Паутина. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 31

Реакция ветерана-вольника его не подвела — совершенно без участия мозга Антон включил передачу и резко нажал на газ. Мотор взревел, и самобег рванулся вперёд. Почти впритык он миновал грузовик, выезжающий на перекрёсток с поперечной дороги, лишь мелькнуло испуганное лицо водителя с открытым ртом, который, по всей видимости, что-то ему кричал. Сзади застучали выстрелы, и в стекле появилось несколько аккуратных дырочек. Но затем его заслонил тот самый грузовик, и стрельба смолкла.

— Меня обстреляли, — прокричал он в мобилку. — За мной погоня, двигаюсь в сторону поместья. Только что проехал перекрёсток с Музыкантской.

— Держись, командир, — взволнованно ответил дежурный, — опергруппа выезжает. Оторваться получится?

— Не выходит, — с досадой сказал Антон и отключился.

Болтать было некогда, оторваться действительно не выходило. На пустой и ровной трассе Антон оставил бы преследователей далеко позади за несколько секунд, но на узкой двухполосной дороге было достаточно много встречных и попутных машин, и каждый обгон давался с трудом.

По крайней мере, по нему больше не стреляли — пытаться попасть из виляющей машины в другую виляющую машину было дело совершенно безнадёжным, и убийцы явно предпочли подождать более удачной возможности. А Кельмин был твёрдо настроен такой возможности им не дать.

Наконец узкая улица закончилась, и самобег выскочил на площадь князя Ярослава[27]. Мимо промелькнул памятник князю на неизменном коне, и Антон свернул на улицу с забавным названием Конный проезд. Она вела до самой границы города, а там он уже сможет повернуть на прямую дорогу к поместью, где его кошка без труда уйдёт от любой погони.

Улица была почти свободна, машин было мало, и погоня начала, наконец, понемногу отставать, хотя серый самобег преследователей по-прежнему настойчиво мелькал в зеркалах.

— Я на Конном, — сообщил Кельмин дежурному, — постепенно отрываюсь.

— Парни будут у Ярослава минут через десять, — доложил в ответ дежурный. — Говорят, движение затруднено.

— Знаю, — раздражённо отозвался Антон, — но всё равно пусть поспешат, как бы эти какой-нибудь сюрприз не приготовили.

Дурное предчувствие очень быстро оправдалось. Прямо на выезде из города дорога оказала перегорожена стоящим поперёк самобегом. Именно в этом месте дорога сужалась, обочины полностью исчезли, и проезжая часть была зажата высокими бордюрами. Объехать препятствие было невозможно, и что было хуже всего — прямо посредине дороги стояли двое с карабинами.

Кельмин глухо выругался и нажал на педаль газа, направив машину прямо на стрелков. Те засуетились, вскинули карабины, но успели сделать только по выстрелу. Одна пуля ушла непонятно куда, зато другой стрелок был удачливее — Антон ощутил удар в плечо. Выстрелить второй раз они даже не пытались, метнулись в стороны, вот только недооценили скорость спортивной машины, и мощный удар швырнул их вперёд, вмяв тела в борт стоящего самобега. Антон изо всех сил вжал в пол педаль тормоза, и с визгом резины «Пардус» врезался в препятствие вслед за стрелками.

Сознания он не потерял. С раздражением откинув сдувшуюся подушку безопасности, он пинком вышиб заевшую дверь и вылез из машины, постанывая от боли в раненом плече. Кровь уже полностью пропитала рубашку и пиджак — необходимо было срочно перевязаться, но совсем ненамного отставшие преследователи были уже близко. Он бросил взгляд на стрелков. Один попал как раз между машинами — его разорвало практически пополам, и вставший домиком капот «Пардуса» был густо залит кровью. Второй валялся чуть сбоку — мёртвый? Раненый? Разбираться было некогда, и Кельмин побежал в сторону грязных кирпичных корпусов.

— Машина разбита, я ранен, — сообщил он дежурному. — Ухожу в корпуса старого фабричного городка, попробую там спрятаться.

— Парни уже выехали на Конный, гонят из всех сил, — ответил тот.

Антон на бегу рванул рубашку, отрывая пуговицы. Кровь обильно текла, вздуваясь пузырём и не давая увидеть саму рану. Впрочем, смотреть там было особо нечего. Кельмин скатал носовой платок, и одним движением засунул его в раневой канал, не сумев сдержать стона. Голова уже слегка кружилась, и нужно было срочно найти хоть какое-то укрытие.

Сзади хлопнул выстрел, и пуля выщербила кирпич рядом с головой, обдав его рыжей крошкой, но Антон уже заворачивал за угол. Он заглянул в ближайшую дверь — огромный цех был совершенно пуст, если не считать куч мусора на полу. Он на мгновение задумался, не получится ли как-то зарыться в этот мусор, но с сожалением отбросил эту мысль.

В фабричном городке возможностей спрятаться было не так уж много. Старый заводской квартал уже передали под жилую застройку, и всё оборудование было давно вывезено в новые корпуса. Людей здесь тоже не было — даже бездомные не пытались обживать большие холодные цеха с частично выбитыми окнами.

На глаза ему попался люк кабельного колодца, и он остановился на несколько секунд, но затем со вздохом отказался от мысли уйти в кабельные галереи. Место для пряток, конечно, очень удачное, но спуститься туда с недействующей рукой было совершенно не по силам. Антон дёрнулся было бежать дальше, а потом ему в голову пришла идея. Он сдвинул люк слегка в сторону, стряхнул рядом несколько капель крови, а затем, стараясь не оставить следов на пыльных участках, побежал в сторону маленького одноэтажного здания. Оставлять кровь было не слишком умной затеей — даже слабая лекарка по этим каплям вполне могла бы его найти, но Кельмин счёл маловероятным, что среди убийц найдётся дипломированная лекарка.

Здание оказалось чем-то вроде слесарки — раньше здесь, скорее всего, сидела бригада ремонтников. Несколько верстаков — к одному до сих пор были привинчены изрядно побитые тиски, куча ржавого железного мусора в углу, металлические стеллажи, заставленные коробками с каким-то хламом. Голова закружилась особенно сильно, и Антон понял, что дальше ему уже не уйти.

Из последних сил он залез за стеллаж и передвинул коробки так, чтобы они его хоть немного закрывали. Затем он достал пистолет и попытался передёрнуть затвор. С неработающей рукой задача была почти неразрешимой, но Кельмин всё же в конце концов справился. Он взял пистолет в правую руку и стал ждать. Головокружение и тошнота накатывали всё сильнее.

Сколько прошло времени, он не знал. Под конец он удерживал себя в сознании только силой воли, или же ему казалось, что удерживал. Судя по всему, он всё-таки несколько раз терял сознание, так что счёт времени он полностью утратил. Снова очнулся он, когда входная металлическая дверь распахнулась, с лязгом ударившись о стену. Антон попытался поднять пистолет, но с удивлением обнаружил, что не может. Последним, что зафиксировало его угасающее сознание, был крик: «Нашли! Здесь он!». Дальше была темнота.

Кельмин приходил в себя долго, не в силах вырваться из какого-то бредового сна, который крутился в бесконечном цикле снова и снова. Наконец, он пришёл в себя достаточно, чтобы вспомнить, что за ним идут убийцы. Он резко дёрнулся вставая, со стоном повалился обратно и наконец открыл глаза.

Он находился во дворце. Точнее, это помещение определённо было бы комнатой дворца, если бы не какие-то помигивающие и попискивающие медицинские приборы, которые намекали скорее на больничную палату. Пока Антон мучительно пытался сообразить, как он сюда попал, дверь отворилась, и в палату вошла девушка в белом халате, которая, без сомнения, была медицинской сестрой[28].

— Проснулись? — приветливо спросила она. — Сейчас я принесу вам поесть.

— Где я? — хрипло спросил Кельмин.

— Это клиника сиятельной Милославы Арди, — ответила девушка.

«Что-то я совсем туплю, — отстранённо подумал Антон, — мог бы и сам догадаться». Тем временем сестра вышла, и через несколько минут вернулась, вкатив в палату столик, уставленный тарелками.