Они не люди. Книга вторая (СИ) - Фламмер Нат - Страница 42

— Почему же особа не хочет прийти ко мне сама? Она настолько важная?

— Наиважнейшая, — заверил молодой колдун, — дело чрезвычайной важности и секретности.

Он вынул из кармана звезду колдуна и жетон с орлом. На золотом фоне блестела цветная эмаль.

Министерство государственной безопасности. Ничего себе…

— Я арестован? — поинтересовался Аверин.

— Ну что же вы, Гермес Аркадьевич! — всплеснул руками старший колдун. — Вам же ясно сказали: с вами желают поговорить. И это дело государственной важности. Прошу вас, пройдемте с нами. Мы с трудом вас разыскали.

— Это ваша работа, разве нет? Я же не жалуюсь… Хорошо. Ведите меня к своей важной особе, всё равно вариантов у меня нет, верно?

— Верно, — подтвердил молодой, — прошу в автомобиль.

Аверин вздохнул. Оставалось надеяться лишь на то, что кто-то из сильных мира сего просто желает нанять его строго конфиденциально. Проклятье… как бы подать весточку Кузе?

— Я могу хотя бы фотоаппарат отнести в машину? — не особенно надеясь на положительный ответ, спросил он.

Молодой отрицательно помотал головой. А старший вежливо произнес:

— Можете отдать его нам, если вам мешает. Мы вернем его, как только ваша беседа будет окончена.

— Ясно, — снова вздохнул Аверин, — тогда не будем терять время. Где ваша машина?

Автомобиль оказался припаркован неподалеку. Перед Авериным любезно открыли дверь, молодой колдун сел рядом с ним на заднее сиденье.

— А глаза мне завязывать не будут? — пошутил Аверин. Колдуны в ответ переглянулись и тот, что старше, немного подумав, ответил:

— Нет, думаю, это излишне.

Ехали недолго. С Невского свернули на Фонтанку, петляя, пронеслись мимо Михайловского замка и оказались возле ворот. За ними виднелись столики — это был ресторан, уже выставивший летнюю веранду. Тепло в этом году пришло в город рано.

— Вы привезли меня в ресторан? — удивился Аверин.

Колдуны разом кивнули.

— Прошу следовать за нами, — сказал старший. И они вошли внутрь.

Ресторан оказался исполнен в традиционном стиле, с тяжелыми дубовыми столами и головами лосей и оленей на стенах. В углу стояло чучело медведя. Внутри не было ни души. Колдуны прошли дальше, за большим залом оказался зал поменьше. Здесь тоже было пусто. Но на столе были разложены столовые приборы.

— Садитесь, ваше сиятельство, — указал на стул старший. Аверин послушно сел.

Колдуны вышли.

Теперь, вероятно, придется ждать «важную особу».

Аверин осмотрелся. Этот зал был менее вычурным, чем главный. Стол посередине, еще несколько столиков у стен, аккуратные диванчики с кожаной обивкой. Красивый каменный камин в углу, где вовсю трещали дрова. В целом даже уютно.

Скрипнула дверь. Аверин раньше не заметил ее: дверь сливалась с интерьером. Он повернулся и встал.

И понял, что поступил очень правильно. Дверь открылась совсем, и в зал шагнул его императорское величество Александр Пятый.

Аверин поклонился. А когда поднял голову, император уже шагал к нему, и на лице его лучилась улыбка.

Подойдя, он протянул Аверину руку:

— Вы не представляете, как я рад вас видеть в добром здравии, Гермес Аркадьевич.

Аверин пожал руку, она оказалась сильной и горячей, и снова почтительно склонил голову:

— Ваше величество.

— Ох, а давайте без формальностей, а? Садитесь, прошу вас, сейчас подадут горячее. Я ужасно проголодался, а вы?

— Признаться, тоже, — немного смущенно ответил Аверин. Что всё это значит? Официально император должен прилететь в Петербург только послезавтра, планировалась церемония приветствия. Почему он уже здесь? Зачем это странное приглашение? Встреча в каком-то ресторане…

— Надеюсь, мои люди вели себя пристойно? — поинтересовался император, садясь за стол. Аверин присел напротив.

— В целом, да. Но я успел понервничать. Почему бы сразу не сказать, что мне назначена высочайшая аудиенция?

— Секретность, куда ж без нее. Так положено, хотя лично я сомневаюсь, что вы бы стали кричать на весь Невский: «О, меня хочет видеть сам император!», ведь правда?

— Разумеется, нет. Но, признаюсь, я польщен. За что мне такая честь?

— Ох, Гермес Аркадьевич, право, не нужно прибедняться. За ваши дела вас нужно бы еще раз наградить, да вот только я не знаю, как. А тут еще я с очень деликатной просьбой.

— Готов служить всеми своими силами. А наград мне не нужно. Вы и так сделали всё, чтобы дело Рождественского не удалось замять. Вы ведь знаете, двадцать второго суд над ним и его подельниками?

— Конечно.

Основная дверь открылась, и вошел официант с подносом. И принялся молча расставлять по столу блюда. Закончив, так же молча удалился.

— Давайте так, по-простецки, — император подвинул к себе тарелку с ярко-красным борщом, — не стесняйтесь.

— Благодарю, — Аверин тоже взялся за приборы.

— Я очень рад, что получилось собрать много доказательств, — снова заговорил император, — и что бо́льшая часть виновных все же получит по заслугам. Они кормили дивов людьми, что же, будет справедливым, если теперь они разделят участь своих жертв.

— Полностью согласен, — подтвердил Аверин, — хотя… — он замялся.

— Что такое? Говорите же!

— Понимаете, те, кто пытал дивов и формально не имеют отношения к убийству людей, не будут наказаны. А то, что они делали, — отвратительно.

Император кивнул.

— Я слышал, что рассказывают дивы, подвергшиеся пыткам. И не только то, что показывают по телевизору, мне присылали материалы дела. Но у меня для вас есть хорошие новости. Благодаря вашим стараниям это дело оказалось весьма громким и вызвало возмущение среди народа. Поэтому я инициировал подготовку закона «Об ответственном обращении с дивами». Как только он вступит в силу, за жестокость в отношении дивов их хозяева будут отвечать в полной мере. Виновные понесут наказание вплоть до тюремного заключения. А див будет конфискован в пользу государства. А если это фамильяр — то в пользу наследников или ближайших родственников.

— О… — восхищенно протянул Аверин, — это потрясающая новость. Конечно, будут некоторые проблемы с доказательной базой и с тем, что именно считать жестокостью. Например, призвание к порядку вышедшего из-под контроля дива или захват демона не обходится без некоторого, порой довольно жесткого воздействия. Но, думаю, это будет предусмотрено.

— Разумеется. Над определением границ как раз и работает комиссия из колдунов. Не желаете ли войти в ее состав?

— А знаете, желаю, — не задумываясь, ответил Аверин, — но… ведь не за этим же вы меня сюда пригласили?

— Вы удивительно проницательны. Тогда, пожалуй, перейдем к делу. Я хочу нанять вас как сыщика.

— Меня?.. Но… к вашим услугам все спецслужбы нашего государства… и я? Почему?

— Еще раз прошу, не прибедняйтесь, Гермес Аркадьевич. Но вы правы, следует кое-что пояснить. Это дело государственной важности, и оно строго секретно. Никто, совершенно никто не знает о том, что я вам хочу поручить, и не должен узнать никогда. Ну и потом, вы — лучший. Так вы готовы принять мое поручение?

— Конечно. Служить вам — высочайшая честь. И, разумеется, я буду хранить эту тайну до самой смерти.

— Хорошо. Скажите, вы ведь знаете про меч Содзасамондзи? Его привез из Японии Александр Васильевич Колчак, ставший после победы в Гражданской войне его величеством Александром Четвертым?

— Разумеется, это одна из важнейших реликвий Российской Империи.

— Именно. И он похищен. Надеюсь, не нужно объяснять, от чего такая секретность?

Аверин даже не сразу сообразил, как на такую новость следует реагировать:

— И вы хотите поручить мне его поиски?

— Да, — император наклонил голову, — но, боюсь, вам придется действовать в одиночку. Пока о пропаже реликвии знают только трое: я, вы и похититель, кто бы он ни был. Не считая дивов-охранников, перевозивших меч.

— Кстати, об охранниках, меч ведь должны были хорошо охранять.

— Так и было. Давайте я расскажу, что именно произошло, а вы подумаете и выскажете свои соображения.