Самый лучший комсомолец. Том второй (СИ) - Смолин Павел - Страница 31

Ну вот, начались будни малолетнего товарища Анискина!

По пути в Совхоз, помогать штатному участковому расследовать леденящее кровь преступление в виде кражи трех вислобрюхих свинок — двух самцов и одной самочки, причем последняя на пятом месяце беременности, что выступает отягчающим обстоятельством — взрослые товарищи в лице дяди Пети и привлеченного кинолога Вадима Ильича, тщедушного дядьки лет сорока пяти, рассказывали мне о важном, стараясь уберечь совхозников от избыточных репрессий (дядя Петя), а себя и немецкую овчарку Эльзу — от увольнения (Вадим Ильич).

— Вон какая метель, — кивнул кинолог за окно везущей нас «Таблетки», где зимний полдень превратился в полумрак благодаря кружащим на ледяном ветру снежинкам. — Да еще и около свинарника след брать придется. Результат не гарантируем — Эльза у меня большая умница, — с улыбкой потрепал высунувшую язык, сидящую у его ног собаку. — Но…

— Я все понимаю, Вадим Ильич, — покивал я. — Вы с нами едете по большому счету для солидности, подчеркнуть серьезность совершенного правонарушения. Достаточно просто поимитировать Эльзину работу и немного порычать на главных подозреваемых, когда мы их найдем.

Далее слово взял дядя Петя:

— Я помню как ты колхозников любишь защищать. Я и сам в деревне вырос, и люди там в массе своей хорошие, но есть и такие, кому «всё вокруг колхозное, все вокруг моё». А тут еще и свиньи — плодятся, корма жрут, а никакого толку с них нет — в домохозяйства не поступают, на бойню — тем более.

— И даже не пробовал никто, — согласно вдохнул я. — Вот на Ёлке как раз массовая раздача «вислобрюхого шашлыка» и планировалась. Да и теперь планируется — не отменять же. Но все равно упущение — могли просто из любопытства спереть, не корысти ради.

— А почему шашлык «вислобрюхий»? — заинтересовался кинолог.

— Потому что мы разводим свиней породы «вьетнамская вислобрюхая», такие вот, — пояснил я и достал из внутреннего кармана фотографию, вручив ее Вадиму Ильичу.

Он посмотрел и сочно расхохотался. Остальные (Виталина со мной по-умолчанию, но «тройку» целиком собирать не стали — смысл, с такой мелочевкой и сами справимся — ограничился дядей Петей и водителем в лице дяди Димы) причины смеха не поняли. Отобрав фотографию у кинолога, дал посмотреть остальным. Смеха прибавилось — неудивительно, ведь на фотографии запечатлен наш одетый в костюм-«тройку», аккуратно причесавший шевелюру и бороду, скорчивший каменно-торжественную рожу свиновод рядом со своей питомицей Варварой, молоденькой хрюшкой, украшенной кокетливым розовым бантиком. Во время звонка, сразу после «украли», он без пяти минут зарыдал, спроецировав ситуацию на животное-компаньона: «А если бы мою Варварушку зарезали, изверги?!».

— Зря смеетесь, между прочим! — с улыбкой вступился я за Аркадия Викторовича. — Эти свинки очень добродушные, умеют гадить в специально выделенное место, великолепно дрессируются. Словом — извините, Вадим Ильич — почти ничем не уступают собаке в плане наличия рядом преданного живого существа. Конкретно Варвару, например, обожают все совхозные дети. Увы, с родителями взаимопонимания они пока не достигли, и домой на воспитание поросят им взять не разрешают. Ничего, Аркадий Викторович уже пробивает «кружок любителей нестандартных питомцев» и просит меня договориться с каким-нибудь пользующимся авторитетом у народа товарищем на предмет демонстративных променадов со свинкой на поводке — задать моду, так сказать.

Смеха в машине прибавилось, и мы въехали на территорию «экспериментального кластера номер один», где и расположены свинарник, ДК, теплицы, заводы, типография и котельная — последнюю прямо сейчас расширяют. Метель метелью, а работать нужно. Расположение кластера выбрано не наугад, а потому что отсюда ближе всего до железной дороги — по весне нам обещали проложить ветку прямо до «промышленной зоны». За мой счет, разумеется!

Намотав шарфик на нижнюю половину лица, натянул шапку-ушанку поглубже, и мы покинули транспорт. Холодно, блин! Проходя мимо щита «дней без уголовных преступлений — 17» (первое время совхозники держались образцово-показательно, и цифра была посолиднее, но случилась суета в виде пьяной поножовщины с летальным исходом) грустно вздохнул и перекинул пластиковые таблички с цифрами на «00». Табличек пока две, и цифры максимум двузначные, но так надо — на торжественное привинчивание таблички третьей (сто дней без «залетов», соответственно) у нас запланированы масштабные гуляния, в качестве мотивации. Слева от «счетчика», как и положено, огромная доска почета — она не пустует, и никого из «управленцев» на ней нет, мы же пришлые, зачем народу повод давать упрекнуть нас в самолюбовании и «оккупации»? Щит третий — плакаты гражданской обороны. Щит четвертый — расписание киносеансов и мероприятий в ДК. По выходным крутим мультфильмы и детское кино, вечерами будней — кино общечеловеческое. Проектор купил в личное пользование и попросил педагогов местных школ возить сюда деточек централизованно, на автобусах, чтобы по морозу лишний раз не бегали — от самого дальнего села до сюда добрый десяток километров. Дойдут, конечно, и даже не сильно пострадают в процессе — привычные, но так ведь лучше.

— Не люблю, когда прогресс обнуляется, — пожаловался спутникам, мы поднялись по частично заснеженному мраморному крылечку, ступени которого подбиты резиновыми ребристыми ковриками — чтобы не скользко было — и вошли в металлическую дверь. У нас тут студия звукозаписи и кинооборудование будут храниться, так что лучше подстраховаться — очень оно в эти времена дорогое, и оборудование «встанет» мне почти как оба завода. Пофигу, все равно деньги халявные и в геометрической прогрессии возрастающие.

Обстучав и обмахнув веником валенки, прошли по тамбуру и оказались в холле, где было шумно, тепло, светло и многолюдно — сегодня воскресенье, и деточки под руководством педагогов и особо активных родителей помогали выписанным из Москвы декораторам украшать помещение к празднику аппликациями, гирляндами и многочисленными вырезанными из бумаги снежинками — ну куда без них? Отдельная прелесть — изготовленные типографическим способом плакаты с «маскотом» [зверушка-талисман] совхоза — «Товарищем Хряком», голубоглазым милейшим вислобрюхим антропоморфным поросенком, несколько напоминающим Фунтика из одноименного мультфильма, который уже рисуется в недрах обновленного «Союзмультфильма». Там же зреют «Бременские музыканты», товарищ Магомаев свои партии для него отписал прямо за рубежом, чтобы не перекраивать приятно-плотный гастрольный график. Костюм для аниматора тоже изготовили — обкатаем на Ёлке. Маскот выбирался не мной, а по итогам тайного голосования среди школьников из десятка вариантов, так что все честно.

Пожав руки детские и взрослые, вышел к уже установленной — здоровенная, три с половиной метра в высоту — но пока не украшенной ёлке, объяснил народу зачем мы здесь, кратко обрисовал общественный вред от хищения совхозной собственности — самый прямой, потому что при стопроцентном хозрасчете убытки несет казна моего маленького баронства, сиречь — все податное население. Симулякр — один Сережа убытки несет! — но народ вроде проникся, потому что после нашего появления их жизнь уже изменилась к лучшему, и в дальнейшем этот эффект будет масштабироваться. Увы, классическое «никто ничего не видел и не слушал». Не хочется обвинять крепостных в неуместной круговой поруке — это ж на конюшне пороть придется, а ее у нас нет и едва ли будет — смысл? — поэтому заставил себя им поверить, и мы отправились к свинарнику, оставив народ продолжать готовиться к празднику и возвращать несколько испорченное настроение.

На месте происшествия нас встретил участковый Филипп Валентинович — тот самый, из Москвы и молодой, поэтому особо старательный, и прямо грустный Аркадий Викторович — последний утешался о любимого питомца, поглаживая и почесывая довольно похрюкивающую Варвару — сегодня свинка красуется бантиком синим. Ну не очень у штатного свиновода со вкусом, зато любит в ежедневном режиме цвета на любимице менять.