Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 36

– Я же пообещал тебе: этого не будет, – прервал я её. – Хорошая работа, перспективы – всё это не пустые слова. Просто нам надо как-то пережить этот период. Вместе. Помогая друг другу, а не ссорясь без конца.

– Я пытаюсь, – теперь настал её черед тяжело вздыхать. – И готова часть обязанностей по дому взять на себя.

– Их будет немного, – так себе успокоение, но хоть что-то. – Думаю, с домработницей проблем не будет: проверенный человек, всегда отличалась аккуратностью и пунктуальностью, но немножко присмотреть стоит. Женским взглядом. Я как-то особо не вникал, а женщины всегда видят пыль там или небрежность. Ребёнок должен расти в чистоте. Я так считаю. Ну, и кухня, да. Покупки там, меню. Вот карта на расходы. Он может всё делать сам, а ты лишь приглядывай, что ли.

– Договорились.

Она взяла карту, покрутила её в руках.

– Но вы уже дали одну.

– Это на хозяйственные расходы, – сказал я твёрдо, давая понять, что это другое, но ей, видимо, не доходило, поэтому пояснил: – А та карта – для тебя. Там твоё жалование и на всякие женские мелочи. Не думал, что придётся объяснять это по сто раз. Обычно девушки быстро понимают, что к чему.

– Видимо, я просто не та девушка, – выпрямила она гордо спину, и я понял, что мы сейчас опять сцепимся.

– Видимо, да, – легко согласился я, чтобы не обострять и без того накалённую обстановку. Не жизнь, а сплошные ямы да кочки. – И к поездке на дачу приготовьтесь. Закупите еды побольше, одежду соответствующую. Никто там пахать не будет – это однозначно, но жизнь в деревне несколько отличается от городской. Маше купи какие-нибудь игры, альбом для рисования, карандаши, краски. Она рисовать любит. Пусть развивается в удовольствие.

– Хорошо, – Алиса поднялась и направилась к выходу.

– Завтра день Икс, – зачем-то сказал я. – Придут результаты анализов.

Я будто выстрелил ей в спину. Так ощутимо она вздрогнула.

Почему-то захотелось успокоить. Прижать к себе. Шепнуть, что всё будет хорошо. Погладить по голове, как маленькую. Но я ничего этого не сделал. Смотрел лишь, как она кивнула и ушла – испуганная, но не сломленная. Хотя, что я знаю о женской психике? О мыслях, что бродят в её голове.

– Смоти, Алиса, у меня получилась жабка! – слышал я Машкин радостный голос.

Дверь приоткрыта. Там, за стенами моего кабинета, идёт какая-то жизнь. А я сижу один. И нет бы мне выйти, присоединиться. На кухне теперь почти уютно. Там у них есть общие темы и разговоры. А я… сам по себе.

Всего несколько шагов, чтобы вдохнуть другой воздух. И я могу это сделать, но из упрямства открыл ноутбук и попытался погрузиться в работу, вопреки тому, что решил временную передышку использовать для исследования неизвестного зверя – семьи, которой у меня, по сути, никогда не было.

Я не прав, конечно. У меня есть мама. И вместо того, чтобы работать, я вспоминал, как мы жили. Как ей было непросто одной растить сына, как она выживала и никогда не падала духом.

Я почему-то в последние годы противостоял ей, отвоёвывая право на личное пространство. Не потакал её властным замашкам и не позволял собой крутить, как ей вздумается. И всё это переросло в вечную борьбу, когда она вроде бы как пыталась быть ко мне ближе, а я уходил всё дальше.

И сейчас я думал: а правильно ли поступал? Верную ли тактику выбрал?

Они о чём-то говорили там, на кухне. Ян, будь он не ладен, Алиса и Матрёшка – её звонкий голос я слышал лучше других.

Почему они не уходят? Почему обосновались на кухне? Жутко хотелось выйти и наорать, поставить всех на место, но я не стал этого делать, лишь крепче сжимал кулаки – неосознанно, до тех пор, пока не заболели пальцы.

В какой-то миг стало тихо, и мне бы расслабиться. Но я вдруг понял, что напрягаюсь ещё больше. Впору вскочить и узнать, в чём дело. Но я всё так же сидел за столом и делал вид, что смотрю в монитор. Смотреть смотрел, но ничего не видел.

– Евгений Петрович, – я даже не слышал, как она вошла. – Женя, – выдохнула так, что у меня волосы стали дыбом, – вы бы не могли за Машкой приглядеть? Она уснула. Дети в её возрасте спят днём. А мы бы в это время съездили с Яном за покупками. Я список составила. Закупимся на неделю, к походу на дачу подготовимся.

Опять этот Ян! Пусти козла в огород…

– А он сам не способен? – просверлил Алису взглядом. – Тоже нуждается в руководстве, как Матрёшка? Сколько ему? Двадцать четыре? В детство впал?

– Ладно, – попятилась она, – скажу, чтобы сам. Я хотела кое-что для дачи купить. Машке и себе. Я не могу ему это поручить. Потом как-нибудь. Завтра.

«Или никогда», – прочитал я между строк.

– Да погоди ты, – снова разозлился я. – Я посижу с Машей. Всё равно дома, как в клетке. Покараулю её сон. А вы там чтобы без вольностей!

– О чём вы только думаете! – выпалила она в сердцах. – Мы в магазин идём, в ма-га-зин! Продукты покупать и вещи! Какие вольности?

Такие. Знаю я, как это делается: тут руку подал, здесь пожал, там улыбнулся, сям глазки строить начал. Правда, это больше по женской части, но и мужчины, если задаются целью очаровать, знают, как себя преподнести, чтобы девушка рот открыла и влюбилась.

И тут меня как током прошило. Собственно, в чём дело-то? С какой стати Алису будет какой-то идеальный андроид охмурять. Я сам. Очарую. Чтобы налево не смотрела. А то я что-то только всё наоборот делаю – отталкиваю её от себя вместо того, чтобы привлекать. Ну, нельзя же быть таким тупым!

Глава 42

Алиса

– Любишь быструю езду? – спросил Ян, как только мы сели в его потрёпанную иномарку.

Его машина вызывала диссонанс. Сносная, но не вписывающаяся в образ нашего нового шеф-повара. Будто выдрана из другой реальности. Не оттуда, где обитает этот загадочный мужчина.

Он меня интриговал, невольно вызывал интерес, будил любопытство. Я понимала, что вряд ли Ян расскажет, что у него стряслось, но от этого ещё больше хотелось хоть кончик носа сунуть в его тайны.

– Нет, не люблю, – ответила честно. – Предпочитаю остаться в живых.

– Ни капли не куражит? – приподнял он бровь.

– Нет, – отрезала так, чтобы он понял, и добавила жёстко: – один такой куражист сбил насмерть мою сестру, маму Машкину. Поэтому для меня важнее безопасность и надёжность, а не дурацкие понты.

– Понял, – кивнул он и словно поблек немного. Ничего в нём не изменилось, всё такой же, но будто кто взял и отключил яркую лампочку его улыбки, что согревала пространство в радиусе нескольких метров. – Ты ничего не подумай. Я очень хорошо вожу машину, даже когда быстро. Но если ты не хочешь, не стану. Хотел немного с ветерком, развеять напряжение сегодняшнего дня, который ещё нужно дожить до конца.

– Ну, всё же сложилось, как надо? – спросила и замерла. Вдруг он захочет пожаловаться?

– Всё хорошо. Могло быть намного хуже, – завёл он машину, и мы тронулись.

По магазинам с Яном ходить оказалось интересно. Он выбирал продукты, любуясь и получая наслаждение. У него выходило… вкусно. Я завороженно наблюдала, как он ощупывает фрукты, оглаживая и прислушиваясь.

Это сродни эстетике. Я ещё такого никогда не видела.

– Ты слышишь музыку? – спросила я его.

– Нет, – отрицательно покачал он головой. – Музыку я слышу, когда готовлю, а сейчас я лишь выбираю качественные продукты.

И всё же, во всём, что он делал, чувствовалась душа. Загадочная, как и он сам.

Я купила, поддавшись порыву, курточки для Машки и себя, утеплённые резиновые сапожки, садовые перчатки, кое-что по мелочи. Надолго зависла над полками с семенами.

Дача у нас была. Машка помнить не может. Хорошая дача, которую папа почти сам построил. Там всё дышало красотой, уютом, домом. Там росли плодовые деревья, а мы с мамой сажали грядки, где росли зелень, морковь, свёкла, зелёный лук, клубника и цветы.

Мы с мамой любили высаживать гладиолусы и астры. А ещё нас радовали несколько кустов роз и хризантемы по осени.