Герой моих грез и кошмаров - Ежова Лана - Страница 23

Возле кареты собралось несколько боевых магов и Аламейский. Злой, как тысяча демонов, но все такой же притягательный. В черной одежде, взъерошенный, со сверкающими синими глазами, он окинул меня таким взглядом, что сердце екнуло.

– Госпожа Рутшер, где я велел вам находиться, пока идет бой?

– Я была там, где нужна моя помощь.

– Вампиры напали, какая может быть помощь?! – Аламейский смотрел на меня, как на сбежавшего из дома подростка. И радовался, что цела вернулась, и явно хотел отшлепать.

– Помощь госпожи Рутшер пришлась весьма кстати, – деликатно отозвался Янош. – Без второго целителя я мог и не справиться.

– Она недоучка без диплома. Какая из нее целительница?

Неожиданный укор ударил в самое сердце, точно острый нож. Несправедливое обвинение, злое, хамское… У меня перехватило горло от обиды. Не ожидала я от инспектора подобного пренебрежения!

Не желая больше выслушивать беспочвенные претензии, я молча поднялась в карету.

– Зря вы так, мой лорд. Госпожа Рутшер прекрасно справлялась с самыми сложными ранениями, – примирительно заявил Янош. – Не знаю, где она его приобрела, но опыт чувствовался немаленький.

В военном госпитале приобрела!

Озвучивать ответ я не собиралась – Аламейский в ярости, что нарушила приказ, и все равно не услышит. Я также не собиралась его ненавидеть – готова вытерпеть любое отношение, лишь бы помог устроиться в пансион Оливера.

– Против вампиров никакой опыт не поможет, и ты знаешь, что они делают с захваченными женщинами, – отрезал Аламейский и уже роженице велел: – Чего стоите? Быстро в карету с ребенком!

Пока моя невольная пациентка устраивалась, ласково воркуя над уснувшей малышкой, к открытой двери подошел Бенджи.

– Эй, Джемма. – Он поманил пальцем и, когда я склонилась к нему, прошептал: – Не обижайтесь на лорда, он неплох. Просто безопасность женщин – его пунктик.

– Почему? – Вопрос вырвался против воли сам собой, ведь я и не собиралась интересоваться персоной инспектора. Что творится у него в голове, меня совсем не волнует и не касается.

– Во время войны у лорда погибла любимая.

Выдав чужой секрет, Бенджи поспешно ретировался.

Откинувшись на спинку сиденья, я постаралась совладать с возмущением, рвущимся наружу. Погибла любимая… Я тоже потеряла возлюбленного во время войны, но это не повод бросаться на людей!

Во сне Оливер безошибочно нашел меня и, довольно вздохнув, прижался к боку. Лил и Хлоя смотрели с жадным любопытством, но терпеливо молчали. Что ж, подождут, на рассказ нет сил.

Чужое мирное сопение навевало дрему, и я устало прикрыла глаза. Боги, я так устала. Не только сегодня, а вообще по жизни. Я только на пару минуточек закрою глаза…

Проснулась я, переполненная сил. И это сразу насторожило. Тело не затекло – я не сидела в карете, а лежала на узкой кровати. Повернулась – и она протяжно, печально заскрипела.

И где это я? Явно какой-то деревенский домик с низким потолком и стенами из потемневшего от времени дерева. В комнате я одна, но несколько своих кофров у стены узнала. Еще на соседней кровати, застеленной зеленым плетеным покрывалом, лежала шляпка Лил и летний синий пиджак Оливера. Моя семья неподалеку, отлично. Паника, не начавшись толком, завершилась.

И все же как я здесь оказалась? Настолько выложилась, что уснула и даже не почувствовала, когда меня перенесли на кровать?

Потянувшись, обнаружила, что на мне не просто нет верхней одежды, но и вместо нательной рубашки ночная. Лил позаботилась, больше некому. Даже как переодевалась, не помнила, что со мной впервые.

– Доброе утро, госпожа! – В комнату вплыла дородная женщина с симпатичными ямочками на округлом лице. – Как спалось?

– Хорошо. Благодарю за гостеприимство.

– Ах, госпожа целительница, это я так благодарна! Так благодарна, что вы Сайе, моей дочери, помогли!

Хозяйка дома не нуждалась в собеседниках – сама задавала вопросы и тут же на них отвечала, перескакивая с темы на тему. Благодарности перемежались с сожалениями о судьбах единственной дочери и новорожденной внучки. Женщина печалилась и в то же время радовалась, что они будут теперь жить с ними.

– Лорд моего зятька припугнул, век будет помнить! И внученьке денег на приданое оставил… – Женщина всхлипнула. – Говорила Сайе, не выходи за него, наплачешься! Но девчонки не желают слушать древнюю мудрость: замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть.

Ошарашенная информацией, которую на меня вывалили сразу после сна, я только и смогла выдавить:

– Все у вашей дочери будет хорошо, не переживайте.

– Да, это величайшая милость богов, что вчера она выжила и встретила вас.

Женщина возвела очи горе, складывая для молитвы руки.

Понимая, что это может затянуться надолго, я поспешила перебить ее восхваления богов:

– Простите, а где можно привести себя в порядок?

Добродушная хозяйка показала.

Когда я переоделась в темно-зеленое дорожное платье, немаркое, но достаточно легкое, чтобы комфортно переносить жару, мне принесли завтрак.

Под щебетание женщины я с удовольствием съела миску рассыпчатой каши, кусочек колбасы, ломоть свежего хлеба с маслом и медом.

– А ваши давно позавтракали и отправились гулять. Мальчик у вас чудесный, а супружник, уж простите, хоть правильный, но страшный.

Я прыснула чаем, к счастью, на стол, не на хозяйку.

– Подавились? – всполошилась та. – Что же вы так? Куда-то спешите? Сейчас салфетку вам принесу, госпожа целительница!

Хоть правильный, но страшный супружник? Это она так Аламейского обозвала? Хорошо, он не слышал, а то с него станется стребовать супружеский долг. Шутка, разумеется.

Мысленно посмеявшись над своими ироничными предположениями, я допила пряный настой уже без прежнего аппетита.

– А куда ушел гулять мой сын, вам известно?

– Как же не знать? – улыбнулась женщина. – Только гулять ушли девушки, а мальчик с отцом тренируются. Там полдеревни бегало на них смотреть, пока лорд не прогнал.

Я на несколько мгновений потеряла дар речи.

– Тренируются?..

– Ох и сильный же у вас супружник! Такие шары из огня крутит! Так трещат!..

Восхваления Аламейскому звучали фоном моим гневным мыслям, пока я быстро собиралась: скручивала в тяжелый узел распушившиеся волосы и искала кофр с целительскими принадлежностями.

Аламейский учит Оливера управлять огнем. Без моего разрешения учит!.. Не зная уровня его резерва, он взялся показывать мальчишке особенности новой для него стихии! С-сволочь!

Подхватив кофр, я бросилась из домика. На пороге обернулась к семенящей за мной женщине.

– Забыла сказать. Лорд Аламейский мне не муж.

– Да? – озадачилась хлебосольная хозяйка дома. – А почему он тогда вас переодевал?

Меня словно кипятком облили. Так это чародей натянул на меня ночную рубашку, не Лил?..

– Сама бы хотела знать ответ на этот вопрос.

Глаза женщины блестели предвкушением скандальных подробностей, и, когда я бесцеремонно ушла от объяснений, она тихонько застонала от разочарования.

Я забыла поинтересоваться, где проходят тренировки, но интуиция вела, как маяк в ненастную ночь. И я ощущала не только сына, но и мощный выброс силы.

По дороге меня кто-то окликнул. Не обернулась, что-то ответила невпопад, продолжая лететь в сторону лиственного леса.

Аламейский увел моего ребенка изучать стихию огня, раздевал меня ночью. Лапал!.. Одни боги знают, что еще делал. У-у-у!

Эмоции зашкаливали. Хотелось поскорее найти его и вмазать по наглой физиономии. Что он себе позволяет?.. Нормы приличия и морали существуют и для чародеев, он же попирает их в угоду своим желаниям? Хотелось поскорей оказаться рядом и…

Секундочку.

Это же Аламейский. Я успела убедиться, что этот мужчина благороден и честен. Да, он готов пойти на сделку с преступниками, но лишь в том случае, когда дело касалось его самого. Я увидела чародея впервые дня три назад, а ощущения такие, словно знакомы всю жизнь. И да, я не настолько глупа, чтобы наброситься на человека, который может помочь моему сыну. Влиятельному, безумно могущественному человеку я не нанесу оскорбления, помня, что за моей спиной Оливер и Лил. Да и ударить по изувеченному лицу человека, который рисковал жизнью и разумом ради прекращения войны, сможет лишь последняя дура или негодяйка.