Авиатор: назад в СССР 4 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 12

— Иван, давай заканчивай и на построение пацанов, — сказал Новиков, закуривая сигарету.

Отправив нас вперёд, Швабрин остался побеседовать с командиром звена. Содержание мы уже не слышали, поскольку всеми мыслями стремились быстрее построиться, пока не закончилось действие чудо-пудры у ребят.

Построение было объявлено перед штабом эскадрильи. Как обычно в это время дня предварительной подготовки у нас начинается «пеший по лётному». Каждый инструктор со своей группой отрабатывает завтрашние полётные задания.

Сегодня мы должны были ещё походить в составе звена. Пока ждали выхода из штаба Реброва, Новиков дал нам пару установок на будущие групповые полёты.

— Комэска задерживается пока, поэтому, немного о групповой слётанности. Я с Родиным в паре, Иван Фёдорович — с Рыжовым, — сказал Валентинович, выйдя перед строем вместе с другими командирами звеньев. — Следующий вылет — со мной Курков, с инструктором — Бардин. Согласны. И это был не вопрос, а утверждение. Сейчас на асфальте ещё походим.

Из дверей штаба показался Ребров, поправляющий фуражку на голове.

Что-то не нравится мне выражение его лица. Вольфрамович выглядел уставшим и недовольным. Кажется, сейчас нас будут очень сильно наказывать.

— Все готовы к завтрашним полётам? — спросил он у своего заместителя, который начал докладывать ему по всей форме. — Это хорошо.

— Мероприятия дня предварительной подготовки выполнены, — доложил заместитель.

— И на том спасибо, — сказал Вольфрамович, медленно поворачиваясь к нам. — Кто из вас, птеродактили вы мои, скажет, что произошло в субботу вечером?

Главное теперь, чтобы все стояли смирно и не издали и звука. Сейчас комэска начнёт давить, мол «все обо всём знают», «чистосердечное признание облегчит наши страдания», «обещаю, вас не накажут» и так далее.

— Чего молчим? — спокойно спросил Ребров. — Постоянный состав свободен, курсанты на месте.

В течение пары минут инструктора разошлись, оставив нас одних. Швабрин решил отойти в курилку, но Ребров не дал ему там присесть.

— Иван Фёдорович, на отдых, — настойчиво сказал Ребров нашему инструктору.

После ещё одной паузы, Ребров подошёл ближе к нам, всматриваясь в глаза. Шёл он медленно, пытаясь найти себе жертву. Потом начнёт давить на этого курсанта, в надежде, что у того сдадут нервы. Все так командиры делают.

— Я повторяю вопрос, что было в субботу вечером? — и остановился Ребров напротив Васи. — Басолбасов, бубновый туз ты мой, что знаешь про субботу?

Ох, и удачно попал Ребров! Как знал! Может и знает старый чёрт, да пока не говорит.

— В субботу… в субботу я смотрел «Экипаж», товарищ подполковник, — промямлил Басолбасов, вызвав отдельные смешки в строю.

— Тихо там! — рявкнул Ребров. — Ладно. Пойдём дальше. О, Бардин! А чего это у тебя на лице? — обратился комэска к Костяну, который скрывался в третьем ряду.

Пудра, видимо, начала сходить. Да и при рассмотрении вблизи заметно её применение.

— Это против прыщей. Мне отец прислал. Очень помогает. Могу поделиться, — чётко произнёс Костян.

— Я тебе устрою, прыщи! Ходатайствовать буду, чтоб тебя в Сибирь отправили служить. Будешь там деревья в лесу белить. Их там много. Родин, что ты скажешь? — подошёл Ребров ко мне.

— Я был у Рыжова дома, — почти не солгав, сказал я и добавил для правдоподобности: — со своей девушкой.

— А почему не у девушки дома? Тебе больше с ней нечем заняться, как по гостям ходить?

— Товарищ подполковник, я к ней потом зашёл, чтобы…

— Без подробностей, — махнул на меня рукой Ребров и снова встал перед нами на середину строя. — Была драка в субботу. Драка! Патруль доложил об этом. В ней принимали участие курсанты. И раз уж я к вам сейчас обращаюсь, то не трудно догадаться, из какой эскадрильи их опознали. Чего опять молчите, камбалы сушёные?

— Товарищ подполковник, никакой…, — начал говорить Макс, но Ребров снова перехватил слово.

— Ничего не хочу слышать. Шаг из строя зачинщикам драки. Живо!

Естественно, никто и не собирался делать шаг вперёд, бросая тень на остальных. Однако, кому-то всё равно придётся выйти. Чего уже отсиживаться? Выйду сейчас и, возможно, остальных в покое оставит комэска. Хотя, идея тупая, как пробка.

— Я, курсант Басолбасов, — сделал шаг вперёд Вася.

Кажется, этого не ожидал Ребров. Судя по выражению его лица, он планировал и дальше выступать перед нами. А тут облом.

— Васятка, ты чего? А как ты умудрился так?

На ходу ничего особо Басолбасов не смог придумать. Стоял он молча и не произнёс и слова.

— Вот так значит ты «Экипаж» смотрел. Ну, Вася! Поручился я за тебя, а ты…

Мысль с выходом из строя теперь была не настолько глупой. Что-то сказать кроме правдивой истории потасовки с кучей противников у нас не получится. Чем нереальнее правда, тем лучше в неё верят. Зато выйду я, и парни за мной потянутся. Я в это верю.

— Товарищ подполковник, я тоже зачинщик, — шагнул я из строя, встав рядом с Васей.

— Родин, Чкалов ты наш, тебя чего понесло за Басолбасовым?

— Своих не бросаем, товарищ подполковник, — молодцевато ответил я.

— Слышишь, рыцарь Айвенго, ты уже не первый раз влетаешь. Мне тебя как вот отчислять…

— Товарищ подполковник! — буквально выкрикнул из строя Рыжов. — Я тоже был там.

Вот зря Тёмыч сопереживать начал. Его реально не было с нами. Ребров выпучил на нас глаза, словно он увидел темнокожего президента США. Надеюсь, он доживёт до того момента, когда это уже не будет никого удивлять.

— Рыжов, тебе чего не сиделось дома? Супруга так хорошо справляется, что ей помогать не надо?

— Товарищ подполковник, ещё я устраивал, — вышел из строя Костян.

— Я тоже! — встал рядом с нами Макс.

Потом ещё один, и ещё. Короче, отсиживаться из наших пацанов никто не стал. Каждый сделал свой шаг вперёд.

— Вы совсем уже обалдели?! Это… это, — начал заикаться Ребров.

Он был в шоке от увиденного и не имел в своём арсенале каких-то действий на этот счёт. А у меня в душе было тепло, осознавая, что все мои однокашники сделали шаг вперед и не прятались за спинами.

— Это как?! Египетская, китайская и кон… конская богомышь, как вы так умудрились?!

Вольфрамовичу, который не знал за кого ему уцепиться в этом строю нарушителей, ходил перед нами, сложив руки за спиной.

— Вы понимаете, какой это залёт? Курков, сержант ты или недоразумение в стакане, как ты допустил такое?

— Товарищ подполковник, всё не так было. На территории ничего не произошло…

А при этих словах Ребров даже отступил на пару шагов назад. Его глаза расширились до размеров, как минимум, бейсбольного мяча. Он будто Ленина живым увидел.

— Я с вами или дуба дам, или бухать начну. Не знаю, что и хуже. Каким образом… нет, на кой чёрт вы попёрлись всем стадом в самоход? Я вас как отмазывать теперь буду?

Ребров снова принялся выхаживать перед нами. На его месте, я бы уже перестал задавать вопросы, поскольку ответы ему только вредят. Того гляди и глаза вылетят из орбит при следующей полученной информации.

— Один из вас, контуженных пельменей, стал причиной этого безобразия. Сейчас он должен выйти из строя, и тогда вы все отделаетесь лёгким испугом, а он поедет в народное хозяйство. Где та сволочь, которая…

Не успел он договорить, как Вася сделал ещё раз шаг вперёд.

— Всё началось с меня, — громко сказал Басолбасов.

— Тобой и закончится. Ведь, тебя же предупреждали, Василий?

— С ним ещё я был, — снова вышел я из строя. — Готов ехать в народное хозяйство!

Процедура с шагами повторилась. Этот эпизод стал решающим в нашем противостоянии с системой.

— И не отчислишь всех. Знаете, на что давить. С этого дня, все увольнения будете проводить в казарме. Парк у вас будет автомобильный, а вместо кафе — столовая! Рыжов, тебя это тоже касается, папа года!

Ребров ещё несколько минут распинался перед нами, но это уже было не таким обязательным к выслушиванию. Много мата, а цивилизованных слов мало. Зато, как мне кажется, Ребров был в глубине души нами доволен. Все были сегодня как один.