Сердце стального дракона. Лекарь поневоле (СИ) - Иствуд Кира - Страница 44

“Всё! — твёрдо решаю я. — Никаких больше поцелуев и странной близости! Это ни к чему не приведёт. Шейн повеселится, мне в итоге будет плохо. А помочь можно и другими способами! Например, выпить в местном баре или в баню сходить. Тут наверняка есть театры или другие развлечения. Есть куча способов поднять настроение!”

Шейн поглядывает на меня так, словно подозревает неладное. Я вздёргиваю подбородок, принимая самый независимый вид.

— Ты опять что-то задумала, — озвучивает дракон свои наблюдения за “попаданкой обыкновенной”.

— Вовсе нет.

Шейн прищуривает глаза, словно пытается найти ответ в моих микроскопических жестах, хмыкает. Поднимается и идёт к выходу. Я гордо шагаю следом, как вдруг носком цепляюсь за камень. Успеваю только ойкнуть, Шейн уже подхватывает меня. Касание. Его пальцы на моей пояснице. Взгляд словно проникает в душу.

Секунду мы смотрим друг на друга, как в немой сцене кино, а потом он наклоняется и горячо шепчет, касаясь губами уха:

— Необязательно разыгрывать спектакль с падением, Алиса. Если хочешьособого внимания...то стоит лишь попросить.

— ...чего?

Секунду я перевариваю услышанное. Вспыхиваю. Возмущение затапливает меня от пяток до кончиков ушей.

— Да как ты… Что ты! — я выкручиваюсь из мужских рук. — Не разыгрывала я ничего. Я случайно споткнулась! Я бы никогда… Никогда не стала бы так глупо заигрывать! — возмущаюсь.

— Акакстала бы?

— Я бы… Почему ты… — и тут я, наконец, замечаю странное выражение на лице Шейна. Да он едва сдерживает веселье!

— Ты снова! Снова издеваешься, да?! — выпаливаю. Моё лицо пульсирует от прилившей крови.

— Немного, — Шейн ухмыляется, но его взгляд почему-то цепляется за мои губы. Я отступаю на несколько шагов.

— Тебе не надоело! — сержусь. — Это уже в который раз!

— Ты слишком забавно реагируешь, не могу удержаться, — он скрещивает руки.

— Ах, значит, я виновата!

— А кто ещё? Всё утро бродишь как в воду опущенная. Из-за вчерашнего? Не волнуйся, не буду я на тебя накидываться.

Почему-то эта новость меня совсем не радует, напротив, злит сильнее.

— Я вовсе не из-за этого волнуюсь!

— А из-за чего? — тут же заинтересовывается Шейн.

Я закусываю губу, а затем выпаливаю:

— Не скажу!

Дракон улыбается уголками губ.

— Ну ладно, думаю, я догадываюсь.

— Да? — щурюсь я. — И какие предположения?

Чешуйчатый снова ухмыляется, явно не собираясь мне ничего рассказывать. Вот ведь вредный характер!

— Пойдём, — говорит он с усмешкой, — а то мы так и до завтра никуда не доберёмся. Или ты опять хочешь ночевать в пещере?

Вздыхаю. Тут он прав. Я готова что угодно отдать, лишь бы сегодня спать на нормальной кровати. И хотя возмущение всё ещё кипит внутри, я беру себя в руки.

Когда выходим на улицу, небо уже светло-алое. Вершины гор подсвечивает солнце. Шейн показывает на теряющийся вдали силуэт башни.

— Нам туда. За полдня должны добраться, — говорит он, приглаживая свои растрёпанные волосы. — Будем двигаться по тропе вдоль зубчатых скал, потом спустимся к устью. Там внимательнее смотри под ноги, могу и не поймать.

— И не надо, — бурчу.

— Тут уж как получится, Алиса, — хмыкает Шейн и окидывает меня долгим взглядом, словно решая, за какие именно места он будет меня “ловить”.

— Веди уже, — сержусь я и шагаю по тропе. Шейн широким шагом идёт следом.

В груди ещё кипит, но часть меня рада, что обстановка разрядилась. Я и правда не знала, куда деваться от глупых волнений. Сейчас вдруг стало легко, словно свежий ветер разогнал тучи.

Мы проходим через узкий перевал, потом спускаемся к пересохшей реке. Идём вдоль тёмного русла. Под ботинками хрустят рыбьи кости. Эх, ведь когда-то здесь кипела жизнь.

Возможно, рядом шумел густонаселённый город, к реке бегали дети, плавали на лодках влюблённые парочки. И вдруг всё погибло, замерло мёртвой тишиной. Остались лишь дикари — одиночки, чья судьба уничтожить каждого, кто дышит.

— Шейн, — зову я.

— М?

— Что всё-таки случилось на мёртвых землях?

— А что ты уже слышала? — спрашивает он, чуть сбавляя шаг.

— Одна служанка рассказала мне легенду. Якобы тут, на мёртвых землях, была столица мира, как её…

— Атлантариус, — подсказывает Шейн.

— Да, точно. Правил тут алмазный дракон. И что он украл дочь бога, чтобы его сын заполучил божественную силу, но что-то пошло не так.

Шейн хмыкает, говорит:

— На самом деле никто не знает, что именно здесь произошло. Остались только легенды. Но не воспринимай их слишком дословно.

— Почему? Они врут?

— Скорее, вводят в заблуждение. Например, в них упоминаются “Боги”, а я много раз летал над облаками, но богов не видел. Думаю, тебе они тоже не встречались. Вероятнее всего, в легендах речь об особых людях, которых в прошлом считали вестниками Богов. Они состояли в культе, известный как “Посланники”.

— А что в этих людях было особенного? — любопытствую я.

— Говорят, у них были волосы — белые как снег, а внутри горела особая искра, которую называли “абсолютной”.

— Чем она отличается от обычной?

— Своей силой, — отвечает Шейн. — Мощь заклинаний напрямую зависит от количества вложенной магии. У человека это количество ограничено силой искры. Чем она ярче, тем выше магический потенциал. Если перестараться и пропустить через себя слишком много магии, то искру попросту разорвёт на части. Это страшная, мучительная смерть… Но Посланникам она не грозила, ведь у их искры не было границ. Другие секреты своей силы они тщательно хранили, но известно, что иной раз по мощи культисты не уступали драконам. Люди молились на них, как на святых, строили храмы в их честь.

— Но всё же они сгинули… Почему?

— Их погубила война. То, что ты видишь кругом — последствия той войны.

— Посланники с кем-то воевали? С Алмазным драконом? — догадываюсь я.

— Да. Алмазный дракон хотел бесконечной силы для своего рода и потому выкрал из храма Посланников девушку с абсолютной искрой, и не какую-то, а дочь верховного хранителя. Культистам подобное, мягко скажем, не понравилось.

— Они хотели вернуть девушку?

— Да. Но не смогли.

— И тогда пошли войной… — предполагаю я.

— Верно, — кивает Шейн. — Посланники обратились к своей силе и прокляли алмазного дракона, весь его род и Империю, которой он правил. Дракон, пытаясь защититься, применил уже свою магию. Из мести он жёг города, где почитали Посланников, обрушивал ядовитый дождь на поля и реки. Война длилась много лет, небо потемнело от обилия чёрного колдовства. В итоге поднялась магическая буря, под которую попал весь Мортланд. Из-за этого нарушился баланс энергий, начались катаклизмы: океаны вышли из берегов, под землю стали проваливаться целые города.

— Ого… — вздыхаю. — Не думала, что магия может быть так опасна.

— Магия — это важная часть всемирной гармонии. Предки славно повеселились, но разгребать приходится до сих пор. Хаос удалось немного успокоить, взять под контроль и запереть здесь, в столице мира, — Шейн обводит руками сиротливые скалы. — Это привело к возникновению мёртвых земель, которые даже сейчас расползаются как раковая опухоль. Приходится постоянно держать вокруг мощнейший барьер. Если стена падёт, то хаос вырвется, и тогда проклятие ушедшей войны обрушится на весь Мортланд. Если это случится, то каждый ребёнок, что родится, получит судьбу убийцы. Это будет началом конца.

В моём воображении встаёт ужасная картина. Я вижу горящие города, детские лица, перечёркнутые судьбой, слышу крики боли... Тело сковывает ужас, я сглатываю вязкую слюну.

Некоторое время мы идём молча, а потом любопытство заставляет меня спросить:

— А судьбы… их же раньше не было, да?

— Не было, — подтверждает Шейн. — Тот ребёнок, что родился от связи Алмазного и Посланницы принёс в мир первую записанную на коже судьбу. После этого каждое дитя, что рождалось в Мортланде, независимо от происхождения, носило на теле клеймо предсказания.