и застыл в напряженной готовности, удерживая его стальную тушку.

— Я «Вышка», я «Вышка»… — напряжение стало таким, что можно резать на пласты… — «Вперед»!

— Заряжай! — тут же азартно выкрикнул Степка.

Танк качнуло, механик с секундным интервалом перекидывая передачи, с места начал плавно разгонять тяжелую машину, заряжающий наконец закинул вторым заходом заряд и закрыл затвор. Теперь он до следующей команды внимательно наблюдает в своем секторе. А танк движется раскачиваясь наверное уже около минуты, может чуть меньше. Мы в полном напряжении высматриваем мишени, наконец довольно шустро вкатившись на небольшой холмик заряжающий замечает цель и кричит в микрофон:

— Отдельное дерево вправо сорок, пушка в кустах, Тысяча!

Следом за ним командир: — «Короткая!»

А я лихорадочно, преодолевая непонятно почему взявшуюся дрожь в руках подвожу марку прицела под цель… Ну наконец-то!

И тут же ору как резанный: — Сорок два ноль, орудие на опушке, тысяча сто!

— Огонь!

И не дослушав команду командира танка до конца, а только распознав ее первый слог лихорадочно жму на спуск. Оглушающий выстрел! А механ уже рывком кидает танк вперед, предварительно переключив скорость на низшую и в напряжении дожидаясь моего выстрела.

Второй нашей мишенью был «Танк в окопе». Тут я лоханулся, высота мишени всего метр, вот и попал только со второго раза. Зато «ПТУР на машине» был уничтожен сразу. Считаю что оценка «Хорошо» после почти пятнадцати лет перерыва это действительно ХОРОШО!

Доложив о выполнении упражнения, получили приказ капитана возвращаться в лагерь. Проверили орудие, развернули башню назад и тронулись. Через полминуты, услышал в шлемофоне голос механика: — Командир, меня так прет, может споем?

— Легко, а что петь будем?

— Нашу!

— «Лизавету»? Давай!!! — И в шлемофонах зазвучало:

Ты ждешь, Лизавета,

От друга привета.

Ты не спишь до рассвета,

Все грустишь обо мне.

Одержим победу,

К тебе я приеду

Hа горячем боевом коне…

Песню допели аккурат доехав до исходной. Эту традицию мы завели, когда в клубе посмотрели один фильм про танкистов. Николай, любитель петь, нашел слова, аккорды и разучил. Ну а мы подтянулись за ним. Пробовали петь другие, но кураж приходил только от этой песни.

Поменявшись с наводчиком местами выполнили упражнение еще раз, только уже на другой директриссе. Тут мы умудрились отхватить настоящую отличную оценку — настоящую это уложится по времени в норматив, мастерство как говорится, портвейном не зальешь!

Казалось бы сколько там прошло времени — полчаса всего, а вот вылезти из танка уже хер!!! Так через триплексы мы и наблюдали за самоходкой, у «сорок четверки» по-прежнему размахивая руками мужики выясняли «ху» из «ху». Солнце припекало, верхняя броня накалилась, жгло руки, лежащие на откинутой крышке моего командирского люка, хотелось пить, от стресса и жары голова настолько отупела, что на полном серьезе мне казалось, что лишь туго застегнутый шлемофон удерживает в ней еще какие-то живые мысли, иначе бы они смешались, расплылись, утекли, как расплавленный металл из дырявого тигля.

— Ну вот что хлопцы, давайте-ка в тенек перейдем! А то, тут сваримся нафиг!

Устроились мы с другой стороны бывшей вышки и хорошо слышали капитана руководящего стрельбой. ИСУ-152 уже возвращалась на исходную, а у Т-44 все еще продолжался спор. Ленясь подняться, крикнул руководителю стрельб:

— Капитан, чего они договориться не могут?

— Снарядов мало, не хватает всем желающим!

— Так подвезите еще!

— Не получается!

— Тогда деньги верните!

— Так никто не хочет денег назад!

— Пусть жребий тянут, а то скоро день кончится!

— О!!! Это идея! — и практически сразу послышался звук удаляющихся шагов.

Ну наконец-то закончились у них разборки. Мы с огромным интересом наблюдали за стрельбой «сорок четверки». Механик на этом танке был не просто отличный, а виртуоз, машина летела, когда экипаж обнаруживал цель, плавно без раскачки, быстро останавливалась, и тот час после выстрела срывалась с места вперед как спаниель на охоте.

Где-то через час с небольшим мы все ужасно довольные были уже в нашем лагере. День неумолимо клонился к концу и когда только успел? Хотя если ты увлечен или занят даже просто не нудной работой, то время летит быстро, не давая тебе скучать. Несмотря на все, стрельбы прошли отлично, даже кое что из БК осталось, тут ведь все дело в жадности. Хотя, старый принцип, проси больше и получишь сколько надо, а тут вроде и постреляли, душу отвели, но ведь по команде, а не как бог на душу придется, вот и остались еще снаряды, правда немного. Быстро посовещавшись решили еще раз скатать на полигон и дострелять остатки боекомплекта, вся остальная техника двинулась за нами, чтобы потом всем дружно вернутся в часть, но как известно человек предполагает, а бог располагает, короче до полигона мы не доехали, хотя до него считай доплюнуть можно было, каких-то несколько жалких километров, но именно их мы и не смогли преодолеть.

Наша колонна шла уже привычным порядком, когда внезапно двигатели машин заглохли, воздух наполнился потрескиванием и свистом, напоминавшими помехи в эфире, когда настраиваешь приемник. С каждой секундой этот шум усиливался, переходя в басовитое гудение, похожее на мощный гул трансформатора. Когда на конце орудийного ствола начали начали плясать искорки, а затем во мгновение ока развернулся сверкающий полукруг, я движимый рефлексом вбитым в подкорку, нырнул в башню и заорал в ларингофон: — Механик С-Т-О-О-О-П-П !!!

Но танк, как строптивый жеребец очень резко дернулся вперед… я еще даже успел удивиться этому, а потом просто все померкло.

Белоруссия, 26 июня 1941 года.

Ой боженьки, боженьки... как же болит голова, просто раскалывается от боли, как будто в нее раскаленную спицу воткнули, а еще откуда-то доносится достаточно частое БУМ, БУМ, БУМ. Черт! Такого даже после самой жуткой попойки у меня за всю жизнь не было! Состояние хуже чем от самого тяжелого похмелья, хотя чем-то с ним и очень похоже. Только очень медленно могу ворочаться, это просто какре-то чудо чудное, что когда я падал, то ничего себе не повредил. Глаза раскрылись с огромным трудом. Осторожно осмотревшись по сторонам, понял что на мою удачу хорошо что хоть внутреннее освещение работало, правда очень-очень тускло. С огромнейшим трудом, и то не с первого раза смог рассмотреть своих парней. Слава богу они все явно дышали, а это сейчас было для меня самое главное! Очень, очень медленно и осторожно, как аквалангист на затопленном судне добрался до Степки Логинова и стал его не сильно трясти, до тех пор пока он со стоном не откликнулся.