Последняя из рода Леер - 3 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 4

Сейчас мне тоже хотелось рассмеяться. Прошло четыре года, а мне кажется — вечность. Только какая-то неправильная вечность, где одна боль и страдания и никакого просвета. Ну почему так? Хотя нет, неправда. Были просветы. Маленькие лучики счастья. И все они были связаны с прошлым.

Жанна всю ночь думала о предстоящем мероприятии. Точнее не о нем, а о том, что где-то там, в темноте улиц есть он. Совсем близко, стоит только протянуть руку. Надо же, они дышат воздухом одного города, смотрят на одни и те же звезды и луну. А завтра он увидит площадь, пройдет по главной улице, по которой она ходит каждый день на работу. Интересно, а он был здесь когда-нибудь? Но ее и страшило все это. Как он посмотрит на нее? Особенно, когда узнает о сыне? Возненавидит? Хотя за что? Это он ее бросил. Он сказал, что у них нет будущего. И она не обещала ждать. И ведь не ждала совсем. Теперь ей было ради чего жить, точнее ради кого. И пусть иногда тоскливо было так, что выть хотелось, и одиночество снедало, но стоило посмотреть на свой маленький комочек счастья, и тьма отступала. Становилось легче. И пусть он узнает. Она не станет оправдываться.

Утром в ее квартиру постучали. На пороге стояла девушка. Красивая и встревоженная. Протянула запечатанный пакет. Жанна хотела пригласить ее войти, но девушка лишь покачала головой и поспешила уйти. Там были инструкции и ключ от браслетов гвера.

А после обеда, прямо перед новым допросом постучалась к Акмару. Но отчего-то не боялась, как раньше. Просто решила для себя, что не даст больше этому человеку безнаказанно мучить других людей.

— Мисс Эвердин, — расплылся он в улыбке, а в глазах насмешка. Захотелось стереть с его лица эту мерзкую улыбку, заставить почувствовать хотя бы частицу той боли, что испытывали его жертвы, — Чем обязан?

— Я просто хотела уведомить вас, — ответила она и протянула ему папку с бумагами.

Он заинтересованно открыл папку, а потом она с удовольствием наблюдала, как с мерзкого лица медленно сползла улыбка, а глаза вспыхнули от злости.

— Ах, ты… — прошипел он и бросился к ней, чтобы через секунду перелететь через стол и удариться о стену. Щиты сработали как надо. Что сейчас, что год назад. Она не знала, чем еще Зак наделил ее камень, но была благодарна. Ей стало так хорошо. Словно сейчас он был рядом, защищал ее.

— Тварь, — выплюнул Акмар, поднимаясь, — Ты мне заплатишь.

Теперь уже она победно улыбнулась и направилась к выходу собирать вещи. Надеялась, ненадолго. Акмар прорычал ей вслед очередное ругательство и смахнул бумаги со стола. Но, она даже не обернулась. Ей предстояло куда более сложное задание. Последнее на посту дознавателя департамента Свера.

Следующие три месяца после убийства я медленно приходила в себя. И все больше узнавала знахарку. Мне было скучно просто лежать, поэтому я расспрашивала ее о жизни, семье, прошлом. А по вечерам она рассказывала мне о лекарственных свойствах трав. Показывала, как их можно различить, какие полезны, а какие и убить могут. Никогда не думала, что дары природы могут быть также интересны и порой опасны, как магия. Здесь я училась варить зелья, делать настойки, и снова жить. Конечно, случались плохие дни, когда я не могла избавиться от той ненависти, той глухой ярости, что обуревала, на Азраэля, наследника, анвар, но больше на себя. За глупость, за упрямство, за все на свете. Наверное, самобичевание самое страшное наказание для души. Когда ты сам себя медленно убиваешь и прокручиваешь снова и снова все те ошибки, все, что не сделал. А еще я постоянно представляла, что спасаю их. Всех своих друзей и анвар. И тогда хотелось остаться в том придуманном мире, где все они были живы. Страшное было время. Я даже сейчас не могу без содрогания вспоминать. Но волшебные травки Мойры странным образом успокаивали меня. Придавали сил. А еще наши разговоры.

— Ты не должна так винить себя, девочка, — раз за разом повторяла она, — Ты не могла ничего сделать.

— Могла, — упрямо отвечала я, а она лишь качала головой.

— Хочешь, я тебе погадаю?

Я улыбнулась. Вот всегда так. Умеет же эта странная женщина разогнать сумрак в душе.

Она разложила свои чудные камешки, на белой скатерти, поколдовала над ними, прошептала то ли молитву, то ли заклятье и бросила на стол. А потом сидела в задумчивости, разглядывая камни и заставляя меня нетерпеливо ерзать на лавке. Но мешать я не решалась, хоть и не очень верила во все это.

— Я вижу двоих, — наконец заговорила она, — И ты между ними.

Ну, нетрудно догадаться, кто есть кто.

— Ты любишь обоих.

Ага, сейчас. Разбежалась. Нет, камни точно лгут. Чтобы я когда-нибудь почувствовала хоть что-то кроме ненависти к этому… этому убийце. Да ни за что. Дурацкие камни. Они все лгут. От негодования я даже вскочила, но Мойра одним грозным взглядом заставила успокоиться. А что? Вы бы тоже притихли, если бы увидели ее взгляд. Она как курица-наседка всегда, стоило мне разволноваться, начинала суетиться, готовить какие-то горькие настойки, укладывать в постель, растирать травами, но хуже всего баня. Где она меня крапивой била. Садистка. Правда, признаю, после такой экзекуции легче становилось. И рана в груди почти не ныла.

— Так ты будешь слушать или нет?

— Все, все. Молчу, — ответила я.

— Камни говорят, что любишь. Или полюбишь. Вижу, дорога тебе предстоит. И выбор не легкий. Друзей новых обретешь. Верных, надежных. Но не скоро ты сердечко свое залечишь. И милого не скоро увидишь.

— Ну и хорошо, — ответила я, — Не хочу о нем знать.

Знаю. Лгала. Всегда, когда о нем думаю, лгу себе. Помогает слабо, но лучше так. Он обманул. Всегда обманывал. Привязал к себе, как собачонку какую, всю душу измучил. Сейчас, без нашего «общения» не то, чтобы легче стало. Пусто. Но и пространства больше, для меня. Правы были друзья, я уже и мыслить его мыслями начала. А сейчас была только я. Сама по себе. Ну, за исключением Азраэля.

— А о другом что скажешь? Скоро он сдохнет?

— Сказала же, полюбишь его, — разозлилась женщина.

— Да за что любить-то? Он убил меня, да ладно меня. Но друзей я ему никогда не прощу. Никогда, слышишь.

— Слышу, слышу. Только судьба у тебя такая, девочка.

— Судьба, говоришь, — усмехнулась я, — А мы еще посмотрим, какая у меня судьба. Поборемся с этой су… гадкой женщиной. Мы еще поглядим, кто кого переиграет. Я ее или она меня.

Жанна все подготовила. И для себя тоже. Опасно было здесь оставаться. Поэтому она решила обратиться к единственному человеку, которому доверяла, единственной, кто знал о Заке и помогал все это время. К Милаве.

Придя домой, она отправила Рыча гулять с малышом, а сама достала из комода, бережно завернутый в тряпочку кристалл связи. Подруга ответила сразу, словно только и ждала.

— Привет.

Жанна улыбнулась в ответ на ее радостную улыбку.

— Привет.

— Как мой крестник, все в порядке?

— С ним да, — ответила девушка, чем заставила Милу мгновенно посерьезнеть.

— Я слушаю.

— Ты не против будешь, если мы погостим у вас немного?

— Что за вопрос? — удивленно воскликнула она, а потом счастливо, по-доброму улыбнулась, словно только этого и хотела, — Конечно. Когда вас ждать?

— Через неделю, самое позднее.

— Хорошо. Я все подготовлю, — ответила она и уже хотела отключиться, но Жанна остановила вопросом.

— Постой, а твой муж? Он не будет против?

Мила посмотрела на подругу и загадочно улыбнулась.

— Нет. Он готов есть с моих рук. Совсем ручной.

Жанна кивнула. Не поняла только ни слова, но расспрашивать не стала. Не время сейчас, да и не место. Будет у них еще возможность поговорить обо всем, на судьбу пожаловаться, на мужчин и их игры. Поплакать о любви разбитой, о прошлом. А сейчас нужно закончить то, что было начато.

Поэтому она собралась, надела одно из своих самых лучших платьев, которое купила однажды, не зная зачем. Просто увидела и влюбилась в него. Несколько месяцев копила. На себе экономила, но ни в коем случае, не на ребенке. Откладывала и вот, купила. Сейчас примерила и поняла, совсем впору. Даже великовато, но совсем чуть-чуть. Покрутилась перед зеркалом, и улыбнулась отражению. Словно на свидание собирается. Но ведь в каком-то смысле так и было.