Кротовский, вы последний (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 25

«Сканер» замечает стоящего за углом человека: «невесомые пальчики 1:1». Хех, карманники всегда немножко волшебники. Обхожу здание и заглядываю за угол. Человек с «невесомыми пальчиками» скучает, прислонившись к стене с травинкой в зубах.

— Уважаемый, — подхожу к скучающему карманнику и протягиваю трофейную трехрублевую ассигнацию, — Мне кажется, вы обронили.

— Может и обронил.

Карманник неуловимым движением принимает трешку двумя пальцами. Купюра исчезает словно в рукаве опытного фокусника. М-да, с таким ловкачом надо держать ухо в остро. Обчистит на счет «раз».

— Моя фамилия Кротовский. С Воробьевскими ватагами имею отлаженный взаимовыгодный бизнес, — продолжаю наводить мосты с местным криминалитетом.

— Так вы к Коле Воробью?

— К нему.

— Тогда извольте за мной.

Карманник легкой танцующей походкой устремляется вдоль дома. Я поспешаю следом. Он и впрямь заводит меня со двора через черный ход… по узкому коридору… темной кладовке… скрипучей лестнице… он часом меня не в ловушку ведет? Не знаю. Чутье говорит, что нет, не в ловушку.

В итоге пропускает в просторный и очень прилично обставленный кабинет. В кабинете меня встречают трое. Двое из них мордовороты с револьверами, направленными в мое брюхо. Третий не вооружен, сидит в кресле за столом, и вид имеет расслабленный. Сразу понятно — босс.

Одет босс очень крикливо. Пиджак у него зеленый, галстук оранжевый, а сорочка розовая в белую полоску. Одним словом, «раскрасом» больше похож на попугая, чем на воробья. Но я понимаю. Именно он и есть Коля Воробей, хозяин «Воробьевских ватаг» и Питерский авторитет: «ловкость рук 5:5». Ого. С таким «хоккейным счетом» магического уровня, ему и мошенничества никакого не надо. «Невесомые пальчики» нервно курят…

— И что забыл в наших местах гимназист? — Коля Воробей манерно растягивает гласные звуки, — У нас, конечно, имеется своя школа жизни, но в нашей школе форму носить не принято.

— Моя форма не казенная, — отвечаю, — Моя форма обязывает только к одному…

— И к чему же обязывает твоя форма?

— Это же очевидно, тянуться к знаниям.

— Хорошо сказано! — одобрительно объявляет авторитет и расплывается в улыбке, — Тянуться к знаниям… это очень хорошо сказано… меня зовут Коля Воробей.

— Очень приятно, Сергей Кротовский.

— И мне очень приятно… Сергей Кротовский… — улыбка вдруг сползает с Колиного лица, — Только знаешь, Кротовский. Многознание ума не прибавляет. Так говорили древние греки. А ты поступил совсем не по уму. Это ты, не подумав ко мне пришел, Кротовский.

— Это почему же?

— Так заказали тебя, Кротовский… Гадюкина, кстати, тебя хвалила. Говорила, что ты умен и опасен. Обещала за твою голову двойной гонорар… а ты сам ко мне пришел. Точно перехвалила… мне даже теперь неловко будет, получать за тебя двойную оплату… — после этих слов мордовороты с непроницаемым видом взвели курки пистолетов, — … а с другой стороны… не отказываться же мне от денег, — Коля Воробей крутанул кистью, как бы подводя итог беседе, — Не обессудь, Кротовский, так-и-так ты не жилец. Уж лучше мы тебя завалим, чем кто-то еще…

— Ну зачем же вы так, Коля… — отвечаю спокойно, — …так грубо берете меня на понт? Если б вы хотели меня завалить, то сделали бы это в том чулане, без риска запачкать кровью ваш шикарный ковер… да, и не верю я, что ради Гадюкинских денег вы подпишитесь на мокруху… вы же честный вор… или я не прав?

— Х-хэ! — Коля недоверчиво качает головой, — Права Гадюка, с виду шкет шкетом, а котелок варит. Не обессудьте, Кротовский, я должен был вас проверить.

Мне предложили занять гостевое кресло. Мне была предложена сигара, виски, коньяк…?

— Спасибо. До обеда спиртного не употребляю, — отвечаю сдержанно, — От чашечки кофе не отказался бы…

Мордовороты со значением переглянулись и куда-то умелись из кабинета. Что… реально пошли заваривать мне кофе?

— И все же, Кротовский. Зачем вы пришли? Искать правду? Какой процент от сделок Посконников утаскивал отсюда Гадюке?

— Нет, что вы. То дело прошлое. К вам претензий у меня нет. Гадюкину я уволил. Посконникова тоже. А с вами я бы хотел продолжить сотрудничество.

— Хотите узнать, по какой цене я теперь буду продавать вам макры? — спрашивает Коля Воробей.

— Да.

— Ни по какой.

— Почему? Гадюкина запретила?

— Гадюкина… Гадюкина — никто, — веско отвечает Воробей, — Но за Гадюкиной стоит князь Мышкин. А Мышкину отказать очень трудно. Почти невозможно…

Вот, значит, кто ей покровительствует. Некий Мышкин… князь… а, кстати, его фамилия упоминалась… буквально вчера… до, точно. Баба Нюка вчера говорила, что согласна отдать Белкину любому клану, лишь бы не Мышкину… у-у, какой нехороший Мышкин… любопытно, он занимает какую-то высокую государственную должность?

— …а Мышкин, — продолжает Воробей, будто подслушав мои мысли, — Кормилец наш… наш министр внутренних дел… крышует всю каторгу… добыча макров вся под ним.

А вот и ответ, кто такой Мышкин. Капец, это не просто очень серьезная фигура. Это фигурище. Возможно даже, вторая после императора. Вот это я влез. Вот это, называется, не повезло. В принципе, на этом можно сворачивать любые переговоры и любые попытки реанимировать фабрику. Против людей подобного уровня, как правило, приемов не существует… разве только… одно пока не понятно, зачем Воробей мне все это рассказывает?

— У вас есть какой-то вариант? — уточняю осторожно.

— А вы, Кротовский, в корень зрите, — усмехается Воробей, — Возможно, что и есть.

— Подозреваю, ваш вариант мне не сильно понравится…

— Это уж вам судить, Кротовский. Несильно вам понравится мой вариант или сильно не понравится.

— Я весь — внимание.

— Мышкин передал негласный приказ, цитирую: «…чтоб ни одна компания… ни в Петербурге, ни за его пределами, не смела поставлять макры на фабрику Кротовскому…»

— Звучит вполне однозначно. И каков же выход?

— Выход в том, что вам не запретили покупать макры у частных лиц.

— А разве частные лица имеют право торговать макрами?

— Не имеют.

— Тогда какой же это выход, раз частные лица исходно не имеют такого права?

— За пределами Российской империи могут, — не очень понятно объясняет Воробей.

— Я, конечно, дьявольски рад, что сфера влияния князя Мышкина не распространяется за пределы империи. Но что же мне, в Америку за макрами ехать?

— Ну зачем же в Америку. На Изнанке граница империи проходит в нескольких километрах от линии фортов и острогов.

От оно что… картинка начинает складываться. В нескольких километрах от моего магуча расположен острог, где каторжане добывают макры. В сущности, этот острог уже находится на «изнанской» границе империи. Далее идут дикие земли Изнанки. Эти земли уже ничьи. Туда ходят на свой страх и риск охотники, но власть империи на те месте уже не распространяется.

— Я так понимаю, мне не стоит любопытствовать, откуда у частного лица могут взяться растительные макры.

— Ой, да, натурально, Кротовский, — радостно соглашается Воробей, — Лучше не спрашивайте. Частное лицо такому вопросу не обрадуется.

— И почем мне обойдутся такие макры?

— По рублю за штуку, — скромно сообщает Воробей, — И сразу скажу, торговаться не надо. Считайте это доплатой за риск.

Вот это он, блин, загнул, гаденыш. Усмехаюсь. Беру чашку, принесенную мордоворотом, отхлебываю обжигающий кофе. Ставлю чашку на блюдечко. Сильно, гаденыш, загнул. Краденые макры втюхивает по двойной цене. И ведь наверняка в курсе, что деваться мне некуда. Знает, что куплю… даже неликвид четвертого сорта куплю…

Учитывая, что готовый накопитель фабрика сбывает по рубль восемьдесят, говорить о прибылях уже не приходится. Тут бы в ноль выйти. Но я обязан поставлять в МВД минимальный объем, чтобы фабрику не отобрали.

— Ну хорошо. Как будет проходит сделка?

— А вы молодец, Кротовский. Нюни не распускаете, — похвалил меня Коля Воробей и выложил на стол знакомый мне свиток портального прыжка… разве только координаты там указаны другие, — Портанетесь на Изнанку по этому свитку. Там встретитесь с человеком. Отдадите человеку тысячу рублей. Человек передаст вам тысячу макров.