Боги, пиво и дурак. Том 5 (СИ) - Гернар Ник - Страница 18

— Да что ты такое говоришь-то, — возмутился я. — Гнусности прям какие-то!

— Все про меня так думают, — вздохнул Гермес. — Один только друг у меня был, который знал, что это не так!..

— Так и я это знаю! — возразил я. — И это никакое не подношение, а дружеский подарок.

Облачко приблизилось к кувшинам.

— Что там? — поинтересовался Гермес.

— Лекарство от печали из моего мира, — ответил я.

— От печали, говоришь… Это да, это пригодится.

Оба кувшина исчезли. Чуть погодя с легким перезвоном исчезли и монеты.

— А чем помочь-то?

Из рыжего пятна, как из какой-то дыры, наружу выбрался Гермес в своем божественном прикиде. Вот только никакого самодовольства в его лице сейчас не было, в растрепанных кудрях кое-как торчал лавровый венок.

— Мне очень нужен портал в «Черные кости». Чтобы попытаться спасти одного человека.

— Друга? — грустно вздохнул бог.

— Друга, — ответил я.

Гермес кивнул.

— Ладно.

Он хлопнул в ладоши, и прямо передо мной открылось небольшое зеркало перехода.

— Ты держись, — сказал я, с искренним участием глядя на расстроенного Гермеса. — Не унывай. Мы справимся.

Тот махнул рукой.

— Тучи сгущаются, Даня. Чудовища в долине монстров беснуются, Нирвана уснула и не просыпается уже третьи сутки, у пленных титанов паническая атака. Что-то страшное грядет, вот увидишь.

— Может быть, — вздохнул я. — Бывай! И спасибо.

— Не за что, — грустно отозвался Гермес. — И спаси своего друга, Даня. Непременно спаси.

Я сначала втолкнул в портал свою лошадь — вернее, конечно, лошадь Стеф, но теперь уже без разницы. Следом за ней в светящееся пятно впрыгнула Арина Родионовна с Лёхой.

Последним вошел я.

Наверное, это был худший переход в моей жизни. То ли эмоциональное состояние Гермеса на нем так отразилось, то ли я поизрасходовался во время боя. А может, все вместе. Но вывалился я прямо в сугроб вперед задницей, и потом еще минут пятнадцать никак не мог подняться. Все тело стонало и плакало, будто по нему проехались катком. При этом меня еще штормило и расплескивало, а в ушах что-то хрюкало.

Хорошо хоть что не в стане врага появился — правда, эта прекрасная мысль меня посетила уже несколько позже, когда я смог встать на ноги и принялся выгребать снег из рукавов, карманов и из-за ворота.

Тогда я смог, наконец, оглядеться. И понял, что хрюкало не только у меня в ушах, и снег — это не самое страшное, что я мог бы сейчас выковыривать из-за пазухи.

Потому что буквально в паре метров от меня располагался открытый загон для свиней. Причем звери были явно какие-то породистые — рыжие, мохнатые, невысокие на ножках, но зато длинные — прямо таксы свинячьего мира. Хрюшек ничуть не испугало сияние портала в темноте. Наоборот, с любопытством столпились возле ограды, нетерпеливо переговариваясь между собой и просовывая в щели между перекладинами свои пятаки.

— Ну что, очухался? — с горечью и нескрываемой досадой в голосе поинтересовался Лёха.

Его череп, красиво подвешенный за ветку какого-то тощего дерева и поблескивающий красными глазками, сейчас напоминал уличный фонарь.

— А где твоя нянька? — спросил я, нахмурившись.

— Ты лучше спроси, где имение князя Диса? Где обещанная «Черная кость»? Потому что вокруг я пока вижу только навозные тропы и рыжие жопы!..

— Теперь и ты рифмами заговорил, как Та’ки? — буркнул я, нахмурившись.

Замечание Лёхи, тем не менее, было совершенно справедливым: где же княжеское владение? Вокруг я видел только сараи, загоны, копны сена и навозные кучи.

Тут из темноты донеслось жалобное блеяние овец и стук конских копыт.

— Куда бегёшь-то, охальник? — раздался старческий голос, и я увидел, что справа, со стороны овечьих загонов, в мою сторону несется моя прифигевшая лошадь, сверкая белками глаз и перепрыгивая через ограждения. А за ней, громко бухая мощными задними лапами и выставив в оскале кривые желтые зубы, скачет Арина Родионовна. Платок у нее сбился, обнажив остро торчащие звериные уши.

— Стоять, монстрозаяц! — крикнул я кенгурухе в платочке. — Совсем запугаешь бедную кобылу!

Арина Родионовна остановилась. Деловито поправила лапками платочек.

Я протянул руку и ласково заговорил с лошадью:

— Тише, тише, родная! Иди сюда…

Бедняга промчала мимо меня, перемахнула через ограду свинарника. Хрюшки с визгом бросились врассыпную. Но, видимо, какая-то не успела убежать достаточно далеко и получила от кобылы копытом, потому что кроме визга в ночи раздалось истошное свинское верещание.

Арина Родионовна охнула, всплеснула лапками и опять поскакала за лошадью.

Дверь одного из сарев вдруг распахнулась. В дверном проеме вспыхнул теплый желтый свет, и из этого самого света с факелом наперевес и здоровенной дубиной выскочил здоровый бородатый мужик в одних портках.

— Стоять, окаянные! Всех поубиваю!

— Приятель, я с миром! — крикнул я мужику, демонстрируя пустые руки. — У меня только это, кобыле вожжа под хвост попала!

— Знаю я вас, мирных! По скотному двору пошастают, а потом поросей не досчитаешься!

— По-твоему, я похож на любителя свиней?

Мужик, присмотревшись, опустил дубину.

— Да уж, на деревенского ты точно не похож, — проговорил он, по-крабьи, бочком двигаясь по направлению к своей сараюхе.

А потом как заорет во все горло:

— Горбатый, проснись, сукин ты сын! Скажи страже — чужак с мечом в имение пробрался!

Он бросился в свое убежище, захлопнул дверь и загрохотал с той стороны запорами, уже нисколько не заботясь о сохранности свинячьей популяции.

— Хватай меня и бежим отсюда, покуда стража не пришла! — потребовал Лёха. — А то Альба нас в этой жизни не дождется!

Я ничего не ответил. Потому что пока он говорил, от ближайшей к нам копны сена отделилась приземистая и кособокая человеческая фигура, при этом достаточно массивная. Легкое зеленоватое свечение окутывало горбуна, как если бы он обладал значительной магической силой и сейчас совершал какое-то хитрое энергозатратное дело, однако в воздухе не витало никакого соответствующего напряжения. Одет он был неожиданно хорошо для человека, прячущегося в сене между свинарником и навозной кучей — в темно-зеленый охотничий костюм с широким поясом.

И горбун вопреки ожиданиям вовсе никуда не побежал. Наоборот, направился прямиком к нам — уверенным шагом, чуть припадая на одну ногу.

— А он вас ждет? — спросил он. — Его высочество принц Альба?

Голос горбуна прозвучал громко и гулко, как если бы разговор проходил в большом пустом подвале.

Лёха несколько раз моргнул своими глазками-огоньками и типа прошептал, а на самом деле просипел на пол улицы:

— Даня, он не живой! Он — копия!..

— Верно, — отозвался горбун, с прищуром глядя на Лёху. — Я — копия. А вот кто вы такие, сейчас будете рассказывать лично его светлости князю Дису.

Он театрально поднял руку, неопределенно указывая куда-то вверх, а из темноты позади загонов донесся спешный стук копыт нескольких лошадей.

— Слава богам! — выдохнул я. — Значит, мы все-таки попали, куда нужно.

Через пару минут по тропинке из темноты вынырнуло четверо всадников. Трое были одеты в подобие старинной военной формы. На темно-зеленых сюртуках — по два ряда золотых пуговиц, черные штаны с галунами и плащи на меху. У пояса всадников виднелись простые ножны.

Последним, к моему превеликому удовольствию, оказался Дис собственной персоной, одетый в черный костюм безо всяких украшений.

Но особенное удивление у меня вызвали кони!

Они были очень высокие, легкие, с выразительным щучьим профилем и стройными длинными ногами. Поджарые тела играли хорошо развитой мускулатурой. И все, как одна — серые в яблоках, с длинными белыми хвостами и гривами.

— О, Даня! — крикнул Дис, завидев меня.

Я с улыбкой приветственно махнул рукой.

— Приветствую, князь! Как же я рад вас видеть, — сказал я в ответ. — А то, признаться, сначала я здорово испугался, что не туда попал.