Камень. Книга восьмая - Минин Станислав - Страница 4

– Леха, ты это… прими от нас с Колей соболезнования… – тяжело вздохнул Александр. – Зря вы нас с Прохором к родителям отправили, может, и не… – он замолчал.

– И чем бы вы помогли? – вздохнул я в ответ. – Еще и вас мне хоронить совсем не хочется…

Братья на это только промолчали, а к нам в это время подошел Михеев:

– Алексей, там генерал Орлов за воротами, с ним волкодавы. – И, как будто прочитав мои мысли, ротмистр пояснил: – Я взял на себя смелость и дал команду пропустить их через оцепление. Мне подумалось, что в сложившихся обстоятельствах так будет правильно.

– Вы абсолютно верно подумали, Владимир Иванович, – кивнул я. – Пусть проходят. И будьте так добры, оправьте кого-нибудь из бойцов на кухню, пусть водки с какой-нибудь легкой закуской принесут.

– Все сделаю, не переживай…

Вот и рядовые волкодавы сейчас придут… И как я им в глаза буду смотреть после всего произошедшего? Ведь…

В голове как будто что-то щелкнуло, и мне снова стало мучительно стыдно, но теперь уже за собственное недостойное памяти Виктории поведение!

Отставить ненависть к себе, Алексей! Вместе с самоуничижением!

Соберись!

Не раскисай, тряпка!

Не только ты и Печорские Вику потеряли! У многих горе!

Стисни зубы и терпи! Терпи и веди себя достойно!

И, сжав кулаки, выдохнул, выпрямил спину, вздернул подбородок повыше и, повернувшись к входной двери, прошептал:

– Господи, дай мне силы пройти через все это…

Буквально через пару минут в гостиную зашло подразделение «Волкодав» практически в полном составе, а генерал Орлов, раздав своим подчиненным какие-то распоряжения, направился ко мне и с виноватым видом пояснил:

– Алексей, бойцы сами попросили… я не смог отказать… Не возражаешь?

– Как можно, Иван Васильевич? – И выдавил из себя улыбку. – Сейчас водку принесут и мелочь на закусить. Что-то Смолова не видно…

– Дежурит Смолов, с ним еще трое. Надеюсь, ничего не случится, а то, чувствую, – генерал покосился на волкодавов, – подразделение до завтрашнего вечера будет в состоянии полной небоеготовности.

– Переговорите с Пафнутьевым, он вас, если что, своими бойцами выручит.

– Только в крайнем случае, – поморщился Орлов.

– Ну, смотрите сами, – пожал плечами я и заметил, что на меня поглядывает Решетова, но подойти не решается. И я даже догадывался, что именно беспокоит девушку. – Иван Васильевич, извините…

– Конечно-конечно…

– Екатерина, вы Прохора потеряли? – подошел я к Решетовой.

– Алексей Александрович, в первую очередь примите наши самые искренние сожаления! – она оглянулась на остальных волкодавих, стоящих за ней с рюмками водки в руках. – Виктория Львовна всегда останется… – Екатерина всхлипнула и отвернулась.

– Да, Виктория Львовна всегда будет с нами, – я усилием воли заставил себя смотреть прямо на девушек. – В наших сердцах… Давайте выпьем… – и подхватил со столика полную рюмку.

Опустошил, а после указал Решетовой на Михеева:

– Екатерина, к сожалению, Прохору тоже… слегка досталось, попросите Владимира Ивановича проводить вас до покоев моего воспитателя, он сейчас там.

– Спасибо, Алексей Александрович.

Минут через пять после того, как Решетова в сопровождении Михеева удалилась на второй этаж, в гостиную с улицы зашли около двух десятков валькирий, молча поклонились нам с Николаем и Александром, так же молча поздоровались с волкодавами и разобрали со столиков оставшиеся рюмки. Еще минут через пятнадцать появились царственные дед с бабкой, отец, дед Михаил с дядьками Григорием и Константином и генерал Нарышкин. От замерших по стойке «Смирно» волкодавов и валькирий хмурый император только отмахнулся:

– Чего уж теперь… Без чинов, дамы и господа…

И нерадостный вечер продолжился. Громких разговоров слышно не было, все как-то быстро распределились по группам и группкам, волкодавы перемешались с валькириями. Старшие Романовы с Пожарскими, Пафнутьев с Михеевым и жандармскими генералами стояли отдельно, мы, то есть «молодежь», отдельно.

– Леха, а кроме… Вики никто не пострадал? – спросил вдруг у меня Николай. – А то нам толком ничего и не рассказали. Прости, если что…

– Трое, которые Вику от Канцелярии прикрывали, в коме, четвертый погиб, – ответил я. – Среди дворцовых все живы, только Прохору с Иваном от моего гнева здорово досталось…

– Вона чего их не видно… – покивали братья. – А канцелярского жалко… Упокой Господь его душу! – Сашка Петров помрачнел еще больше, а Алексия всхлипнула и опять промокнула глаза платочком.

– Леха, к тебе, похоже… – буркнул Николай и выразительно посмотрел мне за спину.

Я обернулся и увидел, что к нам целеустремленно двигается очень странная парочка: ротмистр Пасек вместе с одной из самых доверенных валькирий моей царственной бабки.

– Камень, ваши императорские высочества, – сходу кивнул заместитель командира подразделения, который уже был в изрядном подпитии. – Госпожа Алексия, молодой человек… – это он кивнул певице и Петрову. – Приношу свои искренние соболезнования! – ротмистр автоматическим движением «закинул» водку из стопки в рот.

Мы наполнили свои рюмки и повторили за Пасеком.

– Камень… – ротмистр сосредоточился только на мне, как, впрочем, и валькирия, которая тоже не выглядела сильно трезвой. – Мы с Людочкой… – он покосился в сторону валькирии. – Прошу прощения, с Людмилой Александровной сейчас ничего говорить не будем, потому что до сих пор не можем до конца поверить… как и все… Мы все скажем на поминках… А пришли мы с Людочкой… прошу прощения, с Людмилой Александровной сказать тебе спасибо, Камень, от всех нас, – он мотнул головой в сторону остальных волкодавов и валькирий, которые искоса наблюдали за этой сценой, – что эту тварину бешенную завалил, которая Вику… а потом ему еще и голову оторвал! Так злодею и надо!

– Василь, тише ты! – зашипела на него валькирия. – Государыня услышит, несдобровать тебе! – И обратилась уже ко мне: – Алексей Александрович, Вася выразил наше общее мнение, так что вы на него не обижайтесь. Ваши императорские высочества! – валькирия обозначила поклон и пихнула Пасека локтем в бок. – Все, Вася, пошли уже…

Проводив Василя Григорьевича и Людмилу Александровну глазами, я повернулся и встретил четыре совершенно разных взгляда: если Александр с Николаем смотрели на меня с жадным любопытством, а Сашка Петров с нескрываемой жалостью, то вот во взгляде Алексии ничего, кроме покорности судьбе, не было.

– Леха, это правда? – «равнодушным» тоном поинтересовался Николай. – Ты этому Бирюкову голову оторвал?

– Закрыли тему! – поморщился я, взял бутылку водки и разлил ее по рюмкам. – Можете у Владимира Ивановича потом подробностями разжиться…

Опустел особняк только к полуночи…

Первыми уехали мои царственные дед с бабкой, за ними ушли Пожарские, затем как-то незаметно, группами, волкодавы с валькириями, и в гостиной остались мой отец с Николаем и Александром, ротмистр Михеев, Алексия, Сашка Петров и недавно присоединившийся к нам Ваня Кузьмин.

Разговор не клеился, большей частью все сидели молча и так же молча периодически опрокидывали рюмки с водкой, в которые уже давненько наливали буквально на донышке, чтобы она, как говорится, «просто была».

Наконец в Кремль засобирался и отец.

– Ты в норме? – поинтересовался он у меня на крыльце.

– До сих пор не верю, что Вики больше нет, а так… В норме.

– Лешка, прими совет – иди к себе в покои и ложись спать, утро, как известно, вечера мудренее. А перед сном хлопни стакан водки, лишним не будет. Хорошо?

– Хорошо, – кивнул я.

Родитель обнял меня, отпустил и зашагал по ступенькам вниз до ждавшей его машины, а я вернулся в дом.

За отцом уехал ротмистр Михеев, пообещавший вернуться утром и проконтролировать мое состояние. Воспользовавшись ситуацией и тем, что мы с ним остались одни, попросил у ротмистра прощения за очередную вспышку гнева.

– Брось, Алексей! – грустно улыбнулся он. – Мне дядька Коля рассказал, как все произошло, у тебя выхода другого не было, да и мы в очередной раз лопухнулись… Как и «Тайга»… – он вздохнул и посмотрел на меня вопросительно. – Поеду я уже домой, ведь больше у нас неожиданностей произойти не должно?