Цикл романов "Новый Михаил". Компиляцияю Книги 1-7 (СИ) - Бабкин Владимир Викторович - Страница 33

– Ну что, Александр Петрович? Какую злую весть вы мне принесли?

Мостовский растерялся.

– Почему вы так решили?

– Ох, Александр Петрович, Александр Петрович… – Качаю головой. – Жаль, что у меня с собой нет большого зеркала, вы бы насладились выражением собственного лица. Итак, милостивый государь, не отбирайте моего времени – у меня его в обрез. Государь вот-вот уедет. С чем пожаловали?

– Да, собственно, с этим и пожаловал. Простите, ваше императорское высочество, где бы мы могли переговорить наедине?

– В машине, как вариант.

Через минуту мы, предварительно выгнав из машины шофера, сидели на заднем сиденье моего временно персонального авто.

– Итак?

– Можно вопрос, ваше императорское высочество? Это очень важно!

– Задавайте.

– Вы не могли бы, если это не большая тайна, конечно, сообщить мне ваше личное мнение – должен ли государь в ближайшие часы уезжать из Ставки, или же лучше было бы ему остаться в Могилеве?

Я внимательно рассматривал Мостовского. Вопросики у него, однако… С чего бы?

– А позвольте, господин штабс-капитан, поинтересоваться целью этих расспросов? В прошлую нашу встречу вы мне дали слово, что вы не шпион. Отлично. Тогда кто вы, господин Мостовский? Может, вы заговорщик?

Мостовский устало покачал головой.

– Я выполняю личное секретное поручение командующего восьмой армией генерала Каледина. Я должен любым путем передать некий пакет лично государю.

– Почему генерал Каледин лично не передал письмо его императорскому величеству? Ему ведь это сделать было бы несравнимо проще?

– Не могу сказать. Возможно, он не хотел привлекать внимание к письму.

– Странное объяснение, право. О чем письмо?

– Простите, ваше императорское высочество, но…

– Ах да, я не ответил на ваш вопрос, не так ли?

Мостовский кивнул. Я усмехнулся и с иронией посмотрел на него.

– А хотите, я угадаю, о чем письмо?

– Сделайте одолжение.

– В этом сверх- и архисекретном послании генерал Каледин сообщает о том, что государь не должен ехать в Петроград? – Видя удивление на лице Мостовского, продолжаю: – Это не сложное умозаключение. Вы спрашивали мое мнение о том, должен государь ехать или нет. В лесу вы были явно обеспокоены моими словами, что государь уезжает. Вы стремились срочно, несмотря на ночь, попасть к императору. Да, и кроме того, я знаю Каледина и могу себе представить его отношение к возможному выезду нашего благословенного монарха из Ставки в эти тревожные дни, а также причины, его побудившие написать такое письмо. Мне одно непонятно – почему пакет отправили через вас? Или вы не единственный курьер?

Мостовский молчал.

– Ну, хорошо. Я скажу вам свое мнение, которое я буду отстаивать: государь не должен ехать в Петроград в ближайшие дни. И я все сделаю для того, чтобы его в этом убедить. Вы удовлетворены?

– Да, ваше императорское высочество. Вы правы почти во всем. – Штабс-капитан вздохнул. – Я действительно не единственный курьер, который вез такое письмо. Но насколько я могу судить, ни один из курьеров до государя не добрался. Я также не могу попасть к императору. Значит, я должен найти вариант письмо передать лично в руки государя. И такой вариант у меня есть только один – передать письмо через вас, ваше императорское высочество. Других вариантов у меня нет. Я все перепробовал.

– Что в письме?

– Информация о заговоре генералов против государя. Среди заговорщиков много высших военных чинов. В частности, главнокомандующий Юго-Западным фронтом Брусилов. Именно по его приказу некие люди пытались меня перехватить. Я потерял трех человек – двоих по пути и одного уже здесь, в Могилеве. Возможно, кто-то посчитал, что письмо я вам уже передал. Или мог передать. В любом случае охота за письмом идет, а времени больше нет. Я с радостью вижу, что охрана у вас серьезно увеличилась. Итак, ваше императорское высочество, вы согласны передать письмо императору?

– Я могу прочесть письмо?

Мостовский отрицательно покачал головой.

– Нет. Простите, ваше императорское высочество, но оно адресовано лично государю, и вскрыть письмо может лишь он. Поймите меня правильно, но у меня приказ.

Слушая сбивчивый рассказ штабс-капитана, я размышлял об этом деле. В моей голове крутились и отбраковывались варианты, идеи, вопросы, предположения и прочие умопостроения. Что мы имеем в сухом остатке? Вот какой-то пакет, по словам Мостовского, написанный генералом Калединым для Николая. Какие выводы можно сделать из этих исходных данных? В принципе, какие угодно, но что-то подсказывает, что вряд ли здесь имеет место розыгрыш или какая-то глупая шутка, все-таки речь идет о письме к самодержцу, да еще и в такое нервное время. Конечно, нельзя исключать того, что штабс-капитан вовсе, может, и не штабс-капитан, а какой-нибудь переодетый революционер или военный заговорщик. Но прямого доступа к телу царя сейчас вроде не предусматривается, а значит, ни выстрелить, ни кинуть бомбу в царя-батюшку у них не выйдет. Покушение через письмо? Как-то сложно все слишком. Ну что они могут в письме отправить? Споры сибирской язвы? Или какой-нибудь яд, типа того же яда клана Медичи, который был так красочно описан Александром Дюма? Да ну, бред. Опять-таки – все слишком сложно. В нынешнее время (о, какой я молодец, уже освоился с мыслью, что февраль 1917-го – время «нынешнее», ставим в уме смайлик), так вот, в нынешнее время вряд ли серьезные люди прибегали бы к столь сложным и экстравагантным попыткам, с учетом того, что столица уже охвачена революцией, да и в самом Могилеве заговор военных.

Кстати, помнится мне из истории, что генерал от кавалерии Каледин до самого конца оставался верен царю и к Февральской революции отнесся крайне отрицательно, за что и был спешно снят с должности командующего 8-й армией и нового назначения от Временного правительства так и не получил. Да и читал я кое-где о том, что были данные о том, что Каледин узнал о заговоре и даже пытался как-то предупредить Николая Второго. Но насколько эта информация достоверна, сказать я не мог.

Во всяком случае, сейчас рядом со мной сидит офицер, который утверждает, что он якобы послан к царю именно от Каледина и именно с каким-то письмом, которое нужно вручить в августейшие руки непременно до отъезда императора в его последний царский вояж. Могу ли я опереться на эту информацию и сделать вывод о том, что в письме именно то самое предупреждение о заговоре? И да, и нет. Однозначно правильнее было бы письмо это вскрыть и прочитать, но Мостовский выступает решительно против, ссылаясь на приказ. Хотя я могу вскрыть письмо и позже, когда штабс-капитана рядом уже не будет.

Да и, кроме того, что мне в его письме? О заговоре я знаю не хуже Каледина, а может, и лучше его в сто раз. Говорить с «братом» я собираюсь именно о заговоре и о необходимости отложить поездку. Аргументов у меня всяко побольше, чем у Каледина, так чего же я раздумываю?

– Где письмо?

Штабс-капитан все еще не мог решиться отдать свой секретный груз.

– Дайте мне слово, что письмо откроет лично государь император.

Я секунду колебался, но все же решился. Если все будет нормально, то письмо это так и останется у меня в кармане, так что нужно брать его и не морочить себе голову с этим вопросом, а то и Николай уедет, пока я тут рассиживаюсь в «антанабилях энтих», как сказал один из солдат охраны.

– Даю слово.

Мостовский достал пакет. Разорвал его и вытащил из него еще один. Я взял в руки запечатанное письмо. Действительно, адресовано «Государю императору Николаю Александровичу в собственные руки». Везли его издалека, судя по внешнему виду, хотя это ровным счетом ни о чем не говорит.

Тут в окно машины постучали. Я выглянул. Это оказался приданный мне штабс-капитан.

– Ваше императорское высочество, прибыл курьер от генерала Лукомского. Вам пакет.

Киваю. Беру. Вот теперь еще одно письмо у меня. Но это хотя бы адресовано мне. Вскрываю.

«Ваше Императорское Высочество! Сообщаю Вам, что наш милостивый Государь Император изволил выехать к поезду. Отправка состоится в самое ближайшее время. Если Вы намерены встретиться с Его Императорским Величеством сегодня, то вам следует поторопиться. Желаю здоровья Вашему Императорскому Высочеству и полного успеха в той помощи, которую Вы хотите оказать Государству Российскому. Генерал Лукомский».