Сантехник (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 31

— Ловите, уроды! — и удачно скинутый камень на десять кило сносит щитоносца и второго орка, оставляя передо мной уже самого вожака, как я вижу, снова поставив щит перед собой.

От удачного броска я ожидал именно такого результата, что кинетической энергии тяжелого булыжника хватит сбить орков, закрывающих мне доступ к вождю, вот он уже сам лично спешит добраться до верхушки лестницы.

Больше камни я не кидаю, хоть и могу. Теперь жду, прячась от стрел за углом бойницы, когда появится на удобном для удара уровне морда вожака. Проходит секунд десять, пока он довольно наивно заскакивает сильным рывком на самый верх лестницы, цепляется за края зубцов своими лапищами, значит, моя месть готова свершиться.

Я выпрямляюсь с колен, прикрытый теперь его тушей, резко вгоняю ему между защитных пластин копье с широким наконечником в живот и пару раз прокручиваю древко в ладонях.

Пусть этот урод испытает неизведанное перед смертью!

Кручу сначала по часовой стрелке, потом обратно против нее, из-за болевых ощущений вождь нелепо замирает над щелью между зубцами стены. Он держится лапами за край парапета, только уже все понял, разглядел мое торжествующее лицо и просто не знает, как еще мне отплатить за свою смерть. Я не вступаю в разговоры, налегаю на копье и с некоторым сожалением о быстротечности сладкого момента мести сталкиваю его вниз, сразу же после этого падаю на пол прохода.

После падения вождя надо мной и врезаясь в зубцы стены проносится полтора десятка стрел, все племя не жалеет оставшихся в дефиците боеприпасов на такого как я негодяя.

Самое смешное, что быстро поднявшийся и оказавшийся точно на месте вождя его помощник, дышавший ему в спину, тоже оказался слишком шустрый, одна из стрел ударила его самого в затылок, острие наконечника даже вылезло смешно из глазницы, оставив болтаться глаз на какой-то жилке, прежде чем он улетел вниз.

Это я хорошо рассмотрел снизу вверх.

Все — месть свершилась, последним из нелюдей оказался тот самый молодой, которого я побил на шестах, так что я здорово рассчитался со своими должниками по жизни.

Теперь задолжал им и их соплеменникам гораздо больше, чем они мне. Пусть страшные сны снятся неудачникам!

Выглядываю в соседнюю щель между зубцами, снова выставляя под обстрел щит и с искренней радостью вижу, что вождь плотно упал на каменное основание внизу стены и больше совсем не боец, тем более, даже и не жилец. Теперь только тянет свои лапы в сторону оставшихся воинов, типа, заберите меня, вылечите и тогда я снова стану вашим мудрым вожаком.

Однако, оставшимся нелюдям не до него, они азартно расстреливают мой щит, вскоре мне приходится прятаться с ним под стеной, десяток тяжелых стрел снова не дают мне держать его на вытянутых руках.

Вторая лестница сначала протупила с подъемом, потом рассматривала смерть своих старших воинов, затем еще пара тяжелых камней снесла всех оставшихся нелюдей вниз. Правда, не все из них погибли или оказались ранены, трое из пяти орков отступили обратно живы и невредимы.

— Атака моих бывших хозяев отбита, — подумал было я, но, как оказалось, сильно поторопил события.

Внезапно на том краю крепости нелюдям опять удалось подняться на парапет и зацепиться на верху стены. Раздается торжествующий вой, крепкие орки принялись как-то очень легко зачищать стену, даже вскоре прибежавшая подмога не смогла сразу же их успокоить и скинуть вниз. Правда, несколько выстрелов из арбалетов ополовинили их небольшую толпу, потом лучшие воины людей схватились с ними на стенах.

И тот мужик в хороших доспехах, и черноусый полегли там же, получив по паре стрел каждый и свалившись за парапет внутрь крепости.

— Да что за хрень! Как же можно выскакивать на виду у всех орков на стену, чтобы сразиться с зацепившимися там нелюдями? Они что — совсем дебилы! — громко кричу я в сердцах, только, никто меня не слышит и не понимает.

Да, на моих глазах половина рванувшихся воинов последнего нашего резерва оказалась расстреляна, как в тире, оставшаяся половина при поддержке всех выживших арбалетчиков смогла прикончить врагов.

Скинуть их или в крепость или наружу, однако, я вижу, что потери наших уже не меньше десятка воинов, не считая раненых. Я выглядываю за стену, пользуясь тем, что остальные нелюди внимательно смотрят, что там творится на той стороне и не стреляют пока по нам.

Странно, что остальные племена не торопятся помочь товарищам, чтобы поддержать прорыв, только смотрят, как у тех получается. Наверно, у них такое разделение на племена очень жесткое, поэтому помогать чужим никто не станет. Все гребут только под себя, как курицы, нет еще такого авторитетного вождя, которому бы все подчинялись беспрекословно.

Это дает нам шансы выжить. То есть, только раньше давало, однако, бестолковая подготовка к обороне крепости, отсутствие защиты сверху, недостаток качающихся щитов, совсем мало арбалетных болтов, которые расстреляли за один день штурма, плюс странное ведущее себя с моей точки зрения командование — все это теперь почти не оставляет нам шансов выстоять завтра.

Правда, и число пришедших орков оказалось сюрпризом для командиров.

Так я успел подумать, как отошедшие было орки снова вернулись назад к стенам после протяжного сигнала рога и полезли на лестницы всей толпой, никого не оставив на берегу.

Все, последний, решительный штурм!

Какое-то время я бросал камни не останавливаясь, в одиночку обороняя крепость от нелюдей на трех лестницах. Когда они закончились, чувство подобравшейся вплотную смерти плотно охватило мое тело и душу, однако, выглянув за стену опять под прикрытием своего щита, я увидел, что штурм города завершается.

После этого я посмотрел по сторонам и понял, что общий штурм оказался коварной ловушкой, мои соседи расслабились, не видя лучников напротив на берегу, стали вылезать из-за стен, чтобы удобнее бросать камни. Тогда остановившаяся часть орков вернулась на тот же склон берега и натянула луки в ожидании невезучих воинов.

В половину имеющихся луков выкосила серьезные проплешины среди защитников крепости, потерявших былую осторожность.

После прорыва на стены и атаки-ловушки в живых осталось не более пятидесяти воинов, еще десяток серьезно раненых или разбились внизу, или лежат и стонут на стене. Резервов больше нет, да и командование крепости, какое-никакое, тоже отправилось на тот свет одним моментом.

— Завтра штурм нам не выдержать, — понял я абсолютно точно, — Да если орки сейчас вернутся, нас тоже снесут на хрен.

Нелюди под стеной собрали большой урожай из рухнувших туда воинов, теперь весело тащат их в свои лагеря, чтобы отпраздновать удачный штурм крепости и будущий ее неминуемый захват.

Трое или четверо выживших арбалетчиков стреляют им в спины, однако, успевают сделать только по паре выстрелов, как последние нелюди уходят за стационарные щиты из жердей.

Я вымотан долгим и тяжелым штурмом, видя гибель четверти стражи, спускаюсь вниз, чтобы помочь моим знакомым с ранеными и убитыми.

Теперь настроение у мужиков разительно поменялось, трупы орков не мародерят тщательно, собирают оружие и пояса, больше уже ничего не успеть сделать засветло. Наших раненых уносят в лазарет, мертвых в подвал, на это дело мы ввосьмером тратим все время до заката. Орков уже не выбрасываем в реку, валяются там, где упали. Понятно, что нет больше смысла прибираться так тщательно, перспективы стали совсем нерадостные у защитников.

Теперь оружия и доспехов на каждого найдется, только, меня удивляет, что телами своих товарищей выжившие воины совсем не занимаются. Подойдут попрощаться, типа, чтобы помолиться и все, уносите как хотите.

Налицо какая-то кастовая система, воины совсем не работают, вообще никак, мужики не воюют, мне это не понять в такой критический момент для крепости, когда нужны все люди на стене.

Однако, это не мой улей, у них тут своя жизнь со своими законами и понятиями, поэтому ничего умного сделать я не могу, тем более, ничего мне не выразить словами так, чтобы меня хоть немного поняли.