Порочные лжецы (ЛП) - Ли Лора - Страница 30

Пейтон перекидывает ягоды на своей тарелке.

— Только временно. Я дала ему разрешение пуститься во все тяжкие, или что-то в этом роде, до того, как мы закончим школу и придет время для серьезных отношений, — она смотрит мне прямо в глаза. — Ты можешь привлечь его внимание сейчас, но это ненадолго. Ты не сможешь удержать его. Он всегда возвращается ко мне.

— Я не хочу его. Сколько раз я должна тебе это повторять?

Она закатывает глаза.

— Верно. Тогда почему ты с ним тусуешься?

Я скрежещу зубами.

— Мы… друзья. Я также дружу с его сестрой. Ты собираешься обвинить меня в том, что я также хочу Эйнсли?

Мэдлин откашливается.

— Жасмин, я не знала, что вы с Кингстоном проводите время вместе. Когда это началось?

— На этой неделе, — я пожимаю плечами. — Ничего особенного. Мы потусовались один раз. И моя семилетняя сестра была с нами почти все время.

У Пейтон отвисает челюсть.

— Кингстон не любит маленьких детей. Зачем ему проводить время с одной из них?

Я ухмыляюсь.

— Хм, это странно, потому что, если вы спросите меня, он очень хорошо с ними ладит.

Мэдлин выглядит расстроенной, но по какой-то причине Чарльз выглядит довольным этой информацией.

Чарльз делает глоток своего кофе.

— Что ж, я рад слышать, что у тебя появились друзья, Жасмин. Кингстон Дэвенпорт — прекрасный молодой человек. Я одобряю твое общение с ним.

Я бросаю на него взгляд, который говорит: — Ну, спасибо, потому что твое одобрение делает мою жизнь полноценной.

— Папа! — кричит Пейтон.

Чарльз закатывает глаза.

— О, не будь такой занудой, Пейтон. Мужчины не созданы для моногамии. Если Кингстон хочет провести немного времени с Жасмин или любой другой девушкой — это не твое дело. Попытки навязать ему что-то силой ничего не дадут. Ты прекрасно знаешь, что иного ожидать нельзя.

Я прикусываю язык, чтобы не наброситься на его женоненавистническую задницу.

Ноздри Пейтон раздуваются, прежде чем она меняет выражение лица и улыбается.

— Ты прав, папочка. Конечно.

Он кивает.

— Конечно, я прав.

В комнату входит мисс Уильямс.

— Извините, что прерываю, но молодой мистер Дэвенпорт только что въехал на подъездную дорожку.

Слава Богу.

Моя вилка звякнула о тарелку, когда я уронила ее.

— Это моя машина.

Мэдлин и Пейтон ахают в унисон.

Донор спермы улыбается.

— Ты можешь быть свободна, Жасмин. Хорошего дня в школе.

Я беру свою сумку из-под стола и перекидываю ее через плечо.

— Да… спасибо.

Я не могу сбежать из Сумеречной зоны достаточно быстро. Я выхожу через парадную дверь как раз в тот момент, когда подъезжает Кингстон.

Боже, как бы я хотела не находить его машину такой сексуальной, но это так. Действительно нахожу. Я целую минуту возилась, прежде чем сообразила, как открыть дверь, и только потом скользнула на пассажирское сиденье.

— Привет, — глаза Кингстона прикованы к моим бедрам.

Я одергиваю свою клетчатую юбку на место. Она задралась, когда я садилась в машину. Мне нужно быть более осторожной, я все еще не привыкла носить эти чертовы вещи каждый день.

— Привет. Ты появился как раз вовремя, чтобы спасти меня от самого неловкого завтрака в моей жизни. Я почти уверена, что Пейтон была готова выцарапать мне глаза.

Кингстон переключает передачу.

— С каких пор Каллаханы завтракают вместе по будням?

— С сегодняшнего дня, видимо, — я пожимаю плечами. — Мой донор спермы захотел «отметиться» у нас.

Он хмурится.

— Что именно?

— Он спросил меня, как дела в школе, как я устроилась. И все в таком духе. Потом заговорил о тебе, и напряжение возросло в четыре раза. Веселые времена, — я делаю смешное лицо. — Нет.

Кингстон поднимает брови.

— Что насчет меня?

— Я точно не помню… Мэделин спросила Пейтон что-то о вечере выпускников. Потом Пейтон обвинила меня в попытке увести тебя у нее, в результате чего Чарльз начал нести какую-то сексистскую чушь о том, что мужчины неспособны к моногамии.

Он разразился смехом.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Только не говори мне, что ты согласен с этим придурком.

Губы Кингстона растягиваются в ухмылке.

— Я определенно не согласен с ним. Это общее утверждение практически для всего. Кстати, о выпускном вечере… Ты уже купила платье?

— С чего бы мне это делать?

Он смотрит на меня так, как будто я тупая.

— Потому что так поступают девушки.

— Да, но я не большинство девушек.

— Я заметил, — говорит он совершенно искренне. — Но тебе все равно нужно его купить.

Я скрещиваю руки на груди.

— Почему это? Я не собираюсь идти.

— Почему, черт возьми, нет?

— Почему, черт возьми, я должна? — бросаю я вызов.

— Господи Иисусе, женщина, — Кингстон выдыхает. — Тебе нужно купить платье, потому что мне нужна пара, и я хочу, чтобы ты была этим свиданием.

Я качаю головой.

— Мне жаль… Я думала, что оставила Bizzarro World в доме. О чем, черт возьми, ты говоришь?

Кингстон в отчаянии проводит рукой по лицу.

— Ты собираешься бороться со мной на каждом шагу? Почему с тобой так чертовски трудно?

— Э-э… потому что ты не всегда можешь получить то, что хочешь? Почему ты вообще хочешь, чтобы я была твоей парой? Я тебе даже не нравлюсь.

Он бросает на меня язвительный взгляд.

— Мы оба знаем, что это неправда.

Я качаю головой.

— Ладно. Я нравлюсь твоему члену. Но остальная часть тебя считает меня мусором, помнишь?

— Чертовски раздражающая, упрямая задница, — бормочет он.

— Ну, если я такая, блядь, раздражающая, зачем мы вообще разговариваем?

— Ладно. Тогда я заткнусь.

Я смотрю в окно.

— Отлично. Тогда договорились: никаких разговоров.

Кингстон включает стерео, и мы доезжаем до школы, не сказав больше ни слова. Когда мы заезжаем на парковку, я собираюсь открыть свою дверь, но он сжимает мои запястья, не давая мне пошевелиться.

— Что ты делаешь, придурок? Отпусти!

— Просто, блядь, подожди секунду! — он усиливает хватку, когда я прилагаю больше усилий в борьбе. — Слушай, мне жаль, ладно? Довольна?

Я перестаю извиваться.

— Извиняешься за что?

— За то, что предположил, что ты захочешь пойти со мной на выпускной вечер. За то, что пытался заставить тебя пойти, — он тяжело вздыхает. — Я не привык прилагать столько усилий, чтобы привлечь внимание девушки, понятно? Ты должна дать мне немного пространства, чтобы я мог облажаться.

— Мне не нужно давать тебе пространство для чего-либо, Кингстон. Я никогда не просила твоего внимания. Мне не нужно твое внимание.

Его челюсть сжимается.

— Не лги себе, Жас. Мы оба знаем, что твое тело очень хочет моего внимания. На самом деле, я готов поспорить, что ты думала обо мне всю ночь после того, как я высадил тебя. И когда ты засовывала пальцы в свою влажную киску, ты хотела, чтобы они были моими.

У меня перехватывает дыхание. В основном потому, что он прав, но я не собираюсь признавать это.

— Ты эгоистичный засранец.

Кингстон одаривает меня злобной ухмылкой.

— Но я прав. Признай это.

Я отвожу взгляд.

— Ни хрена я не признаю.

Он усиливает хватку, и теперь оба моих запястья зажаты в одной его руке. Другой рукой он надавливает на мой подбородок, пока я не поворачиваюсь к нему.

Его карие глаза сверкают.

— Признай это.

— Нет.

Кингстон смеется.

— Хорошо, тогда я докажу свою точку зрения другим способом.

В следующее мгновение он отстегивает ремень безопасности и, перегнувшись через консоль, прижимается своими губами к моим. Я так потрясена, что мне требуется секунда, чтобы понять, что происходит. Но вместо этого я стону ему в рот, углубляя поцелуй. Когда он отпускает мои запястья, я расстегиваю ремень безопасности и беру в кулак его волосы, притягивая к себе.

Он стонет, когда я притягиваю его сильнее, а его губы путешествуют по изгибу моей шеи.