Корпоратка. Искушения Мередит Стаут (СИ) - Каргин Андрей Геннадьевич - Страница 64

— Склонность к искусствам, значит… Ну что ж, художница. С этого дня по математике у тебя будут одни пятерки.

— Но тетя! Это несправедливо! Пожалуйста, что угодно, только не это!

— Ты уже большая, чтобы наказывать тебя по попке. Уже на улице озоруешь, ты уже не ребенок. А взрослые девочки страдают за свои грехи по-настоящему. Я не злюсь на тебя за то, что ты там наляпала. Еще бы мне отвлекаться на каждого, кто на заборе про меня пишет. Но я огорчена тем, что ты действовала на улице, игнорируя закон улицы, а он гласит: не попадайся. Это никогда не заканчивается добром.

В особняке Расков больше не было усиленной охраны из бойцов, которые выглядят «точно не как русские». Мередит сообщила обоим, что забрала их дочь из полиции и везет домой. Дэнни ждала трепка, и Мередит хотела присутствовать хотя бы затем, чтобы ее смягчить. Поорать-то, конечно, Элли поорет, без этого никуда. Мередит собиралась лишь выступить адвокатом племянницы и проследить, чтобы сестра не стала на эмоциях принимать решения, которые испортят девочке юность.

— Дэнни! Разве я так тебя воспитывала?!

— Ну мам…

Они расположились в гостиной. Элизабет стояла посреди комнаты, нависая над дочерью, и не могла перестать ее пилить. Дэнни сидела на диване, виновато поджав губу, Мередит рядом, чуть в сторонке от нее, чтобы осколками не посекло. Эндрю в кресле, подпирая подбородок кулаком и молчал. Мередит несколько раз пересеклась с ним взглядом. В его глазах она видела: они друг друга понимают. Ему, конечно, не нравилось то, что его дочь загремела в кутузку. Однако ничего по-настоящему страшного не произошло, и драму можно было бы запросто, без потери смысла, сократить на пару актов.

— Дэнни! Ты нарисовала свою родную тетю голой!

— Мам! — Дэнни зарделась. — Она просто источник вдохновения. Как модель! Это нормально, так все делают! Она, к тому же, известная личность! И очень популярная!

— Это НЕ нормально, Дэнни! И мне жаль, что ты считаешь иначе! Тебе придется передумать!

Мередит снова перехватила взгляд Эндрю, кивком указала ему на жену. Тот едва заметно кивнул:

— Элли. Ладно тебе, успокойся, присядь.

— Он прав, Элли, — Мередит поддержала атаку. — Ты уж слишком строга.

Она погладила Дэнни по плечу:

— Мама тебе об этом не расскажет, но я в твои годы покруче приколы откалывала. Да и сама она тоже была молодой и непослушной.

— Мерри! Она моя дочь! Я не могу просто перестать ее воспитывать!

— Вообще-то, ты скоро совсем не сможешь этим заниматься. Она почти совершеннолетняя. Этим летом ей исполняется шестнадцать, она заканчивает школу. Тебе придется отпустить ее из гнезда, она полетит искать себя в жизни.

— Я лишь пытаюсь показать ей границы!

Мередит взглянула на Дэнни:

— Твоя мама совершенно права. Границы необходимо видеть очень ясно. Ты найдешь их только сама, никто за тебя этого не сделает. Но твоя мама пытается облегчить тебе этот процесс. Она пытается наставить тебя. У нас с ней в твои годы не было такой поддержки. Я в первый раз загремела за решетку, когда мне было шестнадцать. Я застрелила насмерть парня.

Наступила тишина.

— Вау, — сказала Дэнни. — А за что?

— Да обычная история в Найт-Сити. Я только устроилась работать в ОГ простым боевиком и была слишком уставшая после караула, хотела просто выпить. А он был полностью убежден в своей неотразимой привлекательности и не принимал отказов. Меня, конечно, отпустили из ментовки на следующее утро. Налицо была самооборона. Но если ты в этом городе никто, то, когда попадаешь в полицейскую базу, тебя начинают трясти по полной. Менты названивают, показания, всякие уточнения показаний, предварительные слушания, суды, апелляции его дегенератов-родителей.

А потом еще полгода ходила в отдел отмечаться. Сидишь там на скамейке с такими же как ты, и ждешь своей очереди, пока тебя инспектор примет. И господи, кого я там только не видела. Киберпсиха, который вызвал к себе на дом трех проституток и сиськи им отрезал, а потом заплатил за импланты, чтобы они заявы забрали. Каких-то террористов-долбоебов, которые бочку с химикатами взорвали на автомойке и искалечили там человек двадцать, типа «они не знали» что это дерьмо от воды может рвануть. Седого одноглазого деда с самодельным имплантом на полголовы, который орал на весь коридор, что всех здесь сейчас на перо посадит. Хуже чем дурке, я тебе клянусь. Хух, я прямо как в детство окунулась, одни из самых ярких воспоминаний. Вот в те моменты я и поняла, что нужно действовать осмотрительнее, нужно думать о последствиях. Я поняла, что, если я не хочу провести всю оставшуюся жизнь в обществе таких людей, мне придется обуздать свой нрав и укротить желания, а иногда и проявить смирение. В те моменты я и помыслить не могла, какую огромную услугу я оказываю себе нынешней.

После затянувшегося молчания первой отважилась заговорить Дэнни.

— Ты хочешь сказать, что лучше позволила бы тому парню изнасиловать тебя?

— Нет, — твердо сказала Мередит. — Ни в коем случае нельзя позволять никому себя насиловать. Но с тем же успехом я могла выстрелить в него всего один раз, а не семнадцать.

В новом раунде молчания сначала хрюкнул Эндрю, потом и Дэнни захихикала. Мередит поддержала их довольной ухмылкой. Элизабет осталась в меньшинстве, и почувствовала, что необходимо тактическое отступление.

— Мерри, прекращай травить небылицы. Пойдем, Дэнни, я уложу тебя спать. Я подготовила твою комнату.

Тут никто не мог возразить. Она разыграла материнскую карту. Что сделаешь против этого? Мередит видела, что Дэнни хотелось бы и дальше послушать про ее приключения в молодые годы. Но она вынуждена была склониться перед волей матери. Мередит с Эндрю остались одни.

Она вытянулась на диване:

— Наливай.

Через мгновение у них в руках было по стакану с виски. Мередит наслаждалась мгновениями спокойствия. Времени было уже за полночь. Этот день ее здорово вымотал. Она жадно глотала выпивку — это притупляло чувство накопившейся усталости.

— Я смотрю, ты отживел, — сказала Мередит. Эндрю пожал плечами:

— Пустяки.

Вернулась Элизабет.

— Выпиваете? Мне тоже, пожалуйста.

Эндрю налил, и все выпили. Мередит сразу до дна.

— Не злись на нее, Элли, — сказала Мередит примирительным тоном. — С девочкой все в порядке, она не растет преступницей, всего лишь пробует себя. Она умная, больше она такого не допустит.

— Я понимаю, но… Просто это неожиданно. Я не думала, что ей в голову может прийти что-то подобное.

— Да и я тебя тоже понимаю. Только ты подумай, какая это для нее нагрузка — соответствовать твоим ожиданиям. Она хочет себя проявить, хочет заниматься тем, что доставляет ей удовольствие. Ну и, должна признать, она и правда хороша в этом рисовании своем.

— Мерри! Не поощряй ее выходки! Она нарисовала тебя голую на стене!

— Но ведь красиво получилось, разве нет? Талантливо, с выдумкой. Ладно, спасибо за выпивку, поеду домой. Надо хоть немного поспать.

Мередит встала с дивана. Элизабет встала тоже:

— Мерри, подожди. Я должна тебе кое-что сказать… Спасибо тебе за все, что делаешь для Дэнни. Я вижу, как она изменилась. С тобой она стала такой… смелой, решительной.

Эндрю встал тоже.

— Я тоже должен поблагодарить тебя, Мередит. За то, что спасла мне жизнь.

Мередит насторожилась.

Погодите-ка… Вы что задумали, негодяи?

А я и не заметила ловушки. Ах вы подлецы, змеи такие, провели меня.

Распинали тут девочку как за смертные грехи, а сами-то!..

Она переводила взгляд с сестры на ее мужа. На губах ее появилась опасная улыбка:

— Что, пошалить захотелось?

— Только если ты…

Мередит только хмыкнула. Она медленно двинулась к Эндрю, прильнула к нему грудью, провела ладонью по его груди, приобняла за плечо и бросила взгляд сестре, надменно улыбаясь.

— Я никогда не понимала, чем ты заслужила такого мужчину. По-моему, ничем. Такому нужна более интересная женщина. Я права, Эндрю?