Миссия: разлюбить засранца (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" - Страница 33

Мы уже не танцуем. Стоим посреди толпы как два истукана.

— Почему я шучу? Ты же знаешь, что мне нравишься, — как само собой разумеющееся произносит.

— Я… Я не уверена, — озадаченно отвечаю.

— Хорошо, тогда пошли на свидание?

Ага, я на одном уже была. Помните, чем все закончилось?

— Ром, я не уверена, что сейчас подходящее время…

— На двойное, — перебивает меня.

— Я подумаю, — сдаюсь, потому что прямо сейчас не могу ни согласиться, ни найти внятной причины для отказа.

Единственная причина это моя надуманная «любовь» к Долматову, которая висит надо мной и не дает покоя.

— Подумай, а это чтобы тебе лучше думалось обо мне.

Я и сама не заметила, как близко мы с Ромой стоим и что наши лица в считанных сантиметрах друг от друга. Поэтому, когда он прижимается ко мне своими губами, ошарашено втягиваю в воздух в легкие, а Клюев этим бессовестно пользуется.

Прижимает меня за талию к себе, а другую руку кладет на щеку. Целует нежно, но напористо. И он точно в этом деле не дилетант. Поцелуй длится всего несколько секунд, я даже не знаю ответила ли я на него, настолько ошарашена происходящим.

Вот и потанцевали, блин!

Рома отстраняется от меня, говоря:

— Кажется, песня закончилась.

— Ага… — заторможено киваю головой.

Вдруг я чувствую, будто в мое тело разом впились сотни иголок. Дергаюсь от этого неприятного ощущения и зыркаю по сторонам. Ничего. Медленно поднимаю голову вверх.

Долматов стоит вверху на лестнице, вцепившись в поручень руками и с мрачным выражением лица. Он выглядит так, будто прямо сейчас готов сорваться с места и открутить голову мне… Или же Клюеву.

Всего на секунду мы сталкиваемся взглядами, и там такая буря эмоций, что и меня ими захлестывает.

Проклятье!

Резко отворачиваюсь, позволяю Роме увести меня с танцпола.

— А вот и мы! — громко произносит Рома, подходя к ребятам.

Он все еще держит меня за руку, и я почему-то ему это позволяю. Стараюсь беззаботно улыбаться ребятам, и, кажется, у меня получается.

— Может, сыграем партейку в бильярд? Девчонки, вы как?

— Можно, — пожимаю я плечами, потому что прямо сейчас я готова даже провалиться в ад, лишь бы уйти подальше от Долматова.

— Я тоже не против, — отзывается Нина.

— Тогда пошлите!

Ромка тянет меня вперед, немного наклоняется и обеспокоенно спрашивает:

— Ты в порядке?

— Да, конечно, — слишком быстро отвечаю, избегая его взгляда.

Как ему объяснить, что не его поцелуй лишил меня покоя, а Айдар?

В игровой комнате (ага, у Долматова даже игровая комната есть!) мы дожидаемся своей очереди, а потом Нина с Ромой решают сыграть в партию, поскольку единственные кто в нашей компании хоть что-то в этом понимают.

Я же получаю долгожданную передышку, падаю мешком на диван и наблюдаю за игрой, хотя на самом деле мысленно далеко отсюда.

Я сравниваю поцелуй Долматова и Клюева, и понимаю, что они абсолютно разные. Оба, очевидно, хороши в этом деле, но Долматов буквально заставил меня забыть свое имя, а Рома…

Что ж, я окончательно поняла, что у меня нет к нему чувств. Разве что дружеские. Как бы мне хотелось, чтобы у меня к Ромке была хоть маленькая искра! Уж я бы постаралась из нее разжечь целый костер, но ничего. Абсолютно ничего. И сейчас я лишь думаю о том, как избежать его прикосновений.

Я хотела подальше уйти от Долматова?

Трижды «ха»!

Как только Нина выигрывает первую партию, Долматов заходит в комнату в компании своих мажористых друзей. Воздух сгущается, и мне становится сложно дышать.

— Ничего себе, Уткина! Да ты профи! — восхищенно присвистывает Айдар.

— Да какой она профи! — фыркает какой-то мажор. — Сыграем, крошка? На деньги?

— Не думаю, что эта хорошая идея, — вяло протестует Нина.

— Да ладно тебе, малышка! Струсила?

Уткина выпрямляется, а потом отрезает:

— Давай сыграем. И не называй меня малышкой.

— Ладно, детка!

Невыносимый тип.

Они начинают играть, но едва ли я на это обращаю внимание. Особенно, когда на подлокотник дивана присаживается Долматов. Суматошно оглядываюсь по сторонам, и Айдар холодно произносит:

— Ищешь своего парня? Он ушел. А ведь ты даже не заметила.

— Здесь много людей, — силясь выдавливаю из себя, отказываясь смотреть на парня.

— Ну конечно, — хмыкает. — И как он?

Молчу, точно в рот воды набрала.

— Уже сравнила нас? — продолжает допытываться.

— Не понимаю, о чем ты, — хрипло отзываюсь.

— Я не смогу это сделать, — вдруг отрывисто признается, отчего я озадачиваюсь и все же поворачиваюсь к нему лицом.

Айдар не просто на меня смотрит, он словно заглядывает в самую душу.

— Что сделать?

— Оставить тебя в покое, Полина. Это выше моих сил, оказывается, — растягивает на губах кривую улыбку, а потом встает и заключает: — просто хочу, чтобы ты знала.

А затем он уходит.

Если бы я не сидела, то точно бы упала от этого заявления. Вдруг отчетливо понимаю — у этой истории нет точки. Мы словно оттягиваем момент взрыва, но ничего не можем поделать с тем, чтобы притягиваться к друг другу, как магниты.

Слова Айдар выбивают меня из колеи. Мое сердце отбивает быстрый ритм, словно я пробежала без остановки километры. Вот какую он вызывает во мне реакцию. Волнение, желание, смущение. Пора, пожалуй, признать свою миссию невыполнимой.

Рома возвращается через пару минут, о чем-то меня спрашивает, но я лишь отстраненно киваю головой, даже не вникая в суть вопроса.

— Черт, малыш, поверить не могу, что ты меня сделала! — громко восклицает мажор, когда Нина его с легкостью обыгрывает.

— Умей проигрывать достойно, малыш, — парирует Нина, пряча стопку наличных в сумочку.

— Браво, Утка! — громко возкликает непонятно откуда свалившейся Герасимов. — А меня тоже сможешь обыграть?

С лица Нины сходит все веселье. О, очевидно, портить настроение у них общая с Долматовым черта. Как говорится, скажи кто твой друг…

— На сегодня мне достаточно, — холодно отрезает Нина.

— Значит, струсила? — вызывающе улыбаясь, кидает Герасимов.

Я искренне удивляюсь, когда Нина с горящими глазами принимает вызов.

— Давай сыграем, Герасимов, только потом не плачь!

Толпа взрывается свистами и смехом, подначивая соперников «надрать задницы». Ожидаемо, девчонки в комнате за Нину, а парни за Герасимова.

Приготовившись к игре, Уткина по-деловому спрашивает:

— Кто начинает?

— Дамы вперед!

Игра начинается. И, черт возьми, как я не заметила этого раньше? Да Герасимов же глаз не сводит с Уткиной. Клянусь, у парня, когда она наклоняется забить шар, слюна капает на пол. А еще он ревностно отгоняет всех, кто хочет приблизиться хоть на метр к Нине. Конечно, Герасимов не заявляет об этом во всеуслышание, но оттесняет всех своей мощной фигурой, и постоянно крутится возле девушки. Он что, втюрился в нее? Я чего-то не знаю…?

Нина проигрывает, и я, признаться, расстроена. Мне искренне хотелось, чтобы хоть кто-то сбил корону с головы этого парня. Но она там, похоже, намертво приклеена. Мне не слышно, о чем они говорят после игры, из-за шума толпы, но парочка подозрительно близко стоит к друг другу.

Гомон одной толпы может перебить только гомон другой. В один момент раздаются крики со двора, и вся толпа вываливается на двор, чтобы узреть новое зрелище.

Ну и я в том числе, только вот я точно не ожидала, что стану участницей драмы, но обо всем по-порядку.

Вылетев во двор, я замечаю Королеву и Долматова в самой центре толпы.

Айдар выглядит так, словно предпочел бы сейчас танцевать на горящих углях, чем выяснять с ней отношения.

— Дар, я видела как ты целовался с этой дрянью! — вопит Каролина, тыкая наманикюренным пальцем ему в грудь.

Господи, пожалуйста, пусть это будет не обо мне! Но, разумеется, мои молитвы не услышаны.

— И что с того? — вместо оправданий кидает, хмыкая.

— А с того, что мы вместе!