Тайна золотого остролиста (СИ) - Арниева Юлия - Страница 13

— Ты же не оставишь меня здесь, — испуганно воскликнул Рауль, с удвоенной силой принялся ёрзать, пришлось пригрозить палкой, чтобы успокоился.

— Оставлю конечно, зачем мне тебя освобождать, — равнодушно пожала плечами.

— Я никому не скажу, — пообещал поверенный, но заметив на моём лице недоверие, закричал.

— Ах, ты гад, — стукнула по лбу веткой, чтобы заткнулся, я снова затолкала ему в рот платок, — люди спят, что орёшь.

— Уму…

— Сам такой, — рыкнула, связывая ноги мужчины, правда, пару раз пришлось треснуть палкой по ним, слишком шустро дрыгал, — всё, Джереми помоги его оттащить к стене, а то ещё наступят.

— Гыыы, — промычал Рауль, дёргая привязанными к телу руками.

— Уходим, — снова скомандовала потрясённому и восторженному ребёнку, нацепив мешок на спину, повесив чемодан через плечо, подхватив корзину, я рванула за сыном.

Оставшийся путь до башни мы добрались без приключений, почти… на одной из улиц услышали шум драки, ругань и крик, пришлось обходить её, сделав ненужный крюк. Время неумолимо приближалось к отправке, и мы ускорили шаг, не хотелось задерживаться в этом городе ещё на один день.

Нам повезло, два дилижанса дожидались погрузки и там даже было место для нас. Мужчины, что управляли этим транспортным средством, долго отказывались доставить нас до ближайшего города, но в итоге сдались под напором моего обаяния и непрекращающего причитания о бедной и несчастной вдове с ребёнком. Если бы и это не помогло, у меня в кармане лежала горсть серебряных монет, полагая, она сделала бы извозчиков посговорчивее.

— Сюда садитесь, здесь будет удобней, — сказал извозчик, убирая с обитого тонкой тканью сиденья коробки и мешки, он тихо пробормотал, — и чего по ночам ездят.

— Так, хозяйка вышвырнула из дома почти в чём были, с трудом уговорили её вернуть хоть часть наших вещей, — пожаловалась, смахнув невидимую слезу, всхлипнула, — вот, теперь поедем к тётке в Дилус, может не выгонит вдову с ребёнком.

— Совсем эти богатеи озверели, — сердито заявил извозчик Серафин, подав нам шерстяной плед, — держи, укрой мальца, да сама укутайся, мокрые поди насквозь.

— Спасибо.

— Чего уж, — махнул рукой Серафин, довольно бодро для его возраста вскочив на козлы, зычно крикнул, — а ну, пошли.

Дилижанс пару раз дёрнувшись, покатился по дороге. Я и Джереми переглянувшись, долго молчаливо смотрели в окно на мимо проплывающие дома, покосившихся от старости, полуразрушенные здания, которые обычно встречаются на окраинах города и только, когда проехали заброшенные огороды, мы с облегчением выдохнули.

— Чай будешь? — тихо спросила сына, доставая из корзинки большой бутерброд.

— Да, есть хочется, а спать совсем нет, — ответил Джереми, укутанный в плед так, что из него торчала только голова.

— Это от волнения, — произнесла, подавая фляжку с ещё тёплым чаем, — держи.

— Мама, а здорово ты этого Рауля, я тоже так хочу научиться, — восхищённо пробормотала сын, откусывая большой ломоть от бутерброда.

— Уверена, ты сможешь намного лучше, ведь ты мужчина и гораздо сильнее меня.

— Но Рауль он же тоже мужчина, — с недоумением возразил Джереми

— Верно, но, во-первых, он не ожидал от меня такого, а во-вторых, мы с тобой действовали решительно, и он растерялся.

— Глупый поверенный, я бы так не попался, — уверенно, заявил сын, — буду всегда осторожно смотреть, куда иду.

— Правильно, осторожность никогда не помешает, — согласилась, погружаясь в горестные вспоминания моего детства и юности.

Детский дом никому не нужных детей и нас больше тридцати ребятишек в группе. Кто-то из детей знали своих родных и эти знания им ничего хорошего не принесли. Но зато научили обижать маленьких, отбирать игрушки и строить пакости. Именно тогда я научилась осторожности, давать сдачи и сбоем отстаивать своё.

В детстве, засыпая, я всегда мечтала и верила, что стоило мне только покинуть эти серые казённые стены детдома, я стану жить гораздо лучше. Нет, оказалось это не так, я всё ещё была никому не нужна. С тобой настороженно говорили и косо поглядывали, опасаясь воровства. Лишь с таким же, как и я можно было поболтать по душам, но мы же ищем лучшего…

Помыкавшись лет пять по съёмным комнатам, работая уборщицей, на складе грузчицей, в магазине продавцом, я наконец выучилась на повара и устроилась в столовой литейного завода, там я и познакомилась с Мишкой. Он был старше меня на три года, был отличным водителем и его ценило руководство, за умение ремонтировать автомобили. Миша был таким же, как и я, не знающим своих родителей, но добрым и очень заботливым.

Спустя три месяца две неприкаянные души соединились, а через год купили в тридцати километрах от города, в небольшой деревушке покосившийся домик. Там мы оба учились вести своё крохотное хозяйство, подправляли по мере сил и возможности домик, создавая в нём тепло и уют. Садили овощи, чтобы не тратить на их приобретение свои небольшие зарплаты. Завели пять кур и радовались как дети, каждому яйцу в гнезде.

Мы прожили счастливо больше двадцати лет, единственное, что омрачало нашу жизнь, это отсутствие детей. Что-то было не так с моим организмом, врач сказал, что возможно в подростковом возрасте произошло гормональное нарушение. В день, когда я об этом узнала, я была убита, мечты о семье, где будет: мама, папа и ребёнок в одночасье рухнули. Миша поддержал меня и на протяжении всей нашей жизни ни разу не упрекнул меня в отсутствие детей.

Да, я была счастлива… до тех пор, пока пьяный водитель не вылетел на встречную полосу и не протаранил наш автомобиль. Миша умер на месте, а я ещё долгих пять лет, передвигалась по крошечному домику на коляске, купленной на деньги, собранные бывшими коллегами завода.

И если бы не помощь соседей, что поддерживали меня все эти годы, принося для меня продукты, лекарства. Или просто приходили поболтать и выпить со мной чай с вкусными домашними пирожными, которые я научилась готовить, даже сидя в кресле, ловко управляясь старенькой духовкой. Я бы, наверное, не выдержала, снова быть одной, ждать с ужасом наступления ночи и выть в подушку от боли и одиночества.

Не сойти с ума мне помог ещё и старенький компьютер, сын соседки собрав его из разных утилизированных запчастей, принёс его Ольге, но та, помыкавшись с ним около недели, сказала унести мне. Димка подключил его к интернету и я, лазя по просторам всемирной паутины, много читала, смотрела фильмы, те, что всегда хотела, но времени всё не находилось. Там же я нашла для себя увлечение… и несколько часов в день с восхищением наблюдала за волшебством, получая маленькую порцию радости от осознания, что это чудо сделала я. Внук соседа Петра Ивановича, помог мне создать страничку в социальных сетях и от небольших продаж своих изделий я собственно и жила. Пока не очутилась здесь…

— Мадам… мадам?

— Что? — Спросонья не сразу поняла, где нахожусь, я в недоумении осмотрелась. Куча коробок и мешков, Джереми спящий на узком сиденье, а в окно остановившегося дилижанса заглядывает извозчик, — Серафин?

— Мы остановку небольшую сделали, может пройтись желаете?

— Да, было бы неплохо, — поблагодарила мужчину, с трудом выбираясь, шёпотом спросила, — где мы?

— Берцелия, маленький городок, давно заброшенный, — ответил мужчина, поёжившись от холода, — здесь мы к Марте заезжаем, у неё маленькая харчевня, но готовит вкусно.

— Надо заглянуть, — задумчиво проговорила, не зная, как оставить спящего сына одного, — а до Дилуса далеко?

— Нет, два дня ходу и будем на месте, вы идите, я пригляжу за мальцом.

— Спасибо, — рассеянно пробормотала, я всё же решилась и быстром шагом, переходящим в бег, устремилась к невысокому домику с облезшей вывеской «Марта». У покосившегося забора стояли ещё два почтовых дилижанса и пара лошадей, привязанных к коновязи, они с довольным хрустом, что-то ели из торб, подвешенных на их головы.

Заходить в здание было страшно, но бутерброды уже закончились, а ждать, пока, я приготовлю кашу или похлёбку нас никто не будет. И сжав ладони в кулаки, я уверенно шагнула в утонувшее в сумраке помещение и беглым взглядом осмотрела гостей.