Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 18

Ему скорее льстило доминировать над девушкой, что и внешне притягательна, и талантами не обделена. Зуб даю: она у него тянула кучу проектов и, вероятно, не самые плохие, а кто её хоть раз в деле попробовал, требовали повторного сотрудничества, когда в этом возникала нужда.

В общем, я не прогадал. Неожиданно отхватил джекпот. Да и в нянях ей недолго убиваться. Временно, пока всё не утрясётся, а потом уж найду, как её таланты выгодно использовать.

– Теперь обедать, – посмотрел я на часы, когда Алиса вышла из детского сада, – и в путь.

Они не возражали – большая и маленькая девочки. И ели – загляденье. Машка не капризничала, не фукала, не морщила нос. Вся эта беготня и кутерьма – отличный способ нагулять аппетит. За обе алые щёки уписывала. Алиса от неё не отставала. Зря я её салатом морил. Был не прав. Каюсь.

После еды мою уже почти няню сморило. Это так она за ребёнком присматривает.

– Ты же понимаешь, что надо себя вести хорошо? – спросил я у Матрёшки. – Алиса устала, ей надо отдохнуть.

– Я тебе что, маленькая? – надула губы Машка. – Я знаю, как себя вести, когда Алиса спит!

А вот это интересно. Она что, дрыхнет, когда ребёнок бодрствует?

– И как же ты себя ведёшь?

– Тихо! – ответила Матрёшка шёпотом. Губки бантиком, ресницами хлопает. Великая тайна, с которой она со мной поделилась.

Я уже хотел наводящие вопросы задать, когда из ребёнка посыпались изумруды да бриллианты откровения:

– Алиса много аботает, чтобы у нас были денежки. Аботает она ночью и в выходные, а поэтому она немножко спит и ано утом не встаёт, я в это вемя сижу тихо, игаю, не мешаю ей спать. Мы договоились.

Час от часу не легче. Никаких договоров. Никогда. Я даже представить себе не могу, чтобы маленький ребёнок был предоставлен сам себе.

Я снова злился, а она спала, как ангел: лицо мягкое, губы приоткрыты и улыбка счастливая. Что ей снится, хотел бы я знать?

Впрочем, спала Алиса недолго.

– Кажется, я уснула, – чуть смущённо и виновато, хоть возводи её в ранг святых.

– Вам не кажется. Вы совершенно точно спали и храпели.

– Папа, Алиса не хапит! – возмутилась Матрёшка. Защитница.

– Мне вот интересно: тётя – Ира, а ты просто Алиса. Почему?

Девушка только плечами пожала.

– Маше так удобнее, а я не возражаю. Мы так ближе друг к другу. Нам нравится.

– Ну, меня Женей она называть отказалась, – вспомнил я вдруг.

– Потому что ты папа! – полный возмущения вопль. Железный аргумент. А если всё же не папа?..

Я вдруг понял, что оставшиеся дни надо как-то пережить. Ничто так не спасало, как работа. Бежать. Загрузить себя по полной, не давать сомнениям разъедать душу, потому что «папа» – это один план, а «не папа» – это другой план, которого у меня почти не было, ещё не вырисовался.

Домой мы добрались в сумерках, по дороге я заказал еду из ресторана с доставкой. Надо кухарку нанять. Раньше в этом нужды не было – я прекрасно обходился едой вне дома или заказывал. Сейчас ситуация изменилась.

Мозг привычно отщёлкивал информацию и принимал решения, которые мне нужно было провернуть в самое ближайшее время.

Ужинали мы молча, если не считать щебет Матрёшки. Воздух звенел. Не знаю, как Алиса, а я чувствовал напряжение, натянутое между нами высоковольтными проводами.

Я пялился на её грудь, что мягко вздымалась от дыхания, цеплялся взглядом за скулы, залипал на губах. Она мне нравилась, привлекала внешне. Бесила своим характером и бесконечной манерой перечить, возражать по поводу и без. С этой девушкой мне как-то надо было контактировать, жить под одной крышей, мириться с её недостатками.

«Вот, та самая тренировка, – сказал я сам себе. – Возможность проверить, как это – уживаться с женщиной, которая мозолит каждый день глаза, ругается с тобой, воспитывает общего (можно так сказать) ребёнка. Свадьбы нет, личных отношений тоже, зато есть совместный быт и весь букет прелестей почти семейной жизни».

Не то чтобы я хотел заменить Марину чужой девушкой, нет. Но мысли об эксперименте в голове бродили.

Испытание. Испытания я любил. Проверку на прочность, на стрессоустойчивость. Тем более, что это работа на перспективу. Кто откажется заглянуть в будущее?..

Машка начала клевать носом ещё за столом. Слишком насыщенный день, много впечатлений, дорога. Я подхватил её на руки и понёс в свою спальню. Завтра я подумаю о детской, о личной комнате для малышки. Сделаю всё, чтобы им с Алисой было комфортно в чужом доме.

Алиса шла за мной вслед, а я прижимал к себе тёплое Матрёшкино тельце и чувствовал, как грохочет в груди сердце. Оно почему-то волновалось. Я испытывал нежность, доселе мне неизвестную. Хотелось поцеловать румяную щёчку, зарыться лицом в мягкие волосы, прижать легонько пальцем носик-кнопочку. Ничего этого я не делал, лишь вдыхал запах малышки и чувствовал себя странно, растерянно даже. Это было то, чего я пока не понимал.

– Давайте я помогу раздеть, – шёпотом предложила Алиса.

– Я сам, – закрыл плечом ребёнка и снова подивился силе собственнических инстинктов, когда моё – и точка. Когда не хочу никому доверять даже такую мелочь.

У Алисы бы получилось лучше, сноровистее, но я неуклюже, со всей осторожностью снимал с Машки одежду, а потом, подсунув под бок купленного медведя, укрывал одеялом и любовался. На густые ресницы, на пухлый рот, что напомнил живо мне губы Алисы, на которые я залипал весь вечер.

– Ну, а теперь поговорим, – сказал я, как только с укладыванием ребёнка было покончено. – Обсудим все детали нашего сотрудничества и не только.

Глава 21

Алиса

Он выглядел, как герой баллад, когда нёс на руках Машу. Как гигант, что хранит дитя. И то, что он не позволил мне помочь, тоже сказало о многом.

В нём бурлили какие-то совершенно дикие инстинкты, разуму не подвластные. Этот большой и сильный зверь считал детёныша своим вопреки всему.

Это я была почти на девяносто девять процентов уверена, что Машка – его дочь. У него такой уверенности быть не могло. Да он и сомневался. Я слышала это по его оговоркам, по тому, как он временами ломает голову, как же выкрутиться, если вдруг ребёнок окажется не его.

Всего три дня – и он в плену. В Машке было нечто эдакое. Как и в Полине. Они умели очаровывать и заставлять многое делать так, как хотят они. Машка, правда, была не столь гибкой, как её мать, а больше упрямой и целеустремлённой. Поля умела своего добиваться лаской, некоей хитростью. Извиваясь ужиком, она пролезала в щели человеческих душ и мягко поворачивала мысли и действия других людей в свою сторону.

Вряд ли Машка была случайностью. Скорее – хорошо поставленной целью. Поле так хотелось, Поля своего добилась, не интересуясь мнением и желаниями господина Алексеева.

Мы переместились в большую комнату. У него она огромная. Не знаю почему, но в тот момент я рассматривала её с профессиональной точки зрения. Хороший дизайн, элитный, но чего-то в нём не хватало. Жизни, наверное. Обычно богатенькие так и делают: доводят до мёртвого совершенства помещения. Вылизывают и приглаживают, будто здесь никто не собирается жить. Стены и потолки могли похвастаться идеальностью линий. Красиво, но скучно.

Алексеев вышагивал туда-сюда уверенным чётким шагом. Видимо, так ему лучше думалось. Я не мешала. Это ему нужен разговор. Наверное, будет ценные указания раздавать. Я не ошиблась.

– Первое. Давай перейдём на «ты».

Он уже и так перешёл. Сейчас расставлял точки над «і», чтобы чётко обозначить барьеры, через которые мне придётся прыгать, и пешеходные дорожки, по которым мне придётся ходить.

– Вы можете обращаться ко мне, как вам будет угодно. Вы работодатель. Я же предпочту сохранять субординацию. И неплохо, чтобы вы сказали, как вас зовут по отчеству.

Алексеев зыркнул так, что, будь я менее закалена, уже б испугалась. Но я прошла школу Валериго, так что он мог даже рыкнуть для пущей важности – я б и ухом не повела.