Неудача в наследство (СИ) - Романюк Светлана - Страница 15
- Предыдущая
- 15/93
- Следующая
Вокруг журчали обычные застольные разговоры, вдовая Мария Гавриловна млела от рассказов генерала и мало обращалась к соседке, за что Аннушка была искренне благодарна Турчилину. Орлова была женщиной в целом доброй, но до крайности суетливой, назойливой и неумной. По возрасту она уступала и хозяйке вечера, и Татьяне Михайловне, но смотрелась гораздо старше.
Гости вели себя непринуждённо. Музыка то затихала, то становилась громче. Аннушка несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд Милованова, но делала вид, что не замечает его. Каждый такой взгляд отзывался покалыванием в ладони. Аннушке казалось, будто искры пробегают по Знакам. Руку она старалась держать так, чтобы окружающие не заметили символов. Расспросов не хотелось.
Прошла вторая перемена блюд, затем третья. Лакеи обнесли гостей вином. Особо почётных оделили огненным, тем самым, из подарка Милованова.
Дождавшись, когда бокалы у всех наполнятся, хозяйка поднялась и провозгласила первый тост, как полагается, за здоровье Государя Императора Павла. Все выпили стоя и под троекратное «Ура!».
Второй тост был от Милованова. Выпили за хозяйку вечера, за её здоровье и здравие всего её рода.
Аккурат после этого и Петенька вернулся за стол. Следом за ним в столовую юркнул тот самый котёнок, с которым недавно развлекала гостей младшая дочка хозяйки. Теперь же он устроил сольный номер, путаясь в ногах слуг, отчего те едва не теряли равновесие и не роняли уставленные снедью подносы. Лакеи спотыкались, проявляли чудеса эквилибристики, но лицо держали, не позволяя себе ни словом, ни делом оскорбить княжеского любимца. Особенно тяжким испытаниям подверглась выдержка слуг, когда двери отворились и четыре дюжих мужика внесли на плечах платформу с огромным целиком запечённым осетром на ней.
Котейка с воинственным мрявом с разбегу кинулся к рыбе, использовав одного из вносивших блюдо в качестве столба, по которому можно добраться до цели. Мужик дёрнулся и попытался стряхнуть с себя мурчаще-завывающий комок шерсти, но не преуспел. Тяжёлая платформа покачнулась, и рыбина из её центра медленно и величаво поплыла к краю. Лакей вытянулся в струнку, вновь подставив плечо под брошенный было угол. Осётр замер. Котёнок — нет. На лице несчастного слуги отразилась такая гамма эмоций, что перечислить их не осмелился бы ни один из присутствующих.
К мохнатому нахалу, страдающему от его когтей лакею и вальяжно раскинувшемуся на краю платформы осетру бросились сразу несколько человек: распорядитель вечера, слуги рангом помельче, пятеро гостей и сама княгиня. Но первой подоспела Аннушка. Она аккуратно подхватила распевающего боевой марш, карабкающегося уже по плечу слуги, котёнка на руки. Котёнок пару раз махнул лапами, рассекая острыми когтями воздух, издал возмущённое «Мрау-у-ууя» и затих. Аннушка одной рукой прижала разбойника к себе, пальцы второй зарылись в шерсть, легко перебирая шелковистую шёрстку, вычерчивали на коже зверька обережный знак, который мамки часто рисуют младенцу на лобике, чтобы спал спокойнее. Котёнок расслабился, размяк, завибрировал.
— Спасибо, голубушка, — проговорила подошедшая княгиня, прижимая пухлую руку к обширной груди. — Спасла, можно сказать, меня от конфуза, а гостей от голодной смерти.
Все задвигались, заохали, захлопотали. Осетра наконец доставили к столу. Принесли корзинку с расшитой подушечкой внутри. Аннушка осторожно переложила туда посапывающего виновника переполоха и вернулась за стол.
— Отменная реакция! Отменная! — отсалютовал ей бокалом генерал Турчилин.
— Ох, душенька! Смелость-то какая! Как вы эдакого зверюгу на руки-то взять не побоялись? — запричитала Орлова.
— Не думаю, что опасность была велика, — сдержанно возразила Аннушка. — Котёнок просто игривый. С ним даже дети малые без опаски обращались.
— Ну, это Мария Андреевна, при всём моём к ней почтении, недосмотрела, — не унималась вдова. — Не дело это — детям с хищниками играться! Вот, помню, Петенька…
Петенька натужно закашлялся. Мать тотчас же забыла о хищниках, княгине и недосмотре и переключилась на сына, вновь причитая про неосторожность его и неуклюжесть.
Генерал Турчилин поиграл бровями, подкрутил ус и, подмигнув то ли Аннушке, то ли её соседу, зарокотал очередной анекдот.
Лакеи приносили одну перемену блюд за другой. Вино лилось рекою. Голоса гостей взмывали над столом, смешивались, превращались в неясный неразборчивый гул. Но всё заканчивается, подошёл к своему завершению и ужин. Из уст хозяйки прозвучал тост за гостей, и через пару минут распорядитель пригласил всех в танцевальный зал.
Глава 16. В бальном зале
Михаил проводил хозяйку вечера к диванам, установленным в углу бальной залы. Он изо всех сил старался не терять из виду старшую Кречетову, но, как только гости встали из-за стола, она как будто растворилась. Взгляд его скользил по высоким причёскам дам, по обтянутым тёмным сукном и бархатом мужским плечам, но Анны не находил.
— Отпускаю тебя, голубчик, — со смешком проговорила княгиня. — Ступай, повеселись. Нечего со старухами рядом штаны просиживать.
Михаил очнулся от дум, посмотрел в лучащиеся весельем глаза Невинской и горячо запротестовал, стараясь уверить Марию Андреевну, что ему и подле неё не скучно, и старух он здесь не видит. Но договорить ему не дали. Шутейно отхлестали веером по колену и выставили из тихого уголка в зал, напоследок заявив, что почтенные матроны, на диванах устроившись, желают потешить себя сплетнями, а он их смущает. Вот пусть идёт, танцует, веселится и непременно даст им новую пищу для разговоров. Михаил сдался. Встал, раскланялся с княгиней и рядом с ней сидящими дамами и шагнул в сверкающий и шумный зал.
По столичным меркам танцующих было немного. И вовсе даже не бал устроила княгиня Невинская, а скромный танцевальный вечер. Но то по меркам столичным. Местное же общество вполне себе было вправе считать, что на балу присутствует.
Зал был преогромный, с зеркалами по стенам. Многократно отражаясь в этих зеркалах, танцующие пары сумели устроить такое мельтешение, что казалось, будто кружится их не полтора десятка, а не меньше полутора сотен.
Диваны, на которых устроилась княгиня с компанией, стояли в одном углу зала. Пара столиков, накрытых для игры зелёным сукном, — в другом. Неподалеку протянулся ряд стульев с высокими спинками, для отдыха между танцами. Чуть дальше, за колоннадой, расположились музыканты.
Михаил обошёл зал по кругу. Раскланялся со знакомыми. Заметил Кречетова с супругой, но ни одну из дочерей поблизости от родителей не обнаружил. Досадливо поморщившись, решил, что заводить сегодня разговор с Иваном Петровичем не будет ни за какие коврижки. И уже после этого понял, что легче будет сперва найти Ольгу, а уж у неё узнать, где Анна, и вызвать её на разговор.
Пустился на второй круг, всматриваясь в лица танцующих. Остановился подле крайней колонны, посчитав, что в зале и без его метаний довольно движения, а удача охотнее придёт к тому, кто в ней уверен, а не к тому, кто беспокойно мечется.
И действительно, Ольга обнаружилась спустя пару мгновений. Затихли звуки первой польки. Кто-то выходил из круга отдышаться, кто-то просто менялся партнёрами. Буквально в нескольких метрах от Михаила Ольга лёгким наклоном головы благодарила за танец рассыпавшегося в любезностях Андрея и протягивала руку генералу Турчилину, претендующему на следующий её танец.
Разлилась мелодия вальса. Андрей Дмитриевич покинул круг и оказался подле приятеля. Кивнул ему, приветствуя, но тут же перевёл взгляд на танцующих.
Ольга светилась от радости и оживления, Турчилин поигрывал бровями, был несколько скован в движениях из-за больной спины, но в целом держался молодцом.
Михаил усмехнулся, разглядывая друга. Ни в одном человеке он не встречал ещё столь причудливого сочетания черт и качеств. Андрей Дмитриевич уступал ему примерно полголовы в росте, но при этом раза в полтора превосходил его в ширине плеч. Светлые соломенные волосы уживались у него с чёрными густыми бровями и ресницами, наивные голубые глаза, чуть вздёрнутый нос и круглые щёки с массивным квадратным подбородком, превосходная память, острый ум и энциклопедические знания в области истории, философии и искусств соседствовали в нём с прямо-таки кристальной честностью и детской доверчивостью. Как ему с таким характером вот уже без малого три года удавалось работать заседателем уездного суда и не растерять при этом бесхитростности своей — оставалось загадкой.
- Предыдущая
- 15/93
- Следующая