Лживая птица счастья - 2 (СИ) - Борисова Светлана Александровна - Страница 1

ЦИТРИН

Подвыпивший заяц увидел Колобка, сидящего на пеньке, и вытаращил глаза.

— Эй, хлебобулочное изделие! Ходили слухи, что тебя Рыжая слопала, а ты жив-живёхонек.

Колобок приставил ладонь к уху.

— Чего?

— Я говорю, Лиса тебя слопала!

— Что там с Лисой? Я не понял.

— Лиса тебя слопала! Лиса!

— Ась? — переспросил Колобок.

— Да что с тобой, убогим, говорить! У тебя же мякиш вместо мозгов, — ухмыльнулся Заяц и, подскочив к пеньку, покровительственно шлёпнул Колобка по макушке.

— Ну вот, слава богу, сыт и даже пьян. А я уж думал, что сегодня придётся лечь на голодный желудок.

Довольный Колобок, сплюнул заячью кость и потянулся за лисьей шубой.

Антология вампирских охотничьих баек

ГЛАВА 21. Тот случай, когда богов очень хочется послать, причём далеко и надолго

Ник пришёл в столовую не за завтраком. Он пометался из угла в угол, а затем встал у камина и с ненавистью посмотрел на туаши — особую гордость семьи Реази Вистанио. Согласно преданию, этот клинок принадлежал сентане Руане Родек, жене рая Реотана, которую считали Лоти, то есть одним из воплощений божества Весны. Правда, каким образом она спасла мир[1], знал лишь он сам и его родители.

«Ну нет! Если кто-то должен умереть, то это буду не я», — Ник сорвал клинок со стены и, вернувшись, встал над свернувшейся клубком Мари. «Спит? Отлично! Значит ничего не почувствует», — подумал он, глядя на тонкую девичью шею. Пока не иссякла решимость, он взмахнул мечом и… с обречённым видом опустил руки. «Нет, не могу! Это трусость. Она моя алин. На мне лежит обязанность её защищать, в том числе ценой собственной жизни».

Туаши был отправлен в ножны, предназначенные для обязательного церемониального оружия, и Ник поднял девушку с пола.

— Вот что за привычка, валяться под ногами? — проворчал он, когда она открыла глаза.

— Ну так, я ж теперь бездомная, — зевнула Мари. — Да и жизнь собачья. Так что не до жиру.

— Это точно, выглядишь как шелудивая шавка, — сказал Ник и сердито добавил: — Знаешь, почему ты до сих пор в разукрашенном виде? Молчи, это риторический вопрос. Потому что твой регенерационный запас так мал, что его хватает только на пару царапин. Случись тебе получить серьёзную рану, и ты умрёшь.

— Ну а что я сделаю? — фыркнула Мари. — Он у меня от природы такой.

— Глупости! — отрезал Ник. — Регенерационный запас, как и мышцы, наращивается при помощи тренировок.

— Надо же! — девушка пытливо посмотрела на него. — Оказывается, это была тренировка, а выглядело так, будто ты хотел меня убить.

— Не говори ерунды. Стрессовая нагрузка — верный способ увеличить регенерационный запас, причём в кратчайшие сроки.

«Звучит убедительно, да вот беда, я тебе не верю», — подумала Мари.

— Ну и зря, — ответил Ник на её невысказанные мысли и с силой прижал её к себе. — Ты моя алин и должна во всём мне доверять.

— Эй-эй, поосторожней! — запротестовала девушка. — И так выгляжу как жертва домашнего насилия. К разукрашенной шкуре мне только сломанных костей не хватало.

— Переломай я тебе все кости и ты, как настоящая эрейская леди, обязана встать на колени и смиренно сказать: «Спасибо за науку, мой райделин».

— Офигеть! Чем больше тебя узнаю, тем больше убеждаюсь, что Синяя Борода по сравнению с тобой невинный ангелочек.

— Так оно и есть, — усмехнулся Ник, но хватку ослабил. — Да, забыл сказать, с этого дня никаких раздельных апартаментов. Как положено мужу и жене, мы живём вместе.

— Может, не надо? — поскучнела Мари. — Попомни моё слово, не пройдёт и дня, как мы с тобой разругаемся в пух и прах.

— Этого не будет. Со временем ты усвоишь мои привычки и научишься мне угождать, — ответил Ник.

На выразительном лице девушки отразилось вполне понятное желание, и он с покровительственным видом чмокнул её в висок.

— Не переживай, алин. Я буду хорошо обращаться с тобой. Главное, ты помни, что ничто человеческое мне тоже не чуждо.

«Знать бы ещё, что именно тебе не чуждо», — устало подумала Мари и впервые задумалась о том, что ждёт её впереди, если она останется с Ником. Отчего-то их будущая жизнь рисовалась ей отнюдь не радужными красками.

— Не нужно думать о плохом, всё будет хорошо, — успокаивающе сказал Ник и, войдя в свои комнаты, положил её на кровать. — Сейчас я подлечу тебя, а затем мы продолжим твоё образование в части чувственных наук.

— Я потная и грязная, мне нужно в душ! — всполошилась девушка, но он не дал ей подняться.

— Лежи! Сегодня я хочу ощущать запахи твоего тела.

«Пропади ты пропадом, чёртов извращенец!» — расстроенная Мари попробовала отпроситься в туалет, но Ник не отпустил её даже туда и ей пришлось терпеть больше часа.

Дорвавшись до туалета, она рухнула на кровать и сразу же уснула.

Тем временем Ник успел принять душ и, одевшись, некоторое время смотрел на спящую девушку. Найдя, что она выглядит достаточно жалкой и несчастной, он удовлетворённо кивнул. «Процесс пошёл, теперь нужно давить по-прежнему сильно, но аккуратно». И тут перед его глазами возникла пятнадцатилетняя Мари — такой он увидел её в тот день, когда забрал из гнезда Владислава. В тот момент на её заплаканном юном личике отражалась такая безнадёжность и покорность судьбе, что даже сейчас он почувствовал себя неуютно. «Вот какого крейда? Я не собираюсь над ней издеваться. Пока мы вместе, я хочу, чтобы Мари понимала и уважала меня. Неужели за все свои труды я не заслужил немного счастья? В конце концов, если легенда не лжёт, нам не долго быть вместе. Так что ничего, потерпит».

Он тряхнул Мари, и та неохотно открыла глаза.

— Вставай, алин! У тебя полно дел, а до ланча осталось всего два часа. За это время ты должна успеть позаниматься с тиараном и приготовить мне еду.

Видя, что Ник нетерпеливо постукивает критой по ладони девушка не стала спорить.

— Хорошо, — кивнула она. — Иди, любимый, будет тебе ланч. А сейчас дай мне ещё немного поспать, если не хочешь, чтобы я окончательно озверела.

Но не успела её голова коснуться подушки, как раздался сухой щелчок и туго сплетённый кончик криты ужалил её в руку.

— Ой! — вскрикнула Мари и её глаза до отказа наполнились слезами.

— Ты! — выдохнула она и, сев в кровати, наставила палец на Ника. — Бессердечный негодяй! Мало того что ты лупишь меня под предлогом занятий, теперь ты хочешь, чтобы я умерла от хронического недосыпа! У тебя есть хоть капля совести? Я уж не говорю о сострадании! Ведь после сегодняшних измывательств любой другой на моём месте отлёживался бы дня три, а ты вместо этого гонишь меня готовить ланч? Умру, но не встану!.. Уже умерла! — завершила девушка свою обличительную речь и, упав на подушки, скрестила руки на груди.

Ник посмотрел на неё и вернул криту на пояс. «Ну вот, начинается!.. Ладно, ради одного дурацкого слова на этот раз я тебя прощу».

Выйдя за дверь, он улыбнулся. «Любимый, говоришь? Вот с этого и нужно было начинать. Тогда и мне было бы легче принять, что ты Лоти».

— Тиаран, подлечи Мари, — распорядился он.

«А то на неё страшно смотреть, настолько она исполосована. И вообще, счастье, что я не попал ей по глазам», — с раскаянием подумал он. Видение изуродованной безглазой девушки заставило его вздрогнуть и он, стремясь убежать от него, прибавил шаг. На повороте он свернул и, оказавшись в храме, опустился на колени перед скульптурой оскаленного ягуара, парящего в воздухе. Вырезанный из громадного куска чёрного звёздчатого диопсида,[2]зверь казался живым. «Прости, Великий Предок, что посмел роптать на дарованную Тобой судьбу».