Тренер: молодежка (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 20

— Я спортсмен, но все не настолько запущено, — я подмигнул Оксане Вадимовне в ответ. — Стесняюсь спросить, мы с вами вдвоём в лагере?

— У моих девчат рабочий день до пяти, сверхурочные я никому платить не собираюсь, без того прекрасно работаем! Вам кстати тоже, Иван Сергеевич. Поэтому если вы думаете, что я вам как-то за проживание буду оплачивать, то нет! — она привстав на цыпочки, энергично замахала рукой, приветствуя гостей и для верности нацепила улыбку.

Прям не директор, а образчик. Ну ну.

— Я и не претендую ни на что… — было заикнулся я.

— Все, помолчите, приехали ребята и представитель комсомола, — Оксана Вадимовна не дала договорить. — Постарайтесь вестись себя подобающе случаю!

Что значит «подобающе случаю» спросить не успел, хотя хотел. Директриса бросилась к Икарусу — водила здоровенный дядька на плече которого висел носовой платок, чтобы вытирать пот, остановил автобус. Прежде с удивлением уставился на лезущую под колеса бабу. Натужно заскрипели тормозные колодки, и раскладная дверь «Икаруса» с выразительным дребезжанием открылась.

На пятачок у входа в корпус высыпала толпа ребят. Понятно, что никакими детьми они не были, им всем уже исполнилось 18 лет, о чем я был заранее оповещен, но блин… я рассчитывал увидеть если и не детей, то по крайней мере прыщавых подростков. Здесь же из автобуса вышла орава говнюков с щетиной, широкоплечих и крепких, у одного из них даже наколка на плече красовалась. Почему говнюков? Потому что каждый из них держал в руках бутылку пива и сигарету. Каждый. Хорошо хоть обошлись без беспорядочных половых связей…

— Дыра!

— Куда нас завезли, блин!

— Че за дерьмище!

Ученички, толпясь у автобуса, ржали как кони, матерились и всем видом показывали, что на окружающих им плевать. Вернее нас с Оксаной Владимировной парни попросту не заметили.

Лихие ребята.

Среди них нелепо смотрелась молоденькая девчонка, считай их ровесница — блондинка с курносым носом — кнопкой, голубыми глазами и пухлыми губками. Бедняжка со слезами на глазах буйную компанию пыталась успокоить и приструнить. Выходило слабо. Никак.

— Ануфриев, а ну убери пиво! Прокофьев, прекращай курить! — пищала она сладким девчачьим голоском. — Чего вы меня позорите!

Она бегала между пацанами, пыталась забрать то пиво, то сигареты, злилась. Ануфриев, здоровый лоб, тот самый, кто избил директора детского дома, довольно хрюкая поднял бутылку с пивом над головой. Прокофьева я тоже сразу запомнил — этот патлатый, волосы черные.

— А ты забери, Пупс. Только учти, что мне уже восемнадцать есть и я выпиваю столько, сколько влезет!

Она попыталась, подпрыгнула пару раз, но не смогла достать.

— Ну ты, договаривались…

Красная повязка на плече выдавала в ней «вожатую» этого пионер отряда. Судя по всему, девчонка являлась тем самым деятелем от комсомола, которого приставили к группе трудных подростков для командировки их в лагерь «Колосок». У кого в райкоме хватило мозгов поставить молодую девушку с неокрепшей психикой следить за специфическими ребятами — остаётся гадать. Но программа реабилитации тоже ведь штука довольно специфическая…

Директриса попыталась вмешаться.

— Здравствуйте ребята, добро пожаловать в пионерский лагерь Колосок! Колосок — лучший лагерь Московской области!

И следом запела, отчего даже я испытал чувство испанского стыда.

— Пусть всегда будет солнце, Пусть всегда будет небо… давайте ребята! Споем вместе!

Оксана Вадимовна распевая одну из самых известных песней пионеров рассчитывала, что молодёжь подхватит песню и споёт. Спеть не спели. Зато остановились, уставились на директрису, как на умалишенную тетечку. Ануфриев пива глотнул, Прокофьев сделал затяжку.

— Пусть всегда будет мама… — директриса замолчала, понимая, что задумка с песней провалилась.

— Мать, а мать, ты вообще кто будешь?

— Дети, я директор летнего пионерского лагеря «Колосок» — Оксана Вадимовна, ваш верный друг, соратник и помощник во всех начинаниях.

— Какие мы тебе дети, теть? — Ануфриев отрыгнул газы.

— Мы — дяди, — вставил Прокофьев.

Остальные заржали в голос, повернулись к своему руководителю.

— Пупс, а Пупс где тут наливают, где сигареты покупать? Девчонки есть? Посвяти в курс дела, будь другом?

— Здесь нет никаких сигарет, здесь не наливают и девушек здесь тоже нет! — «вожатая» вздернула свой носик-кнопку. — Это летний оздоровительный лагерь и мы кажется с вами договаривались…

— Лен, не грузи, а? — перебил своего руководителя Ануфриев.

Я понял, что надо вмешаться и остепенить этих ребят, уверено вышел вперёд.

— Здорова трудовая молодёжь. С приездом.

— А ты кто такой будешь? — вымерил меня тяжелым взглядом Ануфриев. — Чего так вырядился? Слышь, пацаны, у нас так директор интерната вечно накрахмаленный ходил. Пока я ему подзатыльников не отвесил!

Снова заржали.

— Я, мужики, тот ради которого вы теперь вставать будете каждый день в 5 утра. Иван Сергеевич меня зовут, приятно познакомиться.

Ученички опешили. Переглядываться друг с другом начали.

— Слышь Лен, что за хер это? — раздраженно спросил Прокофьев, туша сигарету о колесо «Икаруса». В воздух взметнулась яркая крапаль. Ты же сказала, что ты у нас за главную? Че тогда этот накрахмаленный хочет?

Девчонка знать кто я такой не знала, а вот директор, чувствовавшая себя непризнанной дурочкой, попыталась ребятам меня представить. И сделала это с точки зрения игрового авторитета бывшего обладателя моего тела, хотя до того скептически о таком способе высказывалась. Но видимо «дети» в тупик Оксану Вадимовну загнали.

— Дети, Иван Сергеевич Иванов — это известный футболист из московского «Спартака», — поучительно сказала она. — Иван Сергеевич, между прочим, играл за сборную России, а ещё обладает рекордом по числу забитых мячей за сборную СССР в домашних матчах. И дважды становился лучшим бомбардиром чемпионата.

Нормально она напалмом жжёт, половину из ее фактов, я о своём новом теле даже не знал.

— Если вы себя будете хорошо вести, слушать сотрудников «Колоска» и не будете матюкаться, пить и курить, тогда Иван Сергеевич отведёт вас на матч московского «Спартака» на стадион. Скажите Иван Сергеевич ребятам, что отведёте? — директриса посмотрела на меня без опции отказаться.

Не сказать, что парни посылом заинтересовались особо, но любопытство у них явно прибавилось. Не залюбопытствуешь тут, когда перед тобой легенда московского «Спартака» и бессменный 11-й номер сборной СССР.

Стихли. Пивко перестали сосать, бросили курить (сигареты по крайней мере ото рта убрали).

А потом Ануфриев, адепт задачи просверлить меня взглядом, демонстративно поднял бутылку пива и допил остатки внушительными глотками. Снова отрыгнул и нагло запулил бутылкой в ближайшие кусты:

— Мужики, а мужики — нас разводят, я читал в Советском спорте, что Иванова из команды отчислили. Так что никуда он нас не отведёт, он не имеет к «Спартаку» отношения.

— Так дети, попрошу побольше уважения…

Директриса не договорила, Прокофьев перебил, кривя лицо.

— Я слышал, что Иванов хотел перейти втихаря в «Динамо», а нам с ментами по жизни не по пути.

С ментами? Я немного, скажем так, припух от такой подачи. Конечно, встречались разные ребята, с которыми приходилось работать по прошлой жизни в тренерской стезе. И работать с ними не сахар, но вот эта «команда» трудных подростков с легкостью возглавила мой личный пьедестал охреневшести. Признаюсь, на минуту я даже подвис, не понимая, как реагировать на слова Прокофьева.

— Мужики, вон неплохое местечко у них есть, — Ануфриев зорким взглядом приметил среди деревьев крытую беседку. — Там сядем. Пупс, командуй -куда там вещи закинуть, да мы пойдем?

Толстый водитель, все время диалога нарезавший резьбу в ноздре и с безразличием наблюдавший за развернувшейся сценкой, вылез из «Икаруса». Открыл багажное отделение автобуса, где лежали сумки пацанов. Те похватали шмотки и пошли заселяться в административное здание на второй этаж.