Паутина. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 36

— Ваш ратник участвовал в убийстве Остромира.

— Раз уж вы завели речь об этом, давайте разберёмся, — согласился я. — Господин Олег, разрешите опросить моих людей?

Фон Кеммен дружелюбно кивнул:

— Конечно, господин Кеннер, начинайте. Мы все заинтересованы оставить в этом деле как можно меньше непонятных моментов.

— Госпожа Лада, нам потребуются ваши услуги, — обратился я к эмпату. — Поскольку мы планируем говорить исключительно правду, с согласия комиссии предлагаю не подтверждать каждое правдивое заявление отдельно. Достаточно отмечать только ложь — это сильно сэкономит нам всем время.

— Разумное предложение, — одобрил фон Кеммен. — Если нет возражений, то так и сделаем.

— Итак, для начала я хотел бы сделать заявление. Семейство Арди не принимало никакого участия в убийстве господина Остромира Грека. Нам неизвестно, кто это сделал. Мы никогда не планировали какие-то враждебные действия в отношении господина Остромира, или вообще кого-то из семейства Грек. Это заявление относится как к собственно членам семьи Арди, так и к нашим слугам. Госпожа Лада?

— Всё правда, — улыбнулась Звонких.

— Для полноты картины предлагаю опросить госпожу Киру Заяц. В те дни, когда произошло убийство господина Остромира, мы с женой находились в империи, и именно госпожа Кира осуществляла руководство семейством.

— Не сиятельная Милослава? — немного удивился фон Кеммен.

— Мы все признаём авторитет моей сиятельной матери, но она занимается исключительно своей клиникой и предпочитает не принимать участия в делах семейства. Впрочем, это полностью отвечает пожеланиям князя — Высшая в качестве главы дворянского семейства создавала бы некоторую излишнюю напряжённость.

— Действительно, — кивнул фон Кеммен. — То есть ваша мать, можно сказать, вне семьи?

— Разумеется, нет. Она часть семьи, и она следует политике семьи. Например, враги нашей семьи вряд ли могут рассчитывать на приём в её клинике. Она просто не участвует в повседневных делах семейства. Но знаете, господин Олег — я уверен, что пожелай она убить Остромира Грека, она не стала бы устраивать какие-то перестрелки. Она бы просто приехала к Грекам и уничтожила там всех, кто не успел убежать.

— Все заявления господина Кеннера правдивы, или как минимум отражают его полную уверенность, — объявила Лада.

Фон Кеммен задумчиво покивал.

— У вас есть какие-либо замечания по поводу сказанного, господин Акил? — посмотрел он на Грека.

— Нет, — ответил тот. — Мы верим, что Милослава Арди ни при чём.

Фон Кеммен посмотрел на членов комиссии, и те согласно кивнули.

— Комиссия и стороны согласились, что причины для приглашения сиятельной Милославы Арди отсутствуют, — объявил он официальное заключение для протокола. — Продолжим, господа. Давайте послушаем госпожу Киру.

Зайка встала. Выглядела она внешне совершенно спокойно, но судя по тому, что взгляд у неё постоянно возвращался к нашему штандарту, спокойствие давалось ей нелегко.

— Уважаемая комиссия, господа, — начала она. — Боюсь, что я мало что могу рассказать. Нападение людей Греков на слугу нашего семейства оказалось для нас полной неожиданностью. О смерти господина Остромира мы узнали лишь из допроса одного за нападавших, которого нам удалось захватить. После чего я распорядилась о защите ключевых объектов семейства. Дальше мы только ожидали приезда господина Кеннера, поскольку ситуация явно выходила за границы моих полномочий.

— Все утверждения правдивы, — объявила Звонких.

— Вы удовлетворены этим заявлением, господин Акил? — обратился к Греку фон Кеммен.

— Удовлетворён, — хмуро ответил тот. — А что касается нашего человека, которого захватили люди Арди, то я прошу господина Кеннера вернуть нам его в качестве жеста доброй воли.

— С чего бы вдруг? — поразился я. — Его взяли в плен в момент нападения, с оружием в руках. Более того, мы установили, что именно его пуля ранила почтенного Антона Кельмина. Так что обойдёмся без жестов доброй воли — он выступит здесь, а потом получит своё. Тело мы вам, разумеется, выдадим.

— Он всего лишь выполнял приказ, возможно, ошибочный.

— Я подобных оправданий не признаю, — отмёл аргумент я. — Выполняющий приказ является таким же соучастником, как и отдавший его.

— Вы хотите с нами поссориться? — мрачно уставился на меня Акил.

— А мы разве дружим? — с удивлением осведомился я. — Мы, кажется, уже поссорились, причём именно по вашей инициативе.

— Довольно! — хлопнул рукой по столу фон Кеммен. — Прекратите немедленно! Подобные вопросы вы будете решать между собой и не здесь. Вычеркните этот диалог из протокола, — отдал он распоряжение писцам. — У вас есть ещё заявления по существу вопроса, господин Кеннер?

— С вашего разрешения, уважаемая комиссия, я бы хотел окончательно прояснить вопрос о нашем ратнике, найденном убитым при нападении на господина Остромира, — предложил я. — С разрешения господина Олега, — я обозначил лёгкий поклон в сторону фон Кеммена, — мы провели опознание и познакомились с вещественными доказательствами. Уважаемая комиссия, позвольте представить вам сотника Миклу Дранина, в чьей сотне служил убитый, опознанный нами как ратник Юхо Латту. Он готов ответить на все вопросы по этому поводу.

— Давайте поспрашиваем, — благосклонно кивнул фон Кеммен. — Сообщите ваше имя для протокола, уважаемый.

— Микла Дранин, сотник второй сотни третьего полка, — строго по-военному доложил Микла.

— Так что там насчёт вашего ратника? Рассказывайте, уважаемый.

— Слушаюсь. Во вторник, стало быть, в тот самый день, как его нашли Греки, ритер третьего копья доложил мне, что один из его ратников не появился на службе. Я распорядился послать к нему домой и выяснить причины. Позже ритер доложил, что он не появлялся дома со вчерашнего дня, и родные ничего о его местонахождении не знают. Они, как обычно, ожидали его со службы в предыдущий день, но он не явился, и они решили, что его задержали на службе. Такое у нас иногда случается. Я подал рапорт об исчезновении ратника по инстанции командиру полка, как положено. Но на следующий день случилось покушение на почтенного Антона Кельмина, и нас направили на охрану Масляного конца.

— То есть вы не знаете судьбу своего рапорта? — спросил фон Кеммен.

— Никак нет, — ответил сотник. — Мне не сообщили, какие решения были приняты.

— Вы участвовали в опознании?

— Так точно. Вместе с десятником, который и опознал своего бойца.

— Он был именно в том виде, в котором покинул расположение части?

— Так точно, — отрапортовал Микла. — То есть не совсем.

— Что значит «не совсем»? — нахмурился фон Кеммен. — Поподробнее об этом.

— Нам сказали, что он был с винтовкой, но та винтовка, что нам показали — не наша.

— Почему вы думаете, что не ваша?

— У нас ратники сдают оружие, когда домой едут, — объяснил сотник. — И у нас всё оружие с клеймом арсенала Арди.

— Ясно, — кивнул фон Кеммен. — Это всё, что вы можете сообщить по делу?

— Так точно, всё.

— Садитесь. Господин Кеннер, у вас есть что-то ещё для комиссии?

— Конечно, господин Олег, — отозвался я. — Мы же собрались идти по порядку. Присутствующий здесь почтенный Станислав Лазович может рассказать о судьбе рапорта уважаемого Миклы, а почтенный Антон Кельмин руководил поисками пропавшего ратника. Руководил до своего ранения, разумеется. Они готовы дать подробные показания.

Фон Кеммен кратко посовещался с членами комиссии.

— Комиссия не считает это необходимым, — наконец объявил он. — Ход событий раскрыт достаточно, и если у господина Акила нет вопросов, то мы можем пропустить эту часть.

— У меня есть вопрос к господину Кеннеру, — заявил Акил. — То есть вы настаиваете, что ваш ратник вас предал и действовал самостоятельно?

— Я такого не заявлял, — отказался я. — Пока неизвестно, в какой роли он участвовал в нападении, и участвовал ли вообще. До тех пор, пока у нас не будет доказательств его предательства, предателем мы его не считать не собираемся.