Сердце стального дракона. Лекарь поневоле (СИ) - Иствуд Кира - Страница 43

— В этот раз я не ощутила холода, — бормочу, пытаясь справиться с чувствами.

— Холода?

— Да. Негативной энергии не было, — шепчу я.

— А что было? — вкрадчиво спрашивает Шейн.

— Однозначно что-то другое…

— Странно, — озабоченно говорит дракон, — уверена, что всё делала как в прошлый раз?

— Вроде…

— Наверное, плохо старалась. Тогда стоит попробовать снова.

Что, извините...

Плохо старалась?!

“Да он издевается!” — вдруг догадываюсь я. Секунду перевариваю эту мысль, а потом начинаю закипать от возмущения. Резко поднимаюсь на ноги, меня шатает как пьяную.

— Ты это специально, да? — я обвиняюще тыкаю пальцем в ту сторону, где в темноте сидит Шейн.

— Что именно? — ухмыляется чешуйчатый. Хоть не вижу, но очень хорошо могу представить самодовольное выражение на его лице. Мне хочется зубами скрипеть от негодования.

— Ты можешь контролировать передачу магии? И сейчас специально ни капельки мне не отдал! А просто… просто…

— Просто “что”?

— Я ведь помочь хотела!

— И помогла, — я слышу шуршание крыльев. Испуганно отшатываюсь.

— Не подходи!

— Алиса, — его голос совсем близко, а потом Шейн вдруг берёт меня под локоть. От испуга едва не вскрикиваю.

— Вообще-то, у меня есть жених, — шепчу, когда дракон кладёт вторую руку мне на талию. Сердце скачет в груди как мячик.

— Неужели. И где он?

— На Земле, ждёт моего возвращения.

“Ждёт ли?”— шепчут шальные мысли.

Темнота кутает, в ней всё кажется нереальным, каким-то невозможным, доступным… Чувства обнажаются острыми гранями.

— Любишь его? — спрашивает дракон.

“Люблю ли?” —звенит в голове.

— Конечно, — шепчу я.

Шейн невесело хмыкает, а потом осторожно обнимает руками, крыльями и уводит вглубь пещеры. Я двигаюсь как послушная кукла, вдыхаю запах дыма, цитруса. Чувствую себя ослепшей. Дракон тянет меня вниз, на сено укрытое его плащом.

— Что…

— Укладываю тебя спать. Уже поздно.

— А что будешь делать ты?

— Полежу рядом. Ночью похолодает, надо же как-то греться.

— Мне не холодно, — протестую.

— Прекрасно. Значит, будешь меня греть. Я уже порядком подмёрз.

Секунду я вглядываюсь во мрак. Во мне борются разные чувства, но если подумать, из-за внезапно вызванных крыльев Шейн остался без одежды. Что, если он и правда мёрзнет? ...или снова издевается? Я смотрю на стального через темноту, а потом тяну руку, прикасаюсь к его плечу.

Холодное…

“Ладно”, — думаю я, укладываясь спать.

“Просто греемся“, — думаю, чувствуя, как Шейн ложится рядом, прижимается к моей спине, обнимает рукой, накрывает нас сверху крылом, а нос утыкает в моё плечо.

“Это ничего не значит”, — думаю, ощущая его дыхание и запах, его присутствие всюду... Я вдруг отчётливо понимаю, что снова хочу его поцеловать.

Это желание настолько острое, что зажмуриваюсь до белых точек под веками. Лежу замерев, прислушиваясь. Если бы он сделал первый шаг. Если бы…

— Шейн, — зову.

— Спи, — говорит он. Голос у него странный, незнакомый. Ошейник нагревается, вновь насильно утаскивая в сон. На этот раз я ему почти благодарна.

Глава 23

Просыпаюсь оттого, что ломит спину. Всё-таки не привыкла я к походным условиям, мне бы матрасик, да помягче. “Хорошо, что это только на одну ночь”, — мысленно ворчу, протирая глаза.

Вокруг всё ещё стоит темнота, но она уже проницаема для взгляда. Я вижу неровные очертания камней и обшарпанный свод. Шейна рядом нет... но прежде чем успеваю разволноваться, замечаю его стоящим в паре шагов от входа. Он крутит в руках алюминиевую флягу с водой и неподвижно смотрит в одну точку.

На мгновение я подвисаю, не в силах отвести взгляд. Может, вчера голову напекло, но почему-то Шейн кажется даже красивее, чем раньше.

С тёмными волосами, глазами-провалами и остроконечными крыльями он похож на потустороннее существо, на падшего ангела из преисподней — завораживающего и безумно опасного, но мне делается спокойнее от одного его присутствия, словно пока Шейн рядом, всё будет хорошо.

“Ну я и дурочка, — говорю себе. — Один поцелуй, а я уже растаяла, как мороженое на солнцепёке”.

Воспоминания о вчерашнем ярко вспыхивают в голове, щёки начинает колоть от смущения. Я вглядываюсь в Шейна через темноту и понимаю… безумный способ леченияпомог.

Болезнь отступила и довольно далеко. Тёмные щупальца язвы всё ещё обвивают мужскую грудь, но едва заходят на ключицы, шея и вовсе выглядит здоровой. Это огромный успех! Отложенный эффект от первого поцелуя? Или второй сработал даже без передачи негативной энергии? Ведь массаж тоже действовал… Тогда дело в прикосновениях? Или в моей искре? А может, помогает то, что Шейн отвлекается от плохих мыслей?

Интересно, что он думает о произошедшем? ...ему понравилось?

“А мне? — мысленно спрашиваю себя. Прикусываю губу от смущения, даже самой себе признаться стыдно. — М-м, ну, если подумать об этом отстранённо, то... да, это было очень…”

И вдруг, как ушат холодной воды за шиворот, вспыхивает неприятный вопрос: — “А как же Виктор?”

К своему стыду, о Викторе я вчера вспомнила далеко не сразу… Ведь всего несколько дней назад я практически вышла замуж! Это что, ничего не значит? Я ведь мечтала, как мы будем вместе, представляла нашу семью. Виктор, должно быть, места себе не находит! А я...

— Прожигать меня взглядом становится твоей привычкой? — вдруг спрашивает Шейн. Я вздрагиваю, наши с драконом взгляды сталкиваются, сцепляются, каждый что-то ищет на чужом лице. У меня пересыхает в горле.

— И тебе доброе утро, — бормочу, опуская глаза. — Ты как? Выспался? Ой… или ты не спал?

— Даже если хотел бы, не уснул. Мы на вражеской территории, не стану доверять наши жизни счастливому случаю.

“Наши жизни”, — мысленно подмечаю я, и сердце как-то странно щемит. Растираю вновь порозовевшие щёки. Мне хочется поблагодарить Шейна за заботу, но кроме странной фразы: “Спасибо, что сторожил мой сон”, — в голову ничего не лезет. Подспудно я ожидаю, что дракон вот-вот поднимет тему поцелуя, но он спрашивает:

— Выспалась?

— Да… когда выдвигаемся?

— Через полчаса. Как нога?

Я шевелю правой стопой. Та ощущается совершенно здоровой.

— Нет. Как новенькая. Странно, что так быстро зажила, — говорю, сама же поглядываю на дракона, пытаясь угадать его настроение и мысли. Он обижен? Раздражён? Смущён? Шейн не собирается упрощать мне задачу, ему бы в покер играть с таким непроницаемым лицом.

— Когда магии внутри много, то процессы заживления идут гораздо быстрее, — отвечает он. — Ты сейчас заряжена энергией по макушку, как новенький магиобат.

— Я смогу колдовать, когда выберемся?

— Если захочешь.

— Хочу!

— Хорошо. — говорит Шейн. — Позже научу паре полезных фокусов.

Я довольно киваю. Поднимаюсь на ноги и тянусь во все стороны. Мне хотелось бы попробовать магию в действии. Смогу ли я летать? Или управлять огнём? Надо пользоваться случаем пока я в магическом мире, ведь потом…

На этой мысли застреваю, словно вдруг проваливаюсь в болото. Почему-то не хочется думать об этом "потом". Пока я распутываю свои странные эмоции, Шейн уходит на улицу, возвращается с овощами, такими же, как мы ели вчера.

Мы кушаем в вязком молчании, каждый пребывает в своих мыслях. На улице тем временем светлеет.

Я всё жду, что Шейн поднимет разговор о вчерашнем “лечении”, но он ведёт себя как ни в чём не бывало, лишь иногда бросает нечитаемые взгляды.

“Может, он и правда отнёсся к поцелую, как к медицинской процедуре? Наверное, неправильно было упоминать жениха, после того как я первая предложила такой метод. Вдруг это задело Шейна? С другой стороны, он и сам повёл себя не лучшим образом. Намеренно саботировал лечение”.

Я вздыхаю. Собственные чувства кажутся мне тёмным лабиринтом, без входа и выхода, и чем дольше брожу по нему, тем противнее скребётся в сердце тревога. Мне не нравится мысль, что Шейн совершенно спокоен, и лишь я волнуюсь. Не нравится, как странно я начинаю реагировать на того, кто сорвал мою свадьбу, украл судьбу, заковал в ошейник и заставил себя лечить. Я должна злиться и ненавидеть, а вместо этого не нахожу места от смущения.