Гипоксия (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 54

— Твою мать…

— Он всё сделал как надо. Нашёл покупателей в Азии и отправлял мелкими партиями, но прокололся кто-то из курьеров. Детали я не знаю. Дело сразу же засекретили, и чтобы не выставлять себя же в дебильном свете из-за просранного космического богатства, повесили на него ярлык «наркота». Чинуши не хотели признавать, что парочка придурков вахтовиков водили их за нос и сливали ценный стратегический ресурс неприятелю за границей.

— Так вот почему они ходили к тебе домой и под видом составления психологического портрета задавали вопросы Маше.

— Да. Маше и тебе я не рассказывал, потому что не хотел делать соучастниками преступления. Они стали копать и, конечно же, докопались. Тут и дебил бы всё понял. Один брат продаёт космическую руду, а второй брат только что вернулся с астероида. Вот почему я не тянул с решением. Сыграл на опережение, прежде чем они захотели бы устроить показательную порку. Ну а теперь, когда всплыли все наши дела на кластере, а они придумали более жёсткий метод искупить вину перед родиной, то скрывать больше нечего. И раз ты пришёл, то я попрошу тебя рассказать это Маше. Не хочу делать это по телефону и, тем более, перед днём прыжка. Она не должна ненавидеть брата. Мы вместе делали это для неё.

— Конечно, — Солодов кивнул и некоторое время молчал. — Странно было с моей стороны считать тебя таким придурком, решившим пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти брата. Мда… Как же я злился из-за твоей упёртости. Злился и был уверен, что всё ещё можно оставить как есть. Ему двадцатку за решёткой, а тебе — счастливую жизнь со здоровой женой.

Просто оставить всё, как оно есть…

… … …

Я и смотрел в спину Астре и размышлял — нужно ли оставить всё, как оно есть. Ввязаться в потасовку с адептами, означает сломать систему и натравить на себя армию чокнутых фанатиков.

А ведь только всё наладилось.

Я даже вспомнил работу с психологом на прыжковой станции. Девушка в белом халате всеми правдами и неправдами запихивала мне в голову идею про важность миссии. Да, чему уж там, я и сам это прекрасно понимал. Я разыгрывал здесь свою жизнь. Хотя оставалось что-то, что привело меня сюда. Я получил новое тело, но остался прежним Зориновым Александром. В теории я мог скинуть всё на брата. Денег я заработал прилично, нанял бы команду адвокатов и затянул дело. В конце концов, вина за все преступления на кластере лежала на Бугине.

Но как после такого жить?

Одному Оксилу известно, что творилось в голове у Астры, и почему она спускала камни. Она старалась их найти, раздобыть, а потом сама же выпускала на ветер. Всего после десяти минут разговоров с Астрой стало понятно — девчонка она неглупая. Плюс ко всему она не верила Преподобному и его адептам, а узнать настоящие причины её камнеприношения я так и не успел.

В стенах дома сёрчей я слышал разговоры за своей спиной. Сёрчи часто обсуждали и фантазировали на тему наказаний, от которых я ушёл. Многие ставили, что адепты запинали бы меня палками до смерти, а в лучшем случае — оставили инвалидом. Так что рассчитывать, что преступление Астры просто так сойдёт ей с рук, не стоило.

Передо мной снова встал выбор: действовать или оставить всё, как оно есть…

Пора было заканчивать жевать сопли. Вдобавок у меня был с собой рюкзак и собранные вещи. Если что-то пойдёт не так…. А что может пойти не так, если ты собираешься объявить войну религиозным фанатикам, верно? … то, по крайней мере, у меня всё собрано и готово к путешествию к Базе.

— Полегче с девушкой, придурки!

Остановились они не сразу. Не привыкли слышать подобное обращение в свою сторону, а потому не сразу и поверили, что я обращаюсь к ним. Но всё-таки остановились. Шрамированный здоровяк медленно развернулся и, сощурив мясистую морду, уставился в дырку направленного на него ружья.

— Будьте так добры, — сказал я и положил палец на спусковой крючок. — Отпустите, пожалуйста, девушку.

— Снова оступаешься сын Нолан, — прохрипел здоровяк.

Не нужно давить на больное. И сам понимаю, что оступаюсь, но что поделать? Если вы можете спокойно смотреть на издевательства над подростками, то я — нет.

Связываться со здоровяком не хотелось. Выглядел он спокойным и глуповатым. Шрам через всю голову походил на знак самого Оксила.

Кажется, он и сам верил, что Оксил наделил его божественной силой. Как ещё можно было объяснить его бесстрашный поход на моё ружьё? Пошёл прямо на меня, ожидая, что подросток опустит ружьё и упадёт на колени, смирившись со своей участью? Удачи.

Без предупреждения я спустил курок.

Снёс Шрамированному плечо, а затем добавил в колено. Он до последнего играл неуязвимого посланника Оксила и намеревался наказать меня своей железной перчаткой. Вот только против природы не попрёшь. Попробуй походить, когда у тебя раздроблена коленная чашечка. Приятного мало.

Шрамированный разозлился, бросился с кулаками. Я ушёл от его выпада, саданул ружьём по затылку и подцепил по больной ноге, отправляя здоровяка на пол. Старший адепт чуть верстак не нёс. Задребезжали вещи, на пол посыпались запчасти, развешанные вдоль стен.

Второго адепта я пнул ногой в грудь, припечатал к дальней стене и, судя по всему, сломал рёбра. Позвать на помощь не вариант. Он сполз на пол и хлопал ртом, издавая булькающие звуки из лёгких. Третьему адепту Астра засадила в бок отвёртку, что стало для меня полной неожиданностью. Она, конечно, решительная девчонка и совершенно не боится крови из-за особенности профессии. Но чтобы пойти на такие крайние меры. Раненый адепт вцепился ей в шею, грубые пальцы сжались на молочно-белой коже. Астра сжала зубы и тонкой, но крепкой рукой, пронзила его ещё два раза отвёрткой, оставляя на белой ткани красные круги.

Некоторое время я заворожённо смотрел на эту страшную картину. Вскинул ружьё и прицелился в лысую макушку, но взял немного левее, чтобы не сильно забрызгать кровью Астру.

— Не смей…, — прорычала она и кинула на меня взгляд.

Следующие тридцать секунд я со сверлящим в животе чувством смотрел, как хрупкая и изящная девушка заканчивает адепта, хватка которого на её шее ослабевает с каждой секундой. Астра скинула его на пол, бросила отвёртку и вытерла руки о тряпку.

Чёрные локоны спускались вдоль лица, а серёжка в носу блестела бирюзовым камушком.

— Чего пялишься?!

— Прости, — я поднял брови и попытался вспомнить, что она только что сказала.

— Сзади!

О, это было мне привычнее. Шрамированный собрал последние силы и чапал ко мне, опираясь на стол. Вернулся как раз вовремя, чтобы я отвлёкся от красиво-кровавого зрелища в исполнении Астры. Девушка-загадка.

— Во имя Оксила и воли всевышнего, благочестиво преданный сын Нолан, ты ступил на путь…

— Да, завали ты!

Ударил по руке. Шрамированный потерял опору, рухнул на верстак, а потом упал на колени. Я подхватил ключ на пятьдесят четыре и приложился ему прямо в висок. Тот рухнул на землю, замер и положил голову набок, словно прислушивался — не хочет ли ему что-то сказать Оксил через пол контейнера Астры. Вспомнил, как этот урод изуродовал беременную женщину, а заодно представил, сколько он ещё всего натворил, прикрываясь благой целью. Поднял ружьё и прострелил ему кадык.

В голове всплыл не самый приятный флешбэк. Мы стоим на складе перед убитым кладовщиком, от него несёт кровью и дерьмом, а под ним растекается бордовая лужа. Почти в такой же позе лежал Шрамированный. Но при совсем других обстоятельствах. Тогда я жалел о сделанном, сейчас — ни капли.

Браслет вибрировал синхронизациями, я глянул на последнюю:

Астра сказала, что нужно срочно уходить, и принялась собирать рюкзак. Я заикнулся, что это дорога в один конец, и она больше никогда не сможет вернуться. Потом заткнулся… Показалось, что Астра находится в шоковом состоянии и ничего не понимает, а потом я словил её взгляд. Всё она понимала.