Отец-одиночка поневоле (СИ) - Ночь Ева - Страница 55

Перед ужином Ян отчалил. Не стал с нами за стол садиться.

– Я приеду утром, – ответил на мой немой вопрос. – Есть неотложные дела. И посуду помою с утра.

– Я тоже могу! – храбро заявила Марина, и я закатил глаза.

Я помню, как она это делает. Брезгливо двумя пальцами в посудомойку. Впрочем, на качество мытья это не влияет. Пусть развлекается, если уж ей так приспичило поиграть в хозяйку.

Вечером она тоже не ушла, осталась ночевать. Расположилась по-хозяйски на моей кровати. Я ни к месту вспомнил, что здесь спал ребёнок, но промолчал.

Поползновений на предмет урвать телесных радостей Марина тоже больше не делала. Зато заботливо подложила подушку под мою ногу и вовсю старалась показать, что у неё под атласным халатиком, который больше открывал, чем скрывал, но я не повёлся.

Мне нужно было время, чтобы всё осмыслить, разобраться в себе. А для этого я нуждался в одиночестве.

Мы так и уснули по разные стороны кровати. А с утра я встал ни свет ни заря, уединился в кабинете, чтобы заглушить себя работой. Лучший способ. Всегда помогал. В телефоне пропущенных звонков – тьма.

Я слышал, как пришёл Ян. Как тихонько звенел посудой. Марина так и не помыла, хоть и порывалась на словах. Позже или не вспомнила, или проигнорировала, считая, что есть же человек, который об этом побеспокоится.

Не знаю, зачем я зашёл к Машке и Алисе. Может, хотел полюбоваться на них спящих.

Машка спала, раскинувшись, как звезда. Она так любит, я уже знаю. Алиса сидела за столом, у ноутбука. По её опущенным плечам, по одежде, я понял: и не ложилась.

– Что ты творишь? – спросил негромко. Она обернулась на мой голос.

Глаза покрасневшие. Улыбка на губах блуждает.

– Всё хорошо, не переживайте. Я закончила проект, над которым работала. Вот, недавно отправила последние эскизы. Возможно, чуть позже надо будет выехать на место. Если всё им понравится, конечно.

– Им понравится, – я не успокаивал, а был убеждён: заказчики станцуют хип-хоп, когда увидят готовый проект. Ну, разве что к мелочам каким придерутся, если совсем противные. – Покажешь?

Она, поколебавшись, повернула ноутбук.

– Можете посмотреть, а я пока Машку разбужу. Нам в садик.

Ей бы выспаться. Но я понимал: любое моё слово она воспримет в штыки.

– Алис, не прячься от меня. Давай поговорим, – сказал я, потому что понял, что мне это нужно.

– Не хочу, – посмотрела она мне в глаза. – Вам не о чем беспокоиться.

Мне было о чём. И я это собирался озвучить, но именно в этот момент в комнату вплыла Марина. Свежая, благоухающая. Ухоженная. Вся из себя.

По сравнению с помятой и взъерошенной Алисой, что просидела всю ночь за ноутбуком, выглядела она сногсшибающе. Вот только меня она больше не сшибала, как раньше.

– А я думаю, куда ты подевался? Как приятно узнавать тебя, Женя, с новых, очень неожиданных сторон. Но, наверное, твоего присутствия здесь не требуется?

Марина хлопала ресницами вполне невинно и сыпала вопросами, как горохом. Слишком частила и слишком старалась проговаривать слова легко.

– Мне кажется, вы оба тут лишние, – неожиданно сказала Алиса. – Я требую жизненного пространства. Встретимся за завтраком.

Вот так, резко и бескомпромиссно она выпроводила нас с Мариной за дверь.

– Тебе не кажется, что она зарывается? Слишком много на себя берёт для прислуги? – тут же слетела с Марины вся её благодушно-заинтересованная маска. Алиса её зацепила, и теперь Маришка летела плашмя на землю, рискуя растерять весь свой благоухающе-добродушный вид.

– Алиса не прислуга, – отчеканил я, глядя невесте в глаза. – Она родная тётя Маше. А поэтому вполне допускаю, что, бесцеремонно вторгшись в её комнату, мы повели себя не очень красиво.

– Тебя она почему-то не выпихивала. Но стоило только появиться мне, как она сразу же показала зубы. Я требую уважения, Женя! Я очень стараюсь быть вежливой и… сгладить как-то всю эту ужасную ситуацию, в которую мы с тобой попали.

– А ты не старайся, – поставил я её на место. – И сглаживать ничего не надо. Для меня моя дочь – не ужасная ситуация. Если для тебя да, то ты, наверное, не готова к семейной жизни со мной.

Да. Я это сказал. И почувствовал облегчение.

Глава 65

Алиса

Я не готова была нос к носу столкнуться с мисс Совершенство, которая претендовала на роль миссис Алексеева. В общем, дело даже не в её холёной красоте, а в принципе в её появлении, причём как хозяйки квартиры, где мы с Машкой как-то уже обжились и привыкли к самостоятельности.

Пусть прозвучит пафосно, но судьба меня к такому не готовила. Точнее, гипотетически я осознавала факт её существования, практически она свалилась внезапно, а поэтому я не смогла правильно подготовиться и мобилизировать все силы, что во мне ещё оставались.

Одно дело противоборствовать с Алексеевым, другое – видеть его в компании этой дамочки.

Как бы я себя ни уговаривала, что он не для меня, эта Маришка выбила из меня дух. Оказывается, я ревновала. До жути. До звёзд в глазах.

Я мучилась тем, что она есть. Тем, что она окружила Женю заботой, как ватой. Она как раз была тем самым образцом самой настоящей женщины, которая, по моему мнению, как раз ему подходила. Заботливая, внимательная, хлопотливая.

Нет. Душная, слишком приторная, пытающаяся везде сунуть свой нос. Но это, как говорят, эмоции, а не трезвая оценка действительности.

Я не могла уснуть, потому что в его комнате она. И, видимо, там происходит всё то же самое, что было с нами на даче. Мозг рисовал Алексеева, что… в общем, проделывал, двигался, накрывал, доводил эту красотку до экстаза.

Чтобы не довести себя до безумия, я решила погрузиться в остатки недоделанного проекта. В какой-то миг это перекрыло всё остальное. Я вошла в режим терминатора, когда полностью нырнула в нивану собственного творчества.

Кажется, я превзошла саму себя. Неожиданно переделала кое-какие детали, потому что мне показалось, что они недостаточно хороши. В результате дизайн помещения вышел более нестандартным, чем планировалось, но я ни о чём не жалела. Уж лучше потом внесу правки, если заказчикам не понравится. А то, что они забракуют, всегда смогу использовать для более креативных моих будущих клиентов.

В ту бессонную ночь я поняла: не смогу здесь жить. И если хочу сохранить хоть остатки самообладания, нужно пожертвовать. Комфортом. Связью с Машкой.

Алексеев её мне не отдаст. А это значит, что мне нужно постепенно самоустраниться, как бы горько мне и больно ни было. Машка – ребёнок, а не предмет торга. И ничего хорошего не выйдет, если мы её начнём каждый тянуть в свою сторону.

У меня нет шансов победить Алексеева. Но он, наверное, Машку уже любит. Она ему не безразлична. А поэтому ей будет с ним хорошо. И я искренне надеюсь, он сможет её защитить в случае чего.

Марина не показалась мне плохой. Хорошей тоже не показалась, но я понимала, что не могу быть объективной.

Нужно совсем немножко потерпеть, понаблюдать. Увидеть, что Машку никто не обидит. И постепенно начать отползать в сторону.

Это не предательство и не слабость. Это, наоборот, сила, когда делаешь для маленького человечка всё, что можешь в тех условиях, что сложились.

В ту ночь я решила: работать к Алексееву не пойду. Путь в никуда – постоянно с ним сталкиваться. Кажется, я влюбилась. Вот так, с разбегу, непонятно каким образом – мы ведь без конца с ним бодались. А поначалу я вообще его терпеть не могла.

Крутой вираж заложила моя жизнь, и я пока понятия не имела, как вырулю, как не перевернусь и уцелею. Но я должна. По-другому быть не может.

– Надо поговорить, – сказала я Юле Вересовой, как только мы сдали нашу банду в детский сад.

– Надо – значит поговорим, – кивнула она мне и улыбнулась ободряюще. Столько света в ней, что хочется просто верить и не сомневаться.

– У меня никого здесь нет, – начала я непростой для себя разговор, как только мы устроились за дальним столиком в кафе «Наш дом». – Да и там тоже, – усмехнулась невесело. – Я не хочу быть обузой, но нуждаюсь в помощи, а обратиться больше не к кому.