Сердце стального дракона. Лекарь поневоле (СИ) - Иствуд Кира - Страница 46

— Зачем тебе это? — рычит он.

— Хочу! — храбрюсь я. — Раз надо что-то взамен, возьми у меня.

— Что, например? — его голос звенит раздражением.

Я мучительно думаю, перебирая варианты. Но правда в том, что у меня ничего нет. Что можно предложить? Что вообще нужно Шейну? Но есть же что-то, что нельзя получить приказом или купить за золото?

— Например, я буду тебе благодарна.

Он поднимает брови, словно говоря: “На черта мне твоя благодарность?”

— И дам тебе своё прощение.

— Что,извини? Прощение?

— Да, — упрямо говорю я, — за то, что, забрав судьбу, ты сорвал мою свадьбу. Разрушил мою жизнь, втянув в неприятности. Если прощу, то буду лечить с ещё большей самоотдачей. Тебе ведь это нужно?

“Что я несу...” — стучит в мыслях.

— Это всё, что ты способна предложить? — дракон скрещивает руки. Его лицо темнеет с каждой секундой.

Я сжимаю кулаки, бросаю взгляд на плачущую в десяти шагах Виолу. Отчаянно перебираю мысли. Мне очень хочется добиться своего. Победить в этом споре за чужую жизнь. Прямо сейчас я, как никогда, ощущаю собственную беспомощность. У дракона есть всё, а у меня — только упрямство, на которое ничего не купишь.

— Тогда как насчёт желания? — я сглатываю и быстро добавляю. — Я буду должна исполнить одно твоё желание… из тех, что не будут иметь для меня последствий.

— О, даже так. Но никогда не угадаешь, что имеет последствия, а что нет.

— Я про очевидные последствия, — сжимаю зубы.

Шейн тонко, неприятно улыбается. Давно я не видела его таким. Почему он злится? Почему не хочет помочь? Мучает меня, мучает их... Для него ведь так просто пойти навстречу! Да, эти дикари не святые, но у них никогда не было выбора. Кем вырастет эта девочка? Почему не дать ей шанс!

Дракон подходит ближе, тянет руку к моему ошейнику, проводит по его золотой грани пальцем. В его глазах — мёртвая тишина, бездонная пропасть. Стоит встретиться взглядами, и мне мерещится, что я срываюсь в темноту. Воздух давит на плечи, но усилием воли я не двигаюсь.

— Я могу получить от тебя всё, что захочу в любую секунду, Алиса, — говорит дракон. — Но то, как ты пытаешься вступиться за дикарей, которые едва тебя не убили, забавно.

“Забавно”,— повторяю в уме.

— Значит, договорились? — шепчу пересохшими губами.

— Да. Твоёненужноемне прощение и такое же совершенноненужноемне желание. В обмен на мою попытку забрать судьбу этих дикарей.

— Попытку? — переспрашиваю я.

— Не согласна?

— Нет-нет, я согласна, — быстро киваю. Меня потряхивает, а в желудок словно кипятка плеснули. Напряжение в воздухе можно ощутить кожей.

Шейн больше ничего не говорит. Развернувшись на каблуках, он возвращается к всхлипывающей на земле женщине и девочке, ползающей рядом в пыли.

Я судорожно выдыхаю и спешу следом, встаю рядом. От волнения тереблю край юбки, вытираю пот со лба. Мне так страшно, словно я продала душу дьяволу, а впереди меня ждет расплата.

"Это всё ещё Шейн, тот самый, что нёс меня на спине и кормил овощами. Пусть он и пугает, но он добрый… он не сделает ничего плохого", — успокаиваю себя. Но уверенности не испытываю, уж слишком угрожающая аура исходит от дракона.

Виола тоже пугается. Едва видит выражение лица Шейна, как взвизгивает, хватает ребёнка и закрывает своим телом, уверенная, что дракон вернулся их убить.

— Нет, нет, пожалуйста! — истерично бормочет она, раскачиваясь из стороны в сторону.

Шейн раздражённо дёргает уголком рта, косится на меня.

— Послушайте, — вмешиваюсь я, — дракон вернулся, чтобы избавить вас от судьбы, как вы и просили. Поэтому, пожалуйста, успокойтесь.

Виола замирает, а потом поднимает грязное лицо, неверяще переводит лихорадочный взгляд с меня на дракона.

— Это правда? — хриплым от рыданий голосом спрашивает она.

— Да, — хмуро говорит Шейн.

— Что мне нужно сделать?

— Посади передо мной свою мелкую, а сама отойди на пять шагов, — командует он.

Виола косится на меня, я ободряюще улыбаюсь. Тогда женщина начинает суетливо исполнять приказ, подталкивает свою дочку к дракону, а сама поднимается на ноги и отступает. Шаг, шаг... От страха она так сильно закусывает губу, что выступает кровь. На лице Виолы первобытный ужас борется с надеждой, словно она сама не верила в свою затею. Словно схватилась за неё как за паутинку, что не в силах вытянуть её из болота. Теперь же паутинка обернулась цепью, которая или спасёт, или задушит.

Оставшись одна, девочка оглядывается на маму, потом заворожённо смотрит на возвышающегося над ней Шейна, переводит взгляд на перепончатые крылья за его спиной.

Лицо её куксится. Дракон опускается на корточки и кладёт свою руку на голову малышки, осторожно проводит по жиденьким волосам. Девочка замирает, как пойманный кролик, испуганно хлопает светлыми, полными слёз глазами.

От волнения мне сложно устоять на одном месте. Я переступаю с ноги на ногу, не сводя взгляда с Шейна и ребёнка перед ним. Интересно, как он будет забирать судьбу?

Сначала кажется словно ничего не происходит, а потом дракон делает большой вдох, задерживая дыхание. Воздух вдруг накаляется, как в бане, ладонь дракона перемещается девочке на щёку. А потом я вижу нечто странное… вижу, как слова судьбы вдруг оживают.

Буквы наклоняются, словно их шатает ветер, волной меняют цвет с белого на красный и обратно. Слова извиваются, строчка судьбы словно становится единым существом. Ленивой змеёй она сползает вниз по лицу девочки.

Шейн смещает ладонь, перекрывая строчкам путь, и я с удивлением вижу, что “змея судьбы” заползает на его пальцы. Медленно скользит на кисть, пока вся не перебирается с лица девочки на руку дракона. И только тогда Шейн отстраняется, поднимается на ноги.

Виола ловит ртом воздух, а её дочь удивлённо крутит головой, несмело улыбается до ямочек.

Лицо девочки совершенно чистое.

От уродовавшей их судьбы не осталось даже следа.

— О, Всевышний, — бормочет Виола. Светлые глаза женщины озаряет надежда, настолько яркая, что сжигает весь её страх.

На нетвёрдых ногах она подходит к дракону и валится перед ним на колени, простирает руки, словно молясь божеству. Её дочка сидит рядом, смеётся и дёргает маму за пыльную юбку.

— Властитель, спасибо. Спасибо! Я не верила, но…

“Получилось!” — думаю я, но почему-то не ощущаю радости.

Дракон морщится, сжимает правую руку в кулак. Я с тревогой вижу, что судьба девочки застыла шрамом на мужском запястье. Язва на груди дракона осталась прежней, но вокруг уже нагнетается холод, от которого сводит зубы и дерёт горло. Плохой знак. Как бы щупальца болезни не потянулись выше...

Мне тревожно. Тревожно, что судьба маленькой дикарки осталась на Шейне. Тревожно из-за холода кругом. Как многого я не знаю? Я считала, что драконы не забирают судьбы из-за самомнения, но что если есть куда более веские причины? Почему я раньше об этом не подумала?

С волнением я смотрю, как Шейн кладёт руку уже на голову Виоле.

Дракон набирает полную грудь воздуха, словно перед нырком в глубину. Его рука медленно скользит по волосам женщины, спускается на её щёку. Виола, восторженная, счастливая, льнёт навстречу мужской ладони, а у меня в груди словно штопор проворачивается. Мне страшно за Шейна.

Этот страх нашёптывает, что необходимо остановить процедуру, но я не двигаюсь.

“Шейн знает предел своих сил! Он не согласился бы на что-то слишком опасное”, — мысленно успокаиваю я себя, но помогает слабо, ведь гордость дракона подобна бескрайнему океану. Шейн лучше сожжёт себя изнутри, чем признается в слабости. Проклятье!

Сжав кулаки до белых костяшек, я слежу за происходящим.

Шейн сосредоточен и напряжён, как натянутая струна, он чуть перебирает пальцами, словно пытается нащупать что-то, ухватить за ускользающий край. Буквы на лице женщины качаются, наливаются ярко алым.

Виола улыбается шире и шире, и вдруг её улыбка ломается. Рот удивлённо распахивается.