Я твоя навеки, ты мой навсегда (СИ) - Ночь Ева - Страница 48

– Ой ли, – качаю я головой. – Себя не обманешь. Вокруг очень много хорошеньких девушек, Юр.

– Хорошеньких хватает, – охотно соглашается он. – Хороших не так много. Расхватали.

– В следующий раз напомни, чтобы я зашла в оптику.

– Зачем? – в его глазах вспыхивает забота и тревога. Вот же кому-то сокровище достанется. Правда, я этой девушке не завидую: слишком высокие и толстые стены придётся преодолевать. Но приз стоит того. Его получит отважная скалолазка, что не боится острых камней и прочных засовов.

– Куплю тебе очки, чтобы лучше видел. Видимо, девушка, которая так нужна тебе, либо слишком мелкая, либо ты плохо видишь, надо бы тебе резкость навести.

– Добрая ты, Илон, – рассмеялся Вересов. – Лучше уж тогда лупу и трубку. Буду как Шерлок Холмс.

– И скрипку? – интересуюсь ехидно.

– Скрипка у меня есть, – снова улыбается он так, что дух захватывает. – Я ходил в музыкальную школу. Маме нравится, как звучит скрипка.

Я уже хочу познакомиться с его мамой. Подозреваю, именно из-за неё у Вересова пока проблемы с подбором той, единственной, которая никак до идеала мамы дотянуть не может.

Я открываю рот, чтобы поговорить на эту тему, как за спиной раздаётся слишком знакомый голос.

– Ну надо же. Какая встреча.

Ястребовскому, наверное, яд в горло впрыснули. А может, это его гнилая натура наружу просится. Я даже оборачиваться не хочу. Как жаль, что придётся уйти, не поужинав.

– А я смотрю, Илончик, ты нарасхват. Просто популярная личность. И хватает тебя на двоих?

– Пойдём отсюда, – прошу я тихо Юру.

– Подожди, – накрывает он мою руку своей и проникновенно смотрит мне в глаза. – Это никогда не закончится, если мы сейчас отступим. Просто доверься мне, пожалуйста.

Иначе, как гипнозом, я это назвать не могу, потому что уступаю.

– Я всё сделаю сам. Только молчи, ладно? – шепчет он, склонившись ко мне.

Я не боюсь. Мне противно. И этот человек, что стоит почти за моей спиной, мне даже нравился? Как бывают обманчивы внешность, голос и смех. А казался, пусть и властным, но вполне порядочным. И какое счастье, что я не увязла в нём, не поддалась наносному обаянию; что на моём пути снова появился Богдан Островский, который не дал сделать ложный шаг.

Именно эти мысли бьются во мне и рождают небывалую нежность к мужчине, которого очень давно выбрало моё сердце.

– Господин Ястребовский. Как же мы рады вас видеть, – лениво откидывается на стуле Юрий. – Давно это вас не было видно. Мы даже соскучиться успели. Вижу, вам покоя не даёт наша личная жизнь.

– Да вы её так выпятили, что невозможно глаз оторвать, – хищно скалится Антон.

Всё в нём так: высокий, стройный, импозантный. Одет с иголочки и на сумасшедшего не похож, но эта улыбка, лёд и нехороший блеск в глазах перечеркивают всю его привлекательность. Видимо, не зря у него жёны не задерживаются, – в очередной раз думаю я.

– Завидуете? – играет ирония у Вересова на губах.

– Люто! Просто умираю от желания отбить своё.

Это я «своё», что ли?!..

Первый порыв – встать и выйти вон, но Вересов чуть ведёт рукой, давая понять, чтобы я продолжала изображать стул с глазами. Надеюсь, он всё же знает, что делает.

– Тогда ты должен получить шанс. Так будет справедливо. В честном споре, когда долг чести – прежде всего.

Да Юрка с ума сошёл… Какой спор?! Я что, предмет торга?.. Кобыла на выданье? Островский его просто уничтожит, когда узнает.

Я вижу как у Ястребовского раздуваются азартно ноздри. Он игрок. Это его слабое место, та самая пятка на голове, которой, видимо, его в детстве приложили об асфальт и забыли сказать, что мозговые извилины переплелись и на место так и не встали.

– Что, слабо́? – подначивает его Юрка. – Давай, Ястреб! Я тебе даже право выбора «оружия» дам, – рисует он пальцами кавычки.

У меня закружилась голова. Идиотизм какой-то. В это мгновение Вересов наступил мне на ногу – мягко, но ощутимо. Смотрел он только на этого козла в мужском обличье, который Юркину ахинею воспринимал вполне серьёзно.

– Выиграешь – получишь жену. Если захочешь, конечно. Проиграешь – свалишь в туман и забудешь о своих притязаниях, слежке, палках в колёса, претензиях. Всё по-честному, без обмана.

– Армрестлинг! – сверкнул глазами Ястребовский, и я с испугом посмотрела на Вересова.

– Идёт, – лениво согласился младший брат моего Островского и ухмыльнулся.

Может, его тоже в детстве роняли?..

Юра не выглядел слабаком, но и на супергероя не тянул. Ястребовский в этом плане помощнее, посолиднее и, наверное, не просто так выбрал именно этот вид «оружия» для дуэли.

Я уставилась на Юркины руки, на длинные пальцы скрипача. В ушах зашумело. Стресс. Видимо, увидев моё выражение лица, он снова предупредительно и деликатно придавил мою ногу своей.

Полная дезориентация. Шок. Сейчас, если б даже захотела, не смогла бы и слова из себя выдавить. Мне оставалось только смотреть, как эти двое… – даже не знаю, как их назвать – снимают пиджаки, закатывают рукава, обнажая мускулы. Как освобождают место на столе и закатывают скатерть.

Тут охраны, что ли нет?.. Сюрреализм какой-то в духе Сальвадора Дали. И я, как девочка на шаре.

– Пересядь, пожалуйста, Илон, – гипнотизирует бархатным взглядом меня Юрка.

Уж не знаю, как я задницу от стула отлепила и села чуть подальше, словно зритель, ждущий захватывающий спектакль.

Видимо, беременность моя тому виной, но буквально за минуту до схватки, мне стало смешно и почти спокойно. Да они точно чокнутые. Кто сейчас подобным образом решает судьбу человека? Островский их порвёт на клочки. Обоих.

И да, Юрка хорошо придумал: если Ястребовский ещё захочет иметь со мной дело. Как только Вересов проиграет, я рассмеюсь этому чокнутому Ястребу в лицо и скажу, что беременная. Уж точно это его оттолкнёт и заставит уйти восвояси.

Пока я делала умозаключения и самоуспокаивалась, эти два павиана сцепились.

Захватывающее зрелище, однако – наблюдать, как бугрятся мышцы на предплечьях, как становится хищно-острым профиль Ястребовского, а у Юры чуть дёргается желвак на щеке. Но внешне он спокойнее своего соперника.

Они стоят на равных – ни туда и ни сюда. И, кажется, Ястребовского это злит. Он хочет быструю и безоговорочную победу.

Вот он делает рывок, и рука Юрки вздрагивает, клонится к столу.

– Юра, давай! – кричу я неожиданно для самой себя и подпрыгиваю на стуле.

Секунда. Две. Три. И он снова выравнивает руку. Я вижу, как вздулись жилы на Юркиной шее. Как покраснела рожа у Антона.

Всё замерло. Ушли все звуки. Я слышала только своё дыхание и как громко бабахкает моё сердце в груди.

Секунда. Две. Три.

И то, что случилось потом, иначе, как чудом, я назвать не могу: Юрка одним рывком наклонил чашу весов в свою пользу.

Секунда. Две. Три.

Я слышу, как рычит зверем Ястребовский, а потом его рука с грохотом прикладывается об стол.

–Йуху! – кричу я от восторга и срываюсь с места, в порыве чувств обнимаю Юрку, что сидит, как Сфинкс. По виску у него течёт пот, а сам он улыбается – иронично-тонко, с некой ноткой превосходства.

Ястребовский в ярости бьёт кулаком об столешницу и тут, как по мановению волшебной палочки, появляются два охранника.

– Ты проиграл, – заявляет Вересов, невозмутимо раскатывая рукава рубашки и тщательно застёгивая манжеты. – На этом всё, Ястреб. Конец притязаниям и войне. Хотя, если тебе неймётся, остатки твоего бизнеса мы пустим на фарш. Надеюсь, ты понял.

Ястребовский дышит шумно, в глазах плещется лютая ярость. Он так крепко сжимает челюсти, что я, кажется, слышу, как скрипят его зубы. Может, если бы не ресторан, он бы сейчас на Юрку с кулаками бросился.

– Проводите господина Ястребовского к выходу, – кивает Вересов-супермен охранникам, и те, как баобабы, вырастают от моего теперь уж точно экс-«жениха» с двух сторон.

– Ты всё подстроил! – выплёвывает слова Антон как огнедышащий дракон.