Паутина. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 35

— Княже, клянусь, что ни я, ни мои люди этого не делали, а про смерть Остромира Грека мы узнали только из допроса пленного.

— Я тебе верю, Кеннер, — вздохнул князь. — Скажу тебе честно — мне было бы проще, если бы Грека прикончил ты. Я бы за тебя только порадовался. Но вот эту ситуацию с убийством Грека я плохо понимаю. Получается, что кто-то тебя подставил.

— Но ведь не ты, княже? — осторожно спросил я.

— Ну знаешь, Кеннер, хорошо же ты думаешь о своём князе, — он посмотрел на меня оскорблённо. — Нет, не я, конечно. И мои люди этого не делали, это я тебе со всей ответственностью заявляю.

Как сам князь только что мне сказал — в жизни всякое бывает, ничего нельзя исключать. Я верю, что князь сделает что угодно, если на то будет достаточно веская причина. Но в то же время я верю, что сейчас он ничего такого не делал. Просто потому, что для такой выдающейся подлости нет никакой причины. Ему нет смысла ничего подобного затевать, всё и так сделается само без его участия. Оно, кстати, и сделалось, только вот каким-то нежелательным для меня образом.

— Извини, княже, — повинился я. — Но я должен был спросить, чтобы быть полностью уверенным.

Князь только махнул рукой.

— Что ты собираешься делать?

— Что я точно не собираюсь делать, княже, так это действовать поспешно. Сначала надо разобраться в ситуации.

— Ну а когда разберёшься — что будешь делать? — с усмешкой переспросил князь.

— Зависит от ситуации, — пожал я плечами, — но Грекам я этого прощать не собираюсь. Любой, кто задумает напасть на моё семейство, должен ясно понимать, что последствия будут.

— Ну ладно, кое-что я знаю и могу тебе рассказать. Там была серьёзная перестрелка, и люди Греков убили твоего ратника. Хотя, если подумать, могли и не они убить, им могли труп подкинуть. На Остромире было завязано почти всё, после его смерти у них случилась серьёзная неразбериха на грани паники, и кто-то нервный, похоже, один из племянников, приказал отомстить вот прямо немедленно. В таких ситуациях поспешные решения совсем не редкость, особенно когда дураки дорываются до командования.

— А сейчас что они собираются делать? — задал я волнующий меня вопрос.

— Скорее всего, резких движений делать пока не будут. Они собрались было устроить покушение на тебя, но долго решали, стоит ли бояться Милославу, или будь что будет. В процессе они неожиданно выяснили, что вас вообще нет в Новгороде, а за старшего осталась твоя Кира, и окончательно растерялись. Всем же понятно, что такое серьёзное покушение она не потянет, это не мелочь с биржевиков трясти. Вот они и засомневались, и сейчас пытаются понять, кто же всё-таки виноват в смерти Остромира, и что делать дальше. Но ты не расслабляйся, у них там по-прежнему неразбериха, и дураков с инициативой хватает.

— Я и не думал расслабляться, — вздохнул я. — А на труп можно как-нибудь взглянуть? Может, это и не наш ратник. А если наш, то надо бы понять, как он там очутился.

— Думаю, это можно будет сделать. Поговори с фон Кемменом, у них сейчас и труп, и вообще всё, что на месте покушения нашли. Греки отказались вещественные доказательства передавать моим людям, но мы в конце концов сошлись на том, чтобы расследование передать Дворянскому совету. Так что тебе с фон Кемменом в любом случае стоит встретиться.

— Встречусь, поговорю, — опять вздохнул я. — Спасибо за совет, княже.

Снова знакомый мне зал заседаний конфликтной комиссии Дворянского совета — или, если точнее, зал Суда Дворянской Чести. И конфликтная комиссия, и Суд Дворянской Чести использовали один и тот же зал — отделанный морёным дубом, с иссечёнными доспехами вдоль стен. На стенах висели аристократические штандарты, среди которых я привычно нашёл наш.

Сегодня семейство Арди представлено целой толпой народа — Кира, всё ещё бледный Кельмин, и небольшая группа вояк во главе со Станиславом. Если для меня мрачноватый декор зала был уже чем-то привычным, мои спутники чувствовали себя здесь крайне неловко. Да я и сам, помнится, был под впечатлением, когда попал сюда в первый раз. Для простолюдина, который мог попасть сюда только в качестве подсудимого, или в лучшем случае свидетеля, впечатление должно было оказаться ещё сильнее.

— Не робейте, — тихонько сказал я своим, — вы здесь находитесь по праву. Видите вон там слева наш штандарт? Если начнёте волноваться — найдите его глазами, это поможет вам успокоиться.

Все дружно уставились туда. Выглядело это немного смешно, но я, конечно же, удержался от неуместной улыбки. Главное, чтобы способ помог — а как ни странно, именно такие с виду глупые способы и помогают в подобных ситуациях. Вот и сейчас народ в самом деле немного успокоился и взял себя в руки.

Напротив нас сидела небольшая группа во главе с мужчиной лет сорока, сильно похожим на Сальвадора Дали, только без тараканьих усов и безумного взгляда. По всей видимости, это и был представитель Греков — я плохо знал, кто у них кто. Греки были довольно закрытой семьёй, и для посторонних их иерархия оставалась во многом неясной.

Стукнула, открываясь, резная двустворчатая дверь в конце зала, и в зал редкой цепочкой начали вливаться писцы, секретари, и боги знают кто ещё. За ними, переговариваясь между собой, вошли члены конфликтной комиссии во главе с фон Кемменом.

— Встаньте, — шепнул я своим, вставая сам. Конфликтная комиссия частенько рассматривала дела в достаточно неформальной обстановке, но в этот раз фон Кеммен явно собрался провести заседание в полном соответствии с официальным регламентом. По всей видимости, он решил, что из-за большого числа присутствующих обстановка камерного междусобойчика будет не совсем уместной.

Комиссия устраивалась за столом, обкладываясь бумагами. Последней вошла штатный эмпат комиссии Лада Звонких, с которой мы обменялись улыбками.

— Прошу садиться, — объявил фон Кеммен. — Здравствуйте, господин Кеннер. Что-то зачастили вы к нам.

— Здравствуйте, господин Олег, — откликнулся я. — Сам поражаюсь. Отношу это на счёт моей молодости — возможно, для некоторых я выгляжу лёгкой жертвой.

Фон Кеммен иронически фыркнул, но дальше продолжать разговор не стал. Он махнул рукой секретарю комиссии, начиная заседание.

— Рассматривается официальная жалоба семейства Арди о беспричинном нападении со стороны семейства Грек, — объявил секретарь. — Семейство Арди представляет глава семейства господин Кеннер Арди. Семейство Грек представлено господином Акилом Греком.

— Да, дело у нас сегодня ещё то, — с отвращением сказал фон Кеммен. — Но давайте разбираться по порядку. Господин Кеннер, изложите свои претензии.

— Прошу прощения, господин Олег, — откликнулся я, — но прежде чем переходить к претензиям, я хотел бы выяснить полномочия господина Акила. Непосредственно перед этим заседанием я навёл справки в Дворянском реестре и выяснил, что семейство Грек до сих пор не подало туда данные о новом главе.

— У меня есть все необходимые полномочия, — хмуро ответил Грек.

— Господин Акил представил комиссии доверенность семейства Грек, подписанную старейшинами семейства, — подтвердил фон Кеммен. — В отсутствии главы не совсем ясно, какую силу имеет эта доверенность, но боюсь, что это всё, что мы можем получить.

— Ну что же, придётся удовлетвориться этим, — пожал плечами я. — Собственно, суть моих претензий можно выразить в двух словах. Люди Греков устроили покушение на присутствующего здесь почтенного Антона Кельмина. Они тяжело ранили его и преследовали, чтобы добить. Его спасло лишь своевременное прибытие наших людей, и последующее лечение сиятельной Милославы Арди. Хочу особо подчеркнуть, что нападение было исключительно подлым, неожиданным, и без малейшего повода с нашей стороны.

— Вы забыли упомянуть, что как раз перед этим был убит Остромир, — заметил Грек.

— Ну а мы-то какое отношение к этому имеем? — вопросил я. — Я сочувствую вам, но не вижу, как это может оправдать ваше нападение.