Проклятие Саана (СИ) - Лисина Александра - Страница 20

Хотя нет, не потеряла.

Стоило мне оказаться на расстоянии удара, как эта дрянь махнула когтистой лапищей, явно намереваясь подрезать мне сухожилия. Но я успел отступить, после чего сломал монстру хребет, потом оторвал сразу все конечности. И только когда тварь перестала представлять опасность, полез копаться во внутренностях, потому что такого необычного экземпляра мне до сих пор не попадалось.

— Их называют гортами, — вдруг произнес материализовавшийся надо мной Мор. — Кровь из людей любят высасывать. Говорят, могут осушить взрослого человека за считанные минуты.

Ах вот почему у нее язык с глоткой сращены. А вместо желудка и вовсе Саан знает что.

— Кровососы, значит?

— Вампры, — кивнул Мор. — Кажется, кто-то упоминал при мне именно это слово. Или вампиры? Точно не помню.

— Вампиры — это что-то из южного диалекта? — припомнил я.

— Да. В княжестве Айр мыши такие есть. Летучие. Мелкие и кусачие. Говорят, целыми стаями иногда нападают и кровь сосут, пока жертва от истощения не помрет. Кстати, а где это мы? — с любопытством огляделся призрак. — Ого. Ты что, снова людей спасаешь?

— Это Нардис их спасает, — отмахнулся я, продолжая увлеченно ковыряться в брюхе у твари. — А у меня, как видишь, сугубо научный интерес.

Мор хмыкнул.

— Проверяешь воскрешенного в действии?

— Почему бы и нет?

— Действительно, — со странным выражением протянул призрак. — Но на твоем месте я бы поостерегся устраивать такие проверки в присутствии свидетелей.

— Да? А что не так?

Я оторвался от твари и, оглядев вышедшего из-за дома Нардиса, наморщил нос.

Мда. Пожалуй, Мор прав — напарник сейчас выглядел не лучше нежити. Всклокоченный, взбудораженный, одежда вся в ошметках чужой плоти, глаза горят кроваво-красными огнями, клыки опять из-под верхней губы вылезли…

Что там Мор говорил про вампиров?

Заметив, что парень направился к ближайшему дому, я поспешил его окликнуть. А вошел в деревню сам, на всякий случай снял капюшон, проверил одежду, руки, после чего осторожно постучал в первую попавшуюся дверь и крикнул:

— Эй, люди! Не бойтесь! Я принес вам добрые вести…

— Ну и зачем ты это сделал? — проворчал Нардис, когда мы отправились дальше. — Думаешь, я бы не сдержался? Не смог бы им все объяснить?

— Думаю, для деревенских и без того на сегодня было достаточно потрясений.

— Да? А встретить мальчишку, который явился невесть откуда и с улицы, где только что кишели мертвяки, прокричал, что, дескать, нежить ушла, это для них не потрясение?

Я хмыкнул.

— Они все равно не поверили. Готов поспорить, до утра никто из них даже нос на улицу не высунет. А любого, кто попытается войти в дом, тут же поднимут на вилы.

— Главное, что они живыми остались, так что моя совесть чиста.

Я на это ничего не сказал. Такая странная штука, как совесть, все еще вызывала у меня недоумение. Нет, суть этого человеческого свойства я в какой-то степени уловил, однако для меня оно по-прежнему оставалось недоступным. А значит, и бесполезным.

Больше мы на эту тему не разговаривали, а добравшись до границы между империей и Озерным княжеством, которую обозначала речка под названием Вьюнка, предпочли обойти сторожевые посты на обоих берегах реки, а потом я и вовсе открыл несколько порталов подряд, чтобы не терять время. Перемещаться от одного холма до другого было, конечно, неудобно, Нардиса так и вовсе пришлось оставить далеко позади. Зато когда я добрался до нужного места, то перетащить парня с помощью маячка труда уже не составило. Не говоря уж про Мора или мою верную Кость.

Это, как и говорила Лу, оказалось очередное кладбище. Большое, старое, но вполне еще действующее. Располагалось оно неподалеку от берега одного из озер, которыми так славился Орский край, тогда как на другом стояло сразу несколько сел, усилиями которых местное захоронение, так сказать, и пополнялось.

Нужную могилу мы тоже отыскали быстро, и надо сказать, выглядела она не такой древней, как в Шэйре. Однако шкатулку на дне мы все-таки нашли и достали из нее такой же крупный, прямо-таки сочащийся проклятием осколок.

Мор, когда его принимал, снова не сдержался, отчего могилы на кладбище явственно зашевелились. Однако на этот раз мертвецы оказались покладистыми, а как только призрак сбросил оцепенение, быстренько закопались обратно и даже цветочки на могилках самостоятельно поправили.

Мне же осколок ничего хорошего не принес. Видение на этот раз было всего одно, но настолько непонятное, что это вызывало недоумение.

Я увидел странное место. Какие-то руины, покрытые толстым слоем черного пепла. Черное небо. Черную землю. Стоящие тут и там фигуры, сотканные из такого же странного пепла, но при этом подозрительно похожие на человеческие. А еще я видел дым… очень много черного дыма, который, словно море, стелился по улицам мертвого города, делая его совсем уж зловещим.

Где бы я ни находился, этот дым был повсюду. Сопровождал меня как верный пес, только и ждущий приказа хозяина. Стелясь по земле, вдоль разрушенных стен, он бесшумной змеей полз следом, на время скрывая, а потом так же спокойно освобождая из-под черного шлейфа останки разрушенного города.

Сотканные из пепла фигуры стояли везде. На улицах. Среди остовов домов. Просто на дороге. Когда я приближался, они начинали оживать: поворачивать мертвые головы, протягивать руки. Иногда они просто оседали на землю, словно больше не имели сил стоять. А порой казалось, что из-под них вот-вот что-то вырвется наружу, а из распахнутых ртов раздастся самый настоящий крик.

Правда, самого крика я ни разу так и не дождался. Город был абсолютно мертв и в нем царила такая же мертвая тишина. Один лишь я, словно призрак, бродил между разрушенных домов, бездумно заглядывая в окна, безучастно огибая раскатившиеся по улицам обломки или надолго замирая рядом с какой-нибудь из фигур.

Сколько я так бродил от дома к дому, трудно сказать.

Год? Век? Тысячелетие?

Картинки сменялись одна другой, однако все в них было одинаковым: то же мрачное небо, тот же вездесущий пепел и бесконечно сменяющие друг друга человеческие фигуры, среди которых не нашлось ни одного знакомого лица…

— Вилли? — потеребил меня Нардис, заставив оторваться от воспоминаний. — Эй! С тобой все в порядке?

Я с некоторым усилием стряхнул наваждение.

— Да. А что?

— Ты уже почти час стоишь без движения, — с беспокойством сообщил напарник. — Мор сказал, что иногда воспоминания затягивают, вот я и подумал…

Я кивнул.

— Благодарю. Возвращаемся.

Нардис с облегчением выдохнул.

— А шкатулки куда планируешь деть? Леману опять продашь?

— Зачем? Скоро нам понадобится повод, чтобы поговорить по душам со жрецами. А что может быть лучшим поводом для беседы, чем желание вернуть жреческому ордену храмовое серебро?

На этот раз домой мы вернулись задолго до рассвета, благо в обратную топать на своих двоих было уже не нужно. Однако отдохнуть нам так и не дали. Едва Нардис зажег в гостиной свет, как в дверь вежливо постучали, а спустя еще пару минут незнакомый паренек с поклоном вручил мне запечатанный конверт.

— Госпожа Леман просит навестить ее как можно скорее.

Я без особого удивления распечатал письмо и, пробежавшись глазами по красиво выписанным строчкам, поднял на посыльного взгляд.

— Сегодня визит еще будет уместным?

— Да, мастер Вильгельм. Экипаж ожидает снаружи.

— Что там? Что-то срочное? — настороженно осведомился Нардис, когда я вернулся в гостиную и бросил письмо в камин.

— Возле одной из баз Леманов заметили грифона. Лу просит помощи.

— Тогда едем. Красивой леди грех отказывать.

Я окинул встрепенувшегося парня изучающим взглядом, но тот даже не думал выказывать признаки усталости. То ли я недооценил его возможности, а то ли дело было в чем-то еще. В итоге у Лу мы оказались всего через полчаса, и я не удивился, обнаружив в ее доме не только Лемана-старшего, но и его верного помощника Нума, который, хоть за эти годы и постарел, но все еще выглядел крепким, выносливым и, как оказалось, не утратил ни прежних навыков, ни остроты ума.