Самый лучший комсомолец. Том второй (СИ) - Смолин Павел - Страница 38

Это про совхозную — сегодня утром была, после нее я в больницу к маме и поехал.

Пошли в ее комнату, меня усадили на стул лицом к стене — чтобы не подглядывал, чего я и так делать бы не стал, я же хороший — и Танюшка начала шуршать одеждой и бряцать своей небогатой (в количественном плане, так-то импорт) косметикой и прочими женскими атрибутами, пока я вещал:

— Ёлка хорошо получилась — у входа в ДК Снегурочка ребят встретила, — гоготнул. — С подручными в виде тамошних комсомольских активистов наряженных в снеговиков, стихи почитала, снеговики дали залп из хлопушек с конфетти. Дальше все внутрь пошли — холодно же, чего на улице стоять. Потом у ёлки «Ласковый май» выступил.

— Какой состав? — полюбопытствовала Таня.

— Четвертый.

— Это где Максим? — спросила она.

У нас в ДК выступали, Таня знакомилась. Максим — «фронтмен», и их общение заставило меня немного поревновать.

— Он, — подтвердил я.

Ревность ревностью, но, если захочет за Максима замуж, я буду последним, кто станет вставлять палки в колеса — он хороший пацан, околоКГБшный, и на Таню смотрит вполне симпатизирующим девушке взглядом. Ну а обидит — извини, за сестренку пар-р-рву. Я бы его и на Новый год пригласил, но уже никак — в Ереван полетели, в качестве хедлайнеров выступать на тамошних праздничных мероприятиях.

— Дальше начали Деда Мороза звать, как положено, — продолжил я отчет. — Приехал такой на санках прямо через главный вход — колесики прикрутили незаметные, а на крыльцо пандус положили.

Таня от такой потешной детали хихикнула.

— Потом один из трех белоснежных коней на пол накакал ко всеобщему веселью, — добавил я веселого.

— Фу! — отреагировала подружка и рассмеялась.

— Ну и пошло — стихи, подарки, хороводы, потом в актовый зал пошли, где я немножко ведущим поработал, самодеятельность местную показывали.

— Хорошо получилось? — поинтересовалась девушка.

— Нашел почти всех потребных ребят для «Приключений Петрова и Васечкина», — кивнул я. — Они в кружок театральный еще до моего появления ходили и теперь ходят — я им аспиранта из ВГИКа выписал, на полставки у нас работает теперь творческим руководителем.

— Я тоже в кино хочу, — выкатила хотелочку Таня.

— Снимешься значит, но не в главных ролях, — пообещал я.

— Потому что тебя будут обвинять в кумовстве, — выразила она понимание и самокритично заметила. — Да я и играть толком не умею — на меня в шестом классе классуха наорала даже, когда сценку готовили про пионеров-героев.

— На детей орать непедагогично, — не одобрил я такого поведения.

— Готово! — огласила Таня.

Обернулся — псевдосестра собрала волосы в милые хвостики, интегрировав в них синие ленточки и надела синее же платье со слегка открытыми ключицами и подолом на сантиметр выше колена. Талию подчеркивает отлично, равно как и прогрессирующую в плане формы грудь. На шее — янтарный кулончик на золотой цепочке, в ушах — янтарные маленькие сережки. И губки немного подкрасила, ух какая взрослая!

— Очень здорово выглядишь, — похвалил подружку, и мы пошли «переодевать» меня — Таня на стульчик лицом к стене, я за справедливость.

Надевая заранее поглаженные брюки и белую рубаху с коротким рукавом, продолжил рассказ про совхозную Ёлку:

— Дальше совхозники с детьми под руководством парторга и нового папы Толиного секретаря…

— Какой секретарь?

— Страшный — жесть, лысый и с жутким шрамом на полскальпа. Лицо — кирпичом, взглядом даже меня давить умудряется — а на меня сама знаешь какие люди смотрели со значением.

— У деда тоже хорошо получается, — заметила она.

— Так он же дед, — застегнув пуговицы, ответил я. — Родня то есть, поэтому не так страшно. Но Леопольд Васильевич — так секретаря зовут — на самом деле добрейшей души человек, у него хорошая жена и две дочки-близняшки пяти лет. А еще кот есть.

— Я тоже кота хочу, — разохотилась Таня.

— Заводи, — с легкой душой разрешил я. — Мама против не будет — сама предлагала, а места у нас теперь хоть отбавляй, — вздохнул. — А мне не светит — вообще на питомца времени нету, а на других заботу сваливать нехорошо, — намекнул Тане, что лоток чистить я нифига не стану.

— Я ответственная! — совершенно справедливо похвалилась она.

Намек усвоен, получается.

— Ты завтра с нами? — спросила Таня, когда я причесался — так и гоняю с андеркатом, равно как и львиная доля знакомых пацанов — стрижку добавили в «парикмахерский стандарт» под умиляющим названием «Модельная 2», но меня так Фурцевский стилист и стрижет — закончив тем самым приводить себя в праздничный вид.

Это она про завтрашний конкурс ледовых скульптур в Сокольниках, принимать участие в котором подвязалась львиная доля рабочих коллективов Москвы и Подмосковья. От участия в судейской бригаде я самоустранился — надоело, награждать-то всех хочется, а нельзя — мотивация стараться деградирует. Призами выступят путевки — победителям в капстраны, второму месту — по странам соцблока, месту третьему — по СССР. Печально, конечно — будто соглашаемся, что за Занавесом гораздо круче, чем здесь, но я только денег давал, чисто из-за лени не проконтролировав на что они пойдут. Урок усвоен — надо как-то с этим всем бороться. Впрочем, посещение трущоб и обветшавших районов в программу входят, не только витрину же показывать — в «Бриллиантовой руке» этот момент отображен.

— С вами, — подтвердил я. — Но вечером по делам уеду, на два дня.

К деду Юре — очень давно нормально не общались, в его Кремлевском кабинете-то условия прямо не те, лицо держать приходится нам обоим. На первый взгляд дед не изменился, но это, опять-таки, из-за стесненных условий и сторонних наблюдателей — че я там рассмотрю, когда везде лишние глаза, уши, а сам кабинет в полном соответствии с инструкциями прослушивается «от и до».

— Устаешь, Сережа? — сочувственно спросила меня Таня.

Дома только ночую потому что, дали мощности, вот и бегаю как наскипедаренный, курирую все подряд. А встречи с читателями-то никто не отменял — дважды в неделю летаю по городам с музыкантами, веселю будущих подданных трехчасовой песенно-юмористическо-просветительской программой. Ну и спецподготовка соки сосет как надо — пару часов приходится отлеживаться, остатки выносливости соскребать. Но плюс есть, помимо очевидных увеличивающихся шансов на выживание — крепну телом, атлетичным становлюсь, что не может не радовать — Виталине соответствовать буду через пару лет.

— Нравится суету наводить, — с улыбкой подавил я желание пожаловаться — жесть как устаю, но жалобы сил не добавят.

— А дальше на Ёлке что было? — вернулась она к старой теме, сев за стол в гостиной и начиная чистить мандаринку — не утерпела.

Еще у нас есть бананы, апельсины, яблоки, груши, персики и пара ананасов — это уже я не удержался, напряг наших «пищевиков».

— Пошли шашлык вислобрюхий есть, деду с бабой мяса отправили, завтра вечером у них на даче попробуешь, хотя там ничего особенного — самая обычная свинина. Свалил оттуда через минут двадцать — к маме надо было и сюда. Программа после пирушки кончится, но вечером будут фейерверк запускать — мне китайцы продали немножко.

— В Москве тоже будет, — заметила Таня.

— И мы его пойдем смотреть, — покивал я.

Раздался звонок в дверь, и мы пошли открывать.

Гости: Надя Рушева, Катя Солнцева, рыжий Вовка — его мама благополучно развелась с мужем-алкашом и переехала вместе с сыном в кооперативную «однушку», на которую науськанная мама выдала им беспроцентную ипотеку, нам теперь по десять рублей в месяц отдают — Артем-боксер со своей подругой Олей, и Оля — в перспективе и очень хочется — моя, которая певица. Из одноклассников — толстый (не сильно) Пашка, тот самый, которого толкнем по партийной лестнице до самого Политбюро.

В квартире сразу стало шумно и весело, и я с удовольствием выкинул все из головы, погрузившись в атмосферу старой доброй подростковой «вписки». Никакого алкоголя, правда, но без него веселиться не менее приятно, если не нарабатывать годами устойчивую ассоциацию «без «синьки» праздника нету». Ребята, все как один, подарили мне модельки — полки придется расширять, мне вообще кучу всего дарят, в том числе одинакового — номенклатура-то ограничена, а я в ответ вручил дамам янтарные украшения в дополнение к утилитарным наборам, а пацанам — коробки с железной дорогой, вызвав восторг даже у «взрослого» — через год в армию уходит — Артема.