Лживая птица счастья - 2 (СИ) - Борисова Светлана Александровна - Страница 2

После положенного обряда Ник переместился к алтарю двуединого божества Лета и окропил его своей кровью. «Отец и Мать, не оставляйте меня своей милостью. Защитите от врагов и бед», — попросил он. В последнюю очередь он подошёл к алтарю Весны и, поклонившись её женскому лику, возложил на алтарь сорванный ранее цветок, также окроплённый кровью. «Милостивая Лотиэль, прошу не гневайся. Клянусь, я больше не обижу Мари», — сказал он, а затем переместился к лику, олицетворяющему мужскую часть божества. «Лотилан, будь милостив, даруй мне умного и здорового сына».

Когда Ник ушёл из храма, над алтарями Лета и Весны вспыхнули огни — над алтарём Лета чёрное пламя, над алтарём Весны — зелёное. Вслед за ними явили свою милость божества Зимы и Осени. Над их алтарями загорелось соответственно белое и золотое пламя.

Это означало, что проситель получил благословение полного круга богов, — ведь они не умирают, пока жив хоть один человек, который в них верит и нуждается в их помощи и защите.

Когда алтари связало сверкающее алмазное кольцо, ягуар, парящий под потолком, тоже пробудился. Изумрудные глаза полыхнули огнём и он, спрыгнув вниз, лениво потянулся, а затем улёгся в центральном круге, вписанном в квадрат, образуемый алтарями времён года. Это был Арес, центральное божество, которого эреи почитали как своего создателя и предка и он, в отличие от богов времён года, не зависел ни от каких верований, поскольку принадлежал к кругу богов Равновесия.

***

Пока Ник молился богам — что он делал впервые за долгое время, Мари тем временем безмятежно спала, не подозревая о том, что совсем недавно была на волосок от гибели.

Во сне она была счастлива, ей снова снился выпускной бал в Академии и танец любви, кружащий их с Тьеном. Только на этот раз он ушёл и не вернулся. Оставшись одна, Мари заметалась по залу, бросаясь ко всем, кто хоть немного походил на Тьена, и, когда она уже отчаялась его найти, наконец она увидела, что он держит в объятиях Соню Беккер и оба счастливо улыбаются.

Возмущённая Мари бросилась было к подруге, с намерением высказать всё, что она думает о её предательстве, но тут её перехватил Ник и она, глянув на него, в изумлении открыла рот. Всё в нём: его глаза, его лицо, его прикосновения излучали любовь и нежность, но даже во сне она ему не поверила и, оттолкнув, бросилась бежать.

Тем не менее потрясение от видения влюблённого Ника было настолько сильным, что она проснулась, хотя ей очень хотелось задержаться во сне и увидеть, что же будет дальше.

Открыв глаза, Мари усмехнулась: «Влюблённый Ник? Приснится же такая небылица».

Жесточайший приступ голода заставил её вспомнить о пропущенном завтраке, предстоящем ланче и заодно о данном обещании. Судя по часам, в запасе у неё было минут двадцать. Привычная к быстрым сборам в Академии, практиковавшей тотальную военную подготовку, девушка решила, что времени более чем достаточно, но её задержал тиаран. Выполняя приказ хозяина, он обработал её раны, а затем выдал кучу эрейских нарядов, которые только что прибыли. Портниха, воодушевлённая заплаченной суммой, постаралась выполнить заказ досрочно.

Из всего вороха нарядов Мари приглянулся тот, что имел павлинью расцветку, и Ким поспешил сказать, что эрейские леди в домашних условиях такое не носили, так что ей пришлось ограничиться довольно скромным бледно-голубым платьем. Оно состояло из обтягивающих брюк и затейливого жакета с длинными рукавами и воротником-стойкой. От своих собратьев жакет отличался тем, что его подол переходил в шлейф, по-королевски волочащийся по полу, и Мари, глядя на себя в зеркало, одобрительно хмыкнула: «Ну, ничего так. Колоритно. У maman было что-то подобное, только без вышивки и пояса с оружием. Хотя кто знает. Может, Рени носила оружие под одеждой, а не выставляла его напоказ». Внешне эрейская женская обувь не отличалась от «лабутенов» и у неё мелькнула мысль, что их идею модельеры могли позаимствовать у Ника, когда тот заказывал туфли для своих подружек. Насколько она могла судить по залежам в шкафах, все они, несмотря на разные исторические периоды, носили обувь на высоченном каблуке или платформе.

Украшения и одежда выглядели слишком изысканно и требовали соответствующей причёски, так что Мари убила пять минут на укладку волос, то есть намочила их и пришлёпнула к голове. «Утончённая стервозина», — заключила она и, холодно кивнув своему отражению, походкой манекенщицы направилась в столовую. Находясь под действием стимуляторов, она чувствовала себя превосходно.

Поначалу Нику понравилось то, что он увидел. Преобразившаяся девушка наконец-то походила на эрейку, но иллюзия быстро развеялась. Отсутствие соответствующего макияжа и причёски, ошибки в подборе украшений, а главное, неумение держать себя — всё говорило о том, что она ряженая, а не та, что принадлежит к знатному роду. Это была даже не рабыня. Как правило, рабами становились дети проштрафившихся дворян или буржуа, чьё воспитание было не хуже, чем в дворянских семьях. Это была простая крестьянка, не имеющая понятия о манерах, принятых у высокородных.

— Тиаран выдал набор блюд, которые ты предпочитаешь, так что вроде бы должно прийтись тебе по вкусу, — сказала Мари и поставила перед ним поднос. Из-за спешки с работой они не заморачивались с сервировкой.

Ник кивнул, благодаря её за еду и она, видя, что он недоволен, вздохнула и села напротив.

— Ну? Что опять не так?

— Всё. Если коротко.

— Хочешь об этом поговорить? — осведомилась Мари.

— Не ёрничай! — Ник поднял на неё глаза. — Во время совместных трапез ты не должна задавать вопросов и для начала я не разрешал тебе сидеть в моём присутствии.

— Даже так? — девушка приподнялась, делая вид, что хочет встать, но затем снова опустилась на место. — Нет, я не уйду. И вообще, если тебе жаль еды, я заплачу за то, что съела.

— Алин, на колени, — негромко произнёс Ник и положил ладонь на криту.

— Иди ты к чёрту со своим эрейским домостроем! Я тебе не рабыня, — заявила Мари и схватилась за голову, ощутив сильнейшее ментальное давление. — А вот это уже подло!

Когда нарастающая боль стала невыносимой, она встала и, гневно глядя на своего мучителя, попятилась от стола.

— Даже не надейся, я не сдамся! — простонала она и, пошатнувшись на высоченных каблуках, потеряла сознание.

Ник успел подхватить её до того, как она упала на пол. «Глупая девчонка, — вздохнул он, стараясь не дать завладеть собой чувству вины. — Кажется, чего уж проще, встать на колени и попросить прощения, так нет, будем строить из себя miss Liberté и героически падать в обморок». Дойдя до своих апартаментов, он уложил девушку на кровать и велел тиарану вывести на экран её жизненные показатели. «Чрезмерная физическая и умственная нагрузки привели к тому, что индекс массы тела упал ниже предельно-допустимого уровня», — сообщил тиаран.

«Значит, мне не показалось, что она слишком мало весит», — резюмировал Ник. Тем не менее его куда больше озаботило другое. Чрезмерное психологическое давление привело к ослаблению блокировки опасных воспоминаний, что, по его мнению, грозило куда большими неприятностями, чем потеря веса. Проведя профилактическую коррекцию, он позвал девушку. И хотя она очнулась, открывать глаза не хотела.

— Мари, хватит дуться, давай поговорим. Я знаю, тебе трудно, и всё же постарайся понять и принять меня. Ты ошибаешься, думая, что я излишне жесток с тобой. Это не так. Жестокость бессмысленна, а за моими действиями стоит чёткая цель, и ты знаешь какая. Возможно, есть другие более мягкие методы привести тебя в соответствие с нормами моего круга, но я их не знаю, поэтому действую так, как меня учили наставники. Если честно, я считаю их методы не только самыми действенными, но и самыми лучшими. Ведь за ними стоит многовековой опыт нашего народа.

— А меня ты спросил? — вскинулась девушка. — И вообще, если я тебя не устраиваю, выбери себе другую.

— Рад бы, но не могу, — помрачнел Ник, и она раздражённо фыркнула.