Порочные лжецы (ЛП) - Ли Лора - Страница 31

— Жасмин… — поцелуй. — Не могла бы ты, пожалуйста… — поцелуй. — Пойти со мной на вечер выпускников? — поцелуй.

— Нет, — я задыхаюсь, когда он прикусывает, прежде чем слизать.

— Ты хочешь сказать, что тебя нужно еще убедить? Потому что я определенно готов к этому, — Кингстон отстраняется и кивает на свою растущую эрекцию, четко очерченную на его черных брюках.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, так что тебе придется позаботиться о своей маленькой проблеме другим способом.

Он усмехается.

— Жас, как ты помнишь, во мне нет ничего маленького. Черт, на вечеринке у Донована ты не могла перестать говорить мне, как тебе нравится мой огромный член.

Я краснею от гнева. Или, может быть, от возбуждения. Нет, пусть будет гнев. Я сузила глаза, раздраженная напоминанием о ночи, которую я до сих пор не могу вспомнить. Не могу поверить, что не догадалась расспросить его об этом раньше.

— Что на самом деле произошло той ночью? Не морочь мне голову.

Он опускает козырек и поправляет беспорядок, который я сотворила с его волосами.

— Ты видела фотографии. И видео. Думаю, совершенно очевидно, что произошло.

— Да ладно, Кингстон. Ты говоришь, что я должна доверять тебе. Что ж, тебе нужно заслужить это доверие. Скажи мне правду. Я знаю, что у меня не было секса ни с одним из вас. Почему ты не можешь просто признать это?

Он на мгновение заглядывает в мои глаза.

— Ты не готова к правде.

Фу. Раздражающий мужчина!

— Я гораздо сильнее, чем ты думаешь, — я откидываю козырек и приглаживаю волосы. — И пока ты не будешь готов дать ответы, мне нечего тебе сказать.

Я выхожу из машины и съеживаюсь, когда вижу большую толпу, собравшуюся вокруг машины Кингстона. Пейтон и ее команда стоят впереди, пытаясь убить меня взглядом. Я подавляю стон, когда понимаю, что все эти люди только что видели, как мы с Кингстоном целовались. Черт, почему я теряю всякий разум, когда он прикасается ко мне?

Кингстон выходит из машины и кричит: — Отъебитесь.

Я застываю на месте, когда он хватает меня за руку. Толпа расступается, как Красное море, когда он тянет меня за собой, не отпуская, пока мы не оказываемся перед моим шкафчиком.

Он кивает в сторону моего шкафчика.

— Поторопись и возьми все, что тебе нужно. Я провожу тебя до класса.

— Мне не нужно, чтобы ты меня куда-то провожал. Тебе не кажется, что ты и так доставил достаточно проблем этим утром? Плохо, что ты думаешь, что можешь поцеловать меня без моего согласия, но еще хуже, что ты сделал это на глазах у половины школы!

— Какое тебе дело до того, что они думают?

— Мне плевать, что они думают, — шепчу я. — Но я также не хочу давать им еще больше пищи. Меня тошнит от этого дерьма. Мне не нужна лишняя драма в моей жизни. Я никогда не просила ни о чем таком. Все, чего я хочу, это ходить на занятия, получать хорошие оценки и быть незаметной.

Кингстон на мгновение уставился на меня.

— Жас, вот уж кем ты никогда не сможешь стать, так это невидимкой.

Я насмехаюсь.

— Я не понимаю, почему…

— Йоу, Жасси Жас, — прерывает Бентли, закидывая руку мне на плечи. — Из-за чего вся эта суета сегодня утром? Я слышал, ты играла в хоккей с миндалинами этого засранца на парковке, — он дергает подбородком в сторону Кингстона, который пригвоздил его взглядом. — Я пытался немного развеяться утром в спортзале, но все эти сучки были слишком заняты сплетнями. Вы, голубки, портите мне игру.

— Отвали, Фицджеральд, — огрызается Кингстон.

Бентли смеется.

— Успокойся, здоровяк. Я просто констатирую факты, — он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Знаешь, если ты ищешь кого-нибудь, с кем можно было бы поцеловаться, я с удовольствием стану добровольцем. Тебе не нужно терпеть этого задумчивого ублюдка, если ты хочешь немного любви.

Я отталкиваю его с улыбкой, несмотря на мои лучшие намерения сохранить невозмутимое выражение лица.

— Заткнись, идиот.

Бентли драматически ахает.

— Ай, новенькая. Больно, — когда звенит предупредительный звонок, он быстро целует меня в щеку. — Мне пора, детка. Увидимся за обедом.

Бентли смеется, когда Кингстон дает ему отмашку.

— Собирай свое дерьмо и пошли, — рычит он.

Я сужаю глаза.

— Хватит мной командовать.

— Хватит быть такой чертовски упрямой.

Я набираю код, чтобы открыть свой шкафчик, беру тетради для первых двух уроков и калькулятор. Я запихиваю их в сумку и захлопываю дверцу.

Кингстон прижимается ко мне, пока я иду в класс на урок статистики, но я так зла на него, что ничего не говорю. Я знаю, что почти все взгляды устремлены на нас, но я игнорирую их. Я почти успокаиваюсь, когда мы доходим до моего класса и Кингстон уходит, пока я не вхожу в класс и не вижу, что люди не менее любопытны, чем в коридоре. Я уверена, что все они так же ошарашены, как и я, и задаются вопросом, почему Кингстон перешел от издевательств надо мной в один прекрасный день к тому, чтобы целоваться со мной на парковке. А тут еще Бентли, который не перестает открыто флиртовать со мной и прижимается губами к моей щеке при каждом удобном случае.

О чем я только думала, соглашаясь на поездку с Кингстоном сегодня утром? Мне следовало бы быть осторожнее, после того, что произошло вчера, но я была в таком восторге от встречи с сестрой, когда он упомянул об этом, что я согласилась, не задумываясь о последствиях. Мне нужно положить этому конец. Мне нужно отдалиться от Кингстона, независимо от того, насколько он настойчив и насколько он меня привлекает. Я достаю телефон, когда сажусь за свой стол, и тайком пишу Эйнсли сообщение с просьбой подвезти меня домой. Я вздыхаю с облегчением, когда она тут же соглашается.

Разобравшись с этим, я открываю свой планшет и тетрадь, готовая приступить к занятиям.

По дороге на обед я останавливаюсь в женском туалете, чтобы облегчить свой ноющий мочевой пузырь. Сделав свои дела и вымыв руки, я как раз собираюсь отправиться в столовую, когда входят три чванливые сучки, готовые вцепиться в меня когтями. Нет, их было… пять… семь… десять. Когда последняя из них входит, она запирает за собой дверь. Я узнаю некоторых из них по нашим общим занятиям, но не тех, кто выглядит моложе.

Дерьмо.

Неважно, насколько я могу быть дерзкой, шансы десять к одному не пойдут на пользу.

Я натягиваю на лицо фальшивую храбрость, обращаясь к Пейтон, очевидной зачинщице этого небольшого противостояния.

— Чего ты хочешь, Пейтон?

— Хм, не слишком ли сложный вопрос? — размышляет она, задумчиво постукивая себя по подбородку. — Ну, для начала, я бы хотела, чтобы ты упала замертво, как твоя мамочка.

От ее слов у меня перехватывает дыхание. Меня не удивляет, что она использовала мою мать, чтобы причинить мне боль, но это определенно имеет желаемый эффект. Однако я не могу позволить этому отвлечь меня, мне нужно убраться к черту из этого туалета.

Я вздыхаю с притворной скукой.

— Послушай, Пейтон. У меня нет настроения разбираться с тобой и твоей веселой бандой сучек. Почему бы тебе просто не сказать то, ради чего ты сюда пришла, и мы все сможем пойти своей дорогой?

Она холодно улыбается.

— Ну и где тут веселье?

Мой телефон звонит из кармана пиджака. Я уверена, что это Эйнсли интересуется, где я, черт возьми, нахожусь, но я не собираюсь рисковать, отвлекаясь от Пейтон, чтобы проверить.

— У меня нет на это времени, — я закатываю глаза и начинаю идти вперед, решив просто протолкнуться через них.

— Не так быстро, шлюха, — усмехается Пейтон. — Жаль, что твои драгоценные короли сейчас не здесь, чтобы защитить тебя, не так ли?

Каждая девушка двигается в причудливой гармонии, образуя человеческую стену. Внутри у меня сдают нервы, но я изо всех сил стараюсь изобразить невозмутимость.