Девочка сталкера. Часть 2 (СИ) - Стужева Инна - Страница 42

Вечер плавно переходит ночь, а я все еще не в силах пошевелиться.

Надо быть осторожнее, думаю как-то отстраненно.

На этот раз я перешла границу, отдала почти все, так что сама еле дышу.

Или уже не дышу? Умираю?

К черту, еще немного и я действительно захочу умереть. Нормально я отдала. Просто теперь понадобится немного больше времени, чтобы восстановиться.

Просто нужно провести некоторое время в неподвижности, немного поспать.

Я просыпаюсь и едва открываю глаза, как их нещадно слепит солнце, заставляя зажмуриться. Сколько же я была в отключке? Неужели всю ночь? Во всем теле слабость, голова гудит.

Я поворачиваю голову сначала в одну сторону, потом в другую и сердце пропускает удар за ударом.

Демида рядом со мной нет.

Черт бы меня побрал, его нет.

Не думая больше ни о чем, я вскакиваю на ноги и начинаю озираться по сторонам. И вижу его, идущего ко мне со стороны ручья. Он натянул обратно свои штаны, которые я успела постирать и высушить, но он без футболки. От нее оставались какие-то лохмотья, так что пришлось ее выкинуть.

Я замираю и слежу за его приближением, словно завороженная. На его теле нет ни ран, ни ссадит, ни кровоподтеков. Только загорелая кожа, мышцы и неизменные тату.

При взгляде на него я вся дрожу, он же смотрит скорее… равнодушно. Впрочем, как и всегда. Это ведь не означает, что он…

Тут же в голове пролетают слова его мамы насчет потери памяти.

А вдруг… а что, если…

Демид подходит и встает прямо напротив меня.

— Привет, — говорю я и силюсь улыбнуться.

— Привет.

Он продолжает рассматривать меня ничего не выражающим, но все же мужским взглядом, а я вдруг понимаю, что не совсем готова к тому, что меня станут изучать настолько пристально.

Я не расчесывалась двое суток, не переодевалась. Не чистила зубов. В общем, прямо скажем, я далеко не в лучшей форме сейчас.

— Мы знакомы? — спрашивает Демид, а у меня все ухает вниз.

— Я…

Все же, как бы не силилась, ответить, но я теряю дар речи. То есть, совсем не могу говорить.

Он подходит ближе.

Проходится глазами по всему моему лицу, задерживаясь на губах на секунду дольше, чем положено. Но тут же возвращается к моим глазам.

— Как тебя зовут?

— Я…

И снова не могу ничего произнести, кроме приглушенного маловразумительного звука.

Он ждет.

Я вижу, что он успел умыться, капли воды на его торсе и лице еще недостаточно просохли. Похоже, что он чувствует себя совсем неплохо.

— Так что, скажешь мне свое имя?

— Ульяна, — отмираю я, наконец. — Меня зовут, Ульяна. А… тебя?

Он раздумывает пару секунд, потом пожимает плечами.

— Пока не знаю. Башка трещит так, что ничего не могу вспомнить. Что мы пили вчера?

— Я… не знаю. То есть, ничего.

Боже, похоже все хуже, чем я думала. А он мне не верит.

— Это ты меня напоила?

Отрицательно мотаю головой.

— Ты откуда? Из Тарграда? Черт, не помню ничего. Но точно знаю, что я никогда не остаюсь со шлюхами до утра.

— Что?

Вот тут я уже не выдерживаю и даже подскакиваю на месте. Все мои слабость и недоумение испаряются в одно мгновение, словно по щелчку.

— Что таращишь глазищи? — продолжает Демид и снова морщится, будто его и правда беспокоит сильная головная боль.

— Ты ведь спала со мной. Разве, нет?

Мое лицо пылает, не знаю даже от чего больше, от обиды, что он не помнит меня, или от гнева, из-за того, что он принял меня за шлюху.

— Нет! — чеканю я так, чтобы у него даже мысли не возникало.

— Мы с тобой не спали, не спим и никогда не будем… не будем, тебе ясно? Я просто… случайная попутчица. Но между нами ничего никогда не было, нет и не будет! — повторяю зачем-то снова.

— Да?

И снова этот порочный, вызывающий бурю эмоций и воспоминаний, чисто мужской взгляд.

— Это странно.

— Совершенно точно! И ничего не странно.

— Ну, ладно. Тогда скажи, хотя бы, в какой стороне город.

Я скрещиваю руки на груди.

— Не знаю.

— Ты не знаешь, — выгибает он бровь, словно не веря.

Память потерял, а замашки все те же.

— Ты же слышал.

— Ладно, придется искать самому.

Он осматривается по сторонам, а потом кивает в сторону ручья.

— Там ручей. Думаю, будет логичным пойти вдоль него вверх по течению.

Он шагает в том направлении, но я остаюсь на месте.

Пусть проваливает.

Эй, неужели он оставит меня здесь? После всего?

И то, что он не помнит не хрена, это не оправдание.

Да пусть катится! Скатертью дорога!

Пройдя еще с десяток метров Демид останавливается и оборачивается.

— Малышка, ты идешь? Или останешься здесь? Я дико голоден, потому если идешь со мной, тебе придется поторопиться.

Малышка? Какая я тебе, к черту, малышка?

Я много раз представляла наш разговор после того, как он придет в себя, но, чтобы так?

— Да пошел ты! — огрызаюсь себе под нос, но все же заставляю себя переставлять ноги по направлению к нему.

Мы с Демидом идем вдоль ручья. Он шагает широким шагом, задумавшись и сунув в рот длинную травинку, я еле поспеваю за ним.

Солнце нещадно печет и вскоре уже пот начинает течь по позвоночнику тонкими струйками. Но Демид, погруженный в свои мысли, не обращает никакого внимания на то, что я выбиваюсь из сил. Даже не поворачивается ко мне с того момента, как мы отправились в путь.

— Демид, ты не мог бы идти помедленнее, — не выдерживаю я и замедляю шаг.

Он оборачивается, а я прикусываю язык. Черт, я обратилась к нему по имени и так, будто это привычно для меня. Теперь версия, что мы встретились случайно, может не прокатить.

Но… а вдруг, не заметит?

Он останавливается.

Я перевожу глаза с его лица на его кубики, но тут же увожу взгляд в сторону. Черт, поскорее бы дойти до места, где можно будет найти для него одежду.

— Как ты меня назвала?

Перевожу глаза обратно на его лицо, вздыхаю.

Но все же отвечаю, делать нечего.

— Демид. Тебя так зовут.

— А говоришь, случайная попутчица, — тянет он.

— Так и есть. Просто я знаю, как тебя зовут. Ну, то есть мы немного знакомы, вот и все.

Несколько секунд он на меня пялится.

— Значит, ты все же не шлюха, — вдруг заявляет он, — потому что со шлюхами имена ни к чему.

Я снова вспыхиваю.

— Послушай, ты не мог бы больше не говорить при мне этого слова?

— Какого? Шлю…

Я хмурюсь, а Демид вдруг начинает смеяться.

Очень весело, да.

— А ты забавная, — заявляет он, отсмеявшись.

Жаль, это все, что ты можешь обо мне сказать.

Демид веселится вовсю, вот только мне совершенно не до веселья. Мне хочется послать его далеко и надолго, но я, конечно, сдерживаюсь.

Слишком свежи передо мной картины того, как он умирал на моих глазах. Так что… ну, в общем, я рада, что он жив, что здоров. Что двигается и разговаривает, какую бы чушь он не нес и как бы не подкалывал меня при этом.

Мы продолжаем путь, правда теперь чуть медленнее. Моя просьба не осталась неуслышанной. И теперь у меня вполне получается подстроиться под шаг Демида.

Наконец, я могу идти рядом с ним, а не за ним, потому что устала от той реакции своего тела, которую оно выдает, глядя на то, как он двигается. Его фигура, в сочетании с его пластикой, и уж чего греха таить, его потрясающей задницей, это просто какой-то взрывной коктейль сексуальности. Даже в таких, казалось бы, неподходящих условиях.

Прикинув и так, и этак, насчет того, вывалить на него все, что знаю, или подождать, решаю, что повременю.

Не стану пока делать резких движений, посмотрю, понаблюдаю.

Пока что он хочет есть, а значит, действительно глупо оставаться в этом лесу и пытаться что-то сделать. Вначале нужно, чтобы он набрался сил.

Да и я не отказалась бы от хорошего прожаренного стейка с салатом и картофельном пюре.